Саламандастрон, стр. 32
— Не беспокойся, Клитч, тебя не заставят пачкать лапки. Для такой работы у нас есть целая армия.
Фарран понял, что его затея провалилась. Все, чего он сейчас хотел, — это убраться отсюда подобру-поздорову. Но с каждым поворотом лис все больше терялся. Саламандастрон буквально кишел зайцами. Куда бы лис ни поворачивал, он всюду натыкался на здоровенных зайцев. Бросившись бежать по одному из казавшихся пустым коридору, он наткнулся на Сапвуда. Повернув, он увидел прямо перед собой лестничный пролет. В его ушах зазвучал голос сержанта:
— Беги, отравитель! Мы даем тебе больше шансов, чем ты дал бедным зайцам.
В отчаянии Фарран бросился вниз по ступенькам, но тут же уткнулся в Барта Чертополоха со Светлячком и побежал в обратную сторону. Позади он слышал шаги Светлячка и Барта. Внезапно дорогу ему преградили Морская Трава и заяц по имени Лунная Лапка. Вытащив свой кинжал и страшно зарычав, лис принялся отступать. Зайцы не сделали ни одного движения, чтобы напасть, просто прикрывали лестницу, ведущую наверх. Прижавшись к стене, Фарран проскользнул мимо и побежал вниз.
Оказавшись на уровне земли, Фарран быстро огляделся. Два зайца подходили слева, оба вооружены луками. Он побежал направо, по спиральной лестнице, ведущей в нижние пещеры. Уже задыхаясь, он ворвался в большую пещеру.
Это был огромный зал, с факелами, воткнутыми в настенные держатели. В дальнем конце стояли два каменных гроба.
За ними спокойно ожидал Урт Полосатый, стоя в хорошо освещенной части зала. Оружия у него не было, кроме мокрой веревки с узлом на конце. Бледно-янтарные глаза Фаррана следили за тем, как бойцы из Дозорного Отряда собрались у входа в пещеру, отрезав путь наверх. Барсук указал на две неподвижные фигуры, лежащие по обе стороны от него:
— Посмотри, что ты сделал с моими друзьями, лис! Пришло время отвечать. Не бойся, тебя никто не тронет. Кроме меня!
25
Едва спустилась ночь, Труг начал собирать камни. Невдалеке в холодном ночном воздухе уже кружились вороны. Рокангус смотрел поверх русла высохшего ручья, его глаза пристально следили за воронами.
— Наши птички начали р-р-разогр-р-ре-ваться.
Думбл тем временем похрапывал. Пробормотав что-то во сне, он перевернулся на другой бок. Полная луна стояла в небе подобно большой золотой тарелке. Но когда Труг бросил на нее взгляд, чья-то темная крылатая тень загородила круг луны. Схватив пращу, он быстро заправил в нее голыш. Однако птица резко села на землю и сердито заклекотала:
— Эй, ты, водяная собака, р-р-разве не видишь, что я сокол?
Рокангус склонил набок голову:
— Это ты, Крепкий Клюв?
Труг отошел в сторону, прислушиваясь к резкому выговору двух северных птиц.
— Да. Что у тебя с кр-р-рылом?
— Не так уж важно, что с моим кр-р-р-рылом, Клюв. Лучше глянь на тех ворон, мне с пр-р-р-рияте-лями они доставляют много непр-р-р-риятностей. Нет ли тут поблизости кого из нашего клана?
— Не беспокойся. Сейчас я пр-р-р-иведу вам подкрепление. — И Крепкий Клюв взмыл в ночное небо.
Рокангус проводил его глазами:
— Скор-р-ро вороны пожалеют, что напали на сына Маккогтя.
Карканье ворон все усиливалось. Казалось, они сами приводят себя в бешенство. Не сводя с них глаз, Труг укрыл мирно спящего Думбла своей курткой.
— Рокангус, дружище, надеюсь, твой приятель вернется раньше, чем эти твари нападут на нас.
И, будто подслушав его слова, с неба на высохшее ложе ручья упали шесть соколов.
Труг даже подпрыгнул от изумления:
— Вот это работа!
Высокий, важного вида сокол с грозным клювом и огромными когтями расправил свои массивные крылья и подмигнул Тругу:
— Птицы моего клана быстр-р-ры на кр-р-рыло. Труг неуверенно огляделся:
— Но вас только шестеро. А ворон-то тут сотни!
Большой сокол пренебрежительно усмехнулся:
— Шестерым бр-р-равым солдатам вр-р-р-роде нас было бы стыдно не задать хор-р-р-рошую трепку этому вор-р-р-ронью.
Все это время Рокангус уважительно прислушивался к разговору. Он сделал шаг вперед и поклонился большому соколу:
— Отец! Я р-р-рад видеть тебя. Это — выдр-р-ра Тр-р-руг, а это мышь Думбл. Они нашли меня с поломанным кр-р-рылом и впр-р-равили его. Скор-р-ро я снова смогу летать.
Маккоготь осмотрел повязку на крыле своего сына, затем протянул коготь выдре:
— Я пр-р-р-ризнателен тебе, Тр-р-р-руг. Моему сыну повезло, что он встр-р-ретил в дор-р-роге двух таких пр-р-р-риличных звер-р-рей, как ты и твой др-р-руг. Но мы поговор-р-р-рим об этом позже. Посиди здесь, пока мы займемся стаей этих нечестивых р-р-разбойников.
С воинственным клекотом Маккоготь и его отряд медленно двинулись на ворон — перья соколов распушились, шеи надулись, когти зловеще царапали твердую землю. Передние ряды ворон дрогнули и отступили. Маккоготь шагнул вперед:
— Идите сюда, пар-р-р-шивцы. Я — Маккоготь, как вам хор-р-р-рошо известно. Мы не р-р-раз др-р-рались с вами и на земле, и в воздухе. Почему вы вдр-р-руг отступаете?
Говоря, Маккоготь продвигался вперед. И вдруг он бросился на ворон. В схватке, которая затем последовала, четыре вороны были растерзаны клювом и крепкими когтями сокола. Остальные беспорядочной тучей взвились в воздух. Там их уже поджидали пять боевых соколов, которые налетели на них подобно молнии.
Думбл проснулся. Усевшись на плечо Труга, он широко раскрытыми глазами смотрел, как с неба, подобно рваному тряпью, падают вороны. Постепенно вороны отступили к спасительной сосновой роще. Они укрылись между деревьями, пока шесть соколов кружили над ними. Всю землю между ручьем и рощей усеивали мертвые и раненые враги.
Рокангус уныло сидел на мешке, тихо бормоча:
— Как это гр-р-рустно сидеть вот так, пока др-р-р-ругие ср-р-ражаются.
Вернувшись обратно со своими товарищами, Маккоготь стал приглаживать свои взъерошенные перья:
— Жалко, что ты не умеешь летать, Тр-р-руг. Биться в небе — это гр-р-рандиозная штука, тебе го-вор-р-рю. А ты как, малыш?
Думбл приветливо протянул соколу свою лапу:
— Рад познакомиться с вами.
Остальную часть ночи друзья мирно проспали на вереске, который рос в сухом русле ручья. А утром снова собрались в путь, держа на северо-восток. Труг поднял голову и увидел снежные вершины гор.
Рокангус захлопал здоровым крылом:
— Смотр-р-ри, это пр-р-р-рекр-р-расное зр-р-рели-ще, Думбл. Ты видел когда-нибудь так много камней, чтобы их вер-р-рхушка была и летом покр-р-р-рыта снегом?
Мышонок захрустел засахаренным каштаном:
— Я вообще никогда не видел гор. Поиграем в снежки, когда доберемся туда.
В это самое время снег очень даже пригодился бы в аббатстве Рэдволл. Вера Иголка принесла полную чашку дождевой воды, которая для охлаждения хранилась в кладовой. Взобравшись по ступенькам, ежиха отошла в сторону, пока Кротоначальник с двумя товарищами тащили большую корзину, останавливаясь на каждой ступеньке. Кротоначальник уважительно повернулся к Вере:
— Мы торопимся к пруду, чтобы там постирать. В жизни не видел столько белья для стирки. Думаю, после стирки мои когти станут такими чистыми, какими не были с детства.
Аббатиса Долина здорово выпачкалась в муке, подметая ее с пола. Брат Остролист попытался помочь ей, пробормотав:
— Извини, матушка Долина, это моя вина. Старые лапы начали дрожать. Позволь, я тут все вытру.
Фургль Отшельник приблизился с банкой, полной какой-то темной жидкости:
— Похоже, мой друг, к тебе тоже прикоснулась своей лапой лихорадка. Пойдем-ка, ты приляжешь.
Остролист все понял и погрустнел. Кротенок Друни, смотревший на него, слабо улыбнулся:
— Теперь сам узнаешь, каковы твои лекарства! Труган принесла большую связку свежих трав и выложила на стол:
— Я принесла пустырник, паслен и листья щавеля. Далеконько же мне пришлось ходить за ними!
Тодд Иголка уселся на кровати и поискал лапой свою трость.
— Знаете, сегодня я чувствую себя значительно лучше. Возможно, смогу встать и немного помочь вам тут. — И он начал подниматься, но был тут же отправлен обратно своей женой, которая как раз проходила мимо с кувшином холодной воды: