Идеальная мишень, стр. 43
– И поэтому вы его не трогаете?
– И поэтому тоже, – строго ответил Романенко, – но главное – у меня нет никаких правовых оснований.
– Вы не знаете, мой второй помощник получил какие-нибудь дополнительные сведения? – спросил Дронго у Всеволода Борисовича.
– Не знаю. Но я звонил своему знакомому военному прокурору, просил его помочь. Он перезвонил в ГРУ, записался на прием. Но не думайте, что все так просто. Боюсь, так не удастся что-либо выяснить. У военных своя система защиты и свои секреты. Они не любят, когда мы лезем в их тайны.
– Вы советуете мне вообще забыть об этом полковнике? – немного раздраженно спросил Дронго.
– Нет, не советую, – Романенко чуть помолчал, – убийцу Артемьева мы, конечно, никогда не найдем. Все было сделано очень профессионально.
– И поэтому мы не станем ничего предпринимать в этом отношении?
– Нет, – снова вздохнул Романенко, – у нас все гораздо хуже. Как вы думаете, зачем мы вас сюда привезли?
– Я не думаю, я уже догадался. Очевидно, Кочиевский сумел вычислить Лукина, который попытался прослушать и его разговоры. Верно?
– Как всегда, – кивнул Романенко, – но это еще не самое страшное. Они действительно узнали о попытках прослушать их разговоры. Незаконно прослушать, без санкции прокуратуры. Я не мог получить санкцию на такую организацию, как «Роснефтегаз».
– Я уже понял, что они засекли работу аппаратуры Лукина.
– И не только засекли, – признался Всеволод Борисович, – сегодня утром они его захватили.
– Не понял. Как это захватили?
– Сели к нему в машину с нескольких сторон, блокировали его охрану. В машине, кроме него, находился еще водитель.
– Они убили водителя? – помрачнел Дронго.
– Нет. И это самое удивительное, что могло произойти, – пояснил Романенко, – они отпустили обоих. И водителя, и Захара. Правда, предварительно разбив их аппаратуру.
– И только? – В это действительно верилось с трудом. После убийства Артемьева можно было ожидать самого худшего.
– Нет, не только. – Романенко посмотрел на сидевшего рядом с ним хмурого Лукина. – Ну-ка, сам расскажи, что с вами было.
– Глупо попались, – признался Захар, – они здорово сработали, отрезали от нас машину охраны, а нас окружили со всех сторон. Пришлось пересесть в их машину.
– Они вам угрожали?
– Да. Пистолетами. Потом несколько раз ударили по ребрам, надавали по шее. Но ничего особенного, если не считать моего телефона.
– Какого телефона? – не понял Дронго.
– Они узнали номер моего телефона и попросили передать его вам.
– Мне? – оставалось удивляться мобильности Кочиевского, оказавшегося достойным партнером.
– Да, они так и сказали, чтобы я передал телефон вам. Предупредили, что позвонят. Но я сказал, что вы будете только поздно вечером, выехали за город.
– Молодец, – кивнул Дронго, – ты не сказал им, что я улетел. Они наверняка ждали меня на центральных магистралях, ведущих в город. Понятно, почему вы привезли меня сюда. Но для чего им нужен разговор со мной?
– Этого мы не знаем, – ответил Романенко, – но подозреваю, что именно благодаря вам наши ребята остались в живых. Нападавшим ничего не стоило пристрелить Захара и его спутника.
– Я ваш должник, – невесело произнес Лукин.
– Когда они должны звонить? – спросил Дронго.
– В девять часов вечера. Но я распорядился, чтобы поменяли аппарат, – пояснил Романенко, – они могли заложить в мобильный телефон Захара взрывчатку. Вы отлично представляете, как умеют работать специалисты из ГРУ. Им ничего не стоит установить по аппарату ваше местонахождение и попытаться вас уничтожить. Мы связались с ФСБ, и они предложили нам выехать за город. Военные и КГБ издавна не любили друг друга. В тот самый момент, когда вам будут звонить люди Кочиевского, специалисты из ФСБ постараются подключиться и по возможности обезопасить нас от возможных провокаций ГРУ.
– Понятно, – мрачно произнес Дронго. Получалось, что полковник Кочиевский воспользовался его трюком – решил выйти с ним на связь через Захара Лукина, который подслушивал разговоры убитого Артемьева и пытался добраться до Кочиевского.
Романенко молчал, думая о своем.
– Судя по всему, – заговорил наконец он, – те люди уже знают, что вы взялись за расследование. По данным ФСБ, в Европу вылетает специальная группа для захвата Труфилова. У них есть конкретный приказ – найти и ликвидировать бывшего подполковника ГРУ.
– Откуда у них эти сведения? – удивился Дронго. – У них есть свои люди среди окружения Кочиевского?
– Этого они нам не говорят, – ответил Романенко, – объясняют, что данные получены оперативным путем.
– Внимание, – к ним подошел Рогов, – уже девять часов. Ждите звонка.
Аппарат вынесли из помещения, подключив его к антенне. Как только сигнал поступит на телефон, аппарат внесут в помещение, оставив снаружи только антенну. Таким образом сотрудники ФСБ исключали возможность для людей Кочиевского обнаружить местонахождение Дронго.
Ровно в девять позвонил телефон. Дождавшись второго звонка, один из офицеров внес в помещение телефон, уже подключенный к аппаратуре ФСБ. Антенна была выведена за пределы домика. Рыжов сделал знак, сработал включатель.
– Слушаю вас, – негромко произнес Дронго.
– Здравствуйте, – раздался резкий голос, – говорит полковник Кочиевский. Спасибо, что вы решили мне ответить. Я хочу с вами встретиться.
– Когда и где? – Он знал, что долго говорить не следует. Но это знал и Кочиевский.
– Завтра вечером. В шесть часов. В ресторане «Царская охота». Он находится...
– Я знаю...
– Тем лучше. Безопасность мы гарантируем. Давид Самуилович обещал быть посредником. До свидания.
– До свидания. – Он положил трубку.
– Что у нас? – спросил Рыжов у своих сотрудников.
– Ничего установить не удалось, – доложил один из офицеров ФСБ, – неизвестно, откуда звонили и где находится телефон.
– Я так и думал, – кивнул Рыжов, – они решили подстраховаться.
– Вы думаете, стоит завтра пойти на свидание с этим мерзавцем? – встревожился Всеволод Борисович.
– Обязательно пойду, – мрачно ответил Дронго, – очевидно, нам действительно пора лично поговорить.
– Это может быть очень опасно, – предостерег Романенко.
– Не думаю. Он же не идиот, понимает, что я буду не один. Ресторан находится на правительственной трассе, недалеко от Жуковки. Там полно милиции и сотрудников службы охраны. И кроме того, гарантия Бергмана стоит многого. Если, конечно, он мне вечером позвонит.
– Вы думаете – позвонит? – У Романенко был растерянный вид. Он не представлял, как можно встречаться с человеком, подозреваемым в организации убийства своего коллеги.
– Обязательно позвонит. И не нужно так нервничать, Всеволод Борисович. Раз он разрешил отпустить Лукина, раз решился на такую встречу, значит, хочет сообщить мне нечто очень важное.
– А если он хочет предложить вам взятку? – спросил Лукин.
Дронго обернулся, посмотрел через плечо на молодого человека. Тот, чуть покраснев, отвернулся.
– За всю свою жизнь, – сообщил Дронго чуть дрогнувшим голосом, – я не заработал ни копейки, которой не мог бы гордиться. Для меня человек, берущий незаработанные деньги, хуже проститутки, которая торгует своим телом. Причем ее-то заработки вполне трудовые. Совестью не торгую. Я ответил на твой вопрос, Захар?
– Завтра, – примирительно заметил Романенко, – завтра мы узнаем, что толком они хотят. Надеюсь, что все пройдет благополучно.
Париж. 14 апреля
Сегодня вечером я приехал в Париж. Не знаю почему, но на меня город не производит такого впечатления, как на многих людей. Обычный город – большая столица европейского государства. В центре похожие друг на друга здания в некоем псевдоромантическом стиле. Говоря честно, думаю, что нужно очень любить жизнь или быть чуточку влюбленным, чтобы по достоинству оценить Париж. Жизни у меня осталось не так много, а настоящей любви никогда и не было. Вот и все объяснение. Для меня маленький городок типа французского Бреста или бельгийского Гента куда более приятное место для проживания, чем огромный шумный Париж. И для упокоения – тоже.