Талисман из Рэдволла, стр. 33

—Кто спорит, — согласился Даграб, тоже вылезший на берег рядом со Спиногрызом. — Но и Ифира не лыком шита. Ходил я с ней, ходил по следу много раз. Ох и хитра же ласка! Силен Волог, да для Ифиры простоват.

—Мне все равно, кто из них вернется в лагерь, — продолжил тему Грувен, остановившись за их спинами. — Кто вернется, тому и снесу голову этим мечом, когда сам вернусь. Вам только надо хорошенько запомнить, что я убил выдру. Запомните — и я вас сделаю главными следопытами. У вас будут свои люди, вы их сможете гонять и снимать сливки с жизни. Пошли, пока еще светло.

19

Каждое четвертое лето Командор и его выдры отправлялись далеко-далеко, по ручьям и рекам, к берегу большого моря, чтобы встретиться с другими выдрами и принять участие в большом фестивале. Веселье продолжалось до осени. Встречались старые друзья и родственники, пели, плясали, катались на волнах, по вечерам жгли костры на берегу.

Утром Командор вывел свою команду из ворот Рэдволла. Мгера стояла у тропы и махала платочком, пока выдры не растворились в залитой солнцем дали.

Фавилла присоединилась к Мгере на обратном пути в аббатство.

—Почему вы не присоединились к ним, Мгера? Отличный отдых был бы и для тебя, и для твоей мамы.

Мгера пожала плечами:

—Командор приглашал, но я не могу оставить Креггу. Надо за ней смотреть. Кроме того, мне нравится в Рэдволле, особенно летом.

—Мне тоже, — живо согласилась Фавилла. — Аббатство стало моим домом. Идем, я пообещала Броглу, что помогу твоей маме и брату Боббу на кухне. Невелик труд, самые ненасытные едоки удалились, — улыбнулась Фавилла, имея в виду выдр.

Ни вкусная еда, ни веселое застолье не радовали Мгеру. Она рассеянно сидела над каштановой запеканкой, рисуя на ней вилкой всевозможные узоры. Неразгаданная загадка не давала покоя. Она совсем не замечала смеха, сопровождавшего шутливый спор Дрогга и Хорга. Каждый бахвалился своими застольными талантами. Не подняла она головы, даже когда Бурак, оставив насмешки над сестрой Алканет, переключился на нее, Мгеру.

—Во, во! Свежее существо смотрит старым сычом.

Улыбку, улыбку! Ни минуты без улыбки, не то превратитесь в сестру Алканет. Ей в детстве по ошибке ложку горчицы вместо рта занесли в ухо, и с тех пор она ни разу не улыбнулась.

Мощная лапа Крегги подняла зайца в воздух.

—Вон отсюда! Не докучай Мгере.

Взлетая, заяц прихватил тарелку Мгеры.

—Совершенно с вами согласен, мэм, во! Вы, конечно, не возражаете, если я прихвачу это с собой… Чтобы не пропадало, во! Не люблю, когда хорошие вещи пропадают, во!

Мгера вынула из его лап тарелку и вернула ее на стол.

—Вы получите эту тарелку, мистер Бурак, если извинитесь перед сестрой Алканет за грубость.

Крегга погладила Мгеру по щеке:

—Знаешь, он ведь прав, этот пустозвон. Сидеть да дуться — этим делу не поможешь.

Мгера отодвинула тарелку с пищей.

—Извини, Крегга, но я так на себя зла и так занята этой загадкой… Мне надо уединиться, чтобы поразмыслить хорошенько. Здесь слишком шумно.

Крегга и сама прекрасно слышала шум голосов, звон столовых приборов, шарканье множества йог, скрип стульев…

—Да, обычный для столовой шум. Его не замечаешь, когда ты сам часть всего происходящего здесь… Если хочешь, можешь пойти в мою комнату.

—Спасибо, Крегга. С удовольствием.

Старая барсучиха задумалась.

—Подожди. Есть место еще лучше моей комнаты. Ты можешь отдохнуть в лазарете.

—Но я не больна. Зачем мне в больницу?

—Уж очень там тихо, чисто и уютно. Аббатиса Песенка частенько уединялась там, чтобы поразмышлять или просто отдохнуть.

—Тихо, чисто и уютно… Хорошо, я попробую. — Мгера встала из-за стола.

Маленький больничный бокс действительно оказался тихим, чистым, уютным помещением. Мгера прилегла на койку и огляделась. На стене напротив круглого окошка солнечные лучи высвечивали круглое красноватое пятно. Цветовые оттенки стенной кладки напоминали облака. Как будто картина: буроватое солнце путешествует по небу из теплого буроватого песчаника. Мгера вспомнила, что однажды она провела несколько дней в больнице аббатства. В раннем детстве она вывихнула ногу, и сестра Ал канет лечила ее. Сестра вспомнилась не строгой и чопорной, а доброй и внимательной. Может быть, она меняется после работы? На двери Мгера увидела листок со стихотворением, очень красиво написанным, в рамочке из нарисованных цветочков и ягодок. Она прочитала, не вставая с кровати:

Мгера улыбнулась, вспомнив, как они вдвоем с Флоберт, очарованные ароматом душистого ясменника, уговорили брата Бобба приготовить им бутылочку эссенции из его цветков. Они так неумеренно намазались этой эссенцией, что Крегга приказала обеим принимать пищу снаружи, в саду. Конечно, она была тогда еще ребенком, а Флоберт совсем крошкой. Вспоминая прошлое, Мгера задремала. Перед глазами всплыл образ плачущей над пустой колыбелькой матери, потом пухлый младенец со странной меткой на лапе. Дейна был бы уже сильной выдрой почти шестнадцати сезонов. Отец поднимает ее и целует, перед тем как покинуть дом с младенцем, гордый маленьким сыром и милой дочерью. Как не хватает ей отца!

Мгера проснулась в слезах. Кто-то постучался в дверь. Она торопливо вытерла глаза покрывальцем и пригласила:

—Входите, пожалуйста!

Дверь приоткрылась, и из-за нее высунулись головы Фавиллы и Брогла.

—Крегга сказала, где тебя искать. О дорогая, да ты плачешь! — Фавилла подбежала к ней и обняла за плечи. — С тобой все в порядке?

Мгера всхлипнула, вытирая глаза поношенным зеленым покрывальцем с кровати.

—Сон. Глупо так реветь, конечно. Сейчас все пройдет. В моем возрасте реветь, как…

Вдруг Мгера напряглась и уткнулась в зеленую тряпицу.

Брогл потрогал зеленую ткань.

—Мгера, Мгера, что случилось?

—Сирень! Понюхайте, это сирень. — Она протянула покрывальце друзьям.

Те послушно уткнулись носами в покрывало, а Мгера его ощупывала и осматривала.

—Старое, домотканое. Зеленое, выцветшее, как и тот кусок, который мы нашли на колокольне.

За дверью послышались тяжелые шаги, и в комнату вошла Крегга.

—О Крегга, посмотрите, что нашла Мгера! То есть потрогайте, понюхайте, вот это…

Усевшись на кровать, Крегга занялась тканью.

—Гм-м… Покрывало. Такими сестра Алканет заправляет кровати. Правильно?

—Но оно пахнет сиренью! — почти крикнула Мгера.

—Боюсь, я чуток переела… А надписей не нашли?

Крегга откинулась на подушки, а Мгера почти сразу обнаружила буквы. Надпись шла вдоль канта. Единственное слово, заглавными буквами, написанное по вертикали: ТОСНА.

—М-да, сначала СОСНА, теперь ТОСНА… Здорово мы продвинулись, ничего не скажешь.

—А чего ты ожидала? — спросила Крегга.

—Не знаю. Чего-нибудь попятного.

Крегга поднялась с кровати:

—Ну, с вами здесь не отдохнешь. Пойду-ка я в свою комнату. А вы посидите, подумайте. Не расстраивайся, Мгера. Время поможет. Терпение, мой друг, терпение.

Крегга ушла, а Мгера с Фавиллой нашли ножницы и иголку с ниткой, отрезали полоску ткани с надписью и принялись подшивать покрывало заново. Брогл улыбнулся:

—Вы меня извините, дорогие мои, но у вас не очень хорошо получается. Позвольте мне этим заняться.