Легенда о Льюке, стр. 16
Утро выдалось сырое, туманное, небо заволокло грязно-серыми тучами, моросил дождик. Плот медленно плыл по рябой от дождевых капель воде. Тримп и Чаггер укрылись под навесом, который землеройки соорудили из единственного паруса. Ежиха с жалостью смотрела на остальных: усы у всех обвисли, мех намок и висел сосульками, лапы соскальзывали с мокрых весел. К полудню ничего не изменилось: дождь продолжал моросить. Гребцы смотрели на своего командира умоляющими глазами. Лог-а-Лог, отерев капли дождя, застилавшие ему глаза, высматривал подходящее место для лагеря на том же берегу, где они останавливались накануне. Наконец он крикнул:
— Сюда, друзья! Тут, похоже, есть пещера.
Навес натянули у входа, под ним сложили мешки с провизией, чтобы сохранить продовольствие сухим. Все сбились в кучу в небольшой пещере. На Чаггера надели плащ с капюшоном. Тримп соорудила его из пустого мешка из-под яблок. Ежиха опекала бельчонка, как наседка, и все же Чаггер ухитрился улизнуть и отправился обследовать окрестности. Куда опять подевался этот чертенок?! Высунувшись из укрытия, Тримп сразу увидела беглеца. Чаггер карабкался по скалам и уже добрался до самой высокой точки берега. Обернувшись, он состроил Тримп милую гримаску и помахал лапкой:
— Не волнуйся за Чагга! Чагг пошел сражаться с лебедями!
И, размахивая веточкой ясеня, шалун скрылся из виду. Оскальзываясь на мокрых камнях, Тримп полезла вверх за ним.
Не успел Мартин развести небольшой костерок, как вдруг услышал сверху взволнованный голос Тримп:
— Помогите! Скорее!
Схватившись за меч, Мартин бросился на помощь, опередив землероек. Мартин, Гонфф и Фурмо, страхуя друг друга, быстро взобрались на скалу. За ними следовали Динни и землеройки.
Тримп припала к земле, укрыв собою Чаггера.
— Сюда, Мартин! Помогите ему!
Две водяные крысы издевались над каким-то несчастным созданием. Сквозь пелену дождя Мартин попытался разглядеть жертву. Это был старик-выдра, хромой, в рваном плаще, сгорбленный. Крысы хлестали его ивовыми ветками, пинали, плевались:
— Шевелись, старая развалина, привяжем камни к твоим лапам и пустим тебя по течению малой скоростью. Давай, безмозглый идиот!
Мартин вынул меч и рванулся было вперед. Но Лог-а-Лог удержал его, твердо положив ему лапу на плечо:
— Стой, Воитель, не вмешивайся. Это Фолгрим сражается с врагами.
Гонфф кивком указал на двух крыс, которые все еще не замечали их:
— Сражается, говоришь? По-моему, это называется каким-то другим словом.
Лог-а-Лог мрачно покачал головой и негромко приказал своим землеройкам:
— Уведите Тримп и малыша обратно в пещеру — нечего им на это смотреть. А ты, Мартин, постарайся не шуметь. Затаись и наблюдай. Ты тоже, Гонфф.
Одна из крыс сильно пнула задней лапой хромого старика, и тот тяжело рухнул. Обе крысы принялись изо всех сил хлестать несчастного. Он умолял:
— Пожалуйста, не топите меня! Я всего лишь бедный странник, я сбился с дороги. Не бейте меня! О-о!
Тут одна из крыс неосторожно подошла слишком близко к жертве. С быстротой молнии Фолгрим бросился на нее, как волк. Он вцепился во врага мертвой хваткой, вонзив зубы ему в горло. Онемев от изумления, вторая крыса секунду-другую стояла на месте и, дрожа, смотрела, как расправляются с ее соплеменником, а потом с воплем ужаса кинулась прочь. Окровавленный Фолгрим оторвался на мгновение от своей жертвы и прокричал:
— Беги, беги, крыска! Фолгрим еще достанет тебя!
По сигналу Фурмо путешественники отступили незамеченными и пробрались обратно в свой лагерь. Гонфф сел у огня выпить кружку горячего грибного бульона. Он долго смотрел на пламя, потом весь передернулся и сказал:
— Уф-ф! Никогда еще не видел, чтобы вот так убивали! Мартин подал кружку Фурмо:
— Итак, это Фолгрим, брат Тунгро. Ну, Фурмо, а теперь ты веришь слухам?
Лог-а-Лог кивнул:
— Да, дружище, теперь верю каждому слову, каждому ужасному слову!
Они насторожились, услышав, как кто-то царапает когтями камни. В следующую секунду появился хромой Фолгрим. Рот его все еще был красен от крови. У Чаггера округлились глаза при виде страшного зверя. Старик подмигнул ему единственным глазом и сел к огню:
— Э-эх, хорошо бывает погреться! Льет и льет, до костей пробирает.
Динни поспешно наполнил кружку грибным бульоном:
— Юрр, отведайте супчика, господин выдра. Фолгрим улыбнулся и покачал головой. Мартин успел заметить, что зубы у Фолгрима сточены, а вместо некоторых торчат лишь острые обломки.
— Нет, эта еда не для меня, крот! — возразил старик. — Я уже добыл себе пропитание на сегодня.
Подошла Тримп и подала Фолгриму ломоть хлеба и кусок сыру:
— Тогда возьмите это с собой на завтра.
Она в испуге отступила на шаг, разглядев физиономию выдры, густо вымазанную соками растений и грязью, которые тем не менее не могли скрыть ужасных рубцов и шрамов. Единственный горящий безумием глаз с белком, окаймленным красным, уставился на ежиху:
— Нет, спасибо, барышня. Завтра у меня будет еда. Я достану того, второго. Землеройка, не дашь ли мне трут и кремень? При такой погоде зверю не помешает хороший костерок, а у меня с собой ничего нет, чтобы развести огонь.
Лог-а-Лог дал Фолгриму мешок мягкого сухого мха и два кремня:
— Возьми это, друг. И еще: твой брат Тунгро велел передать тебе это кольцо. Он сказал, что ты можешь вернуться в племя, если откажешься от своих привычек. Мы друзья твоего брата.
Фолгрим схватил Тримп за лапку, быстро и ловко надел ей кольцо и отпустил ее:
— Красивый браслет — для красивой барышни. Если встретите моего брата, передайте ему, что он добрый зверь. Но племени будет лучше без меня. К тому же мне поздно менять свои привычки. А теперь я должен идти. Надо развести костер, приготовить себе поесть. А потом идти дальше, поймать еще одну крысу, опять развести костер, снова приготовить еду…
Фолгрим улыбнулся, показав свои заостренные зубы, встал и через секунду скрылся в пелене дождя.
Тримп вдруг сильно побледнела, даже, скорее, позеленела и зажала себе рот лапкой. Лог-а-Лог усадил ее поближе к огню и накинул ей на плечи сухую мешковину:
— Тебе дурно, деточка? Что-то вид у тебя не слишком веселый!
Тримп судорожно глотнула воздуха, прежде чем ответить:
— Разве вы не слышали? Он собирается сварить крысу и съесть ее. Просто не могу поверить!
Гонфф незаметно подмигнул остальным и ласково погладил Тримп по плечу:
— А ты и поверила! Надо же такое придумать: чтобы выдра съела крысу! Ты только послушай, Мартин! Чтобы выдра ела вареных крыс!
Мартин и Фурмо деланно рассмеялись:
— Ха-ха-ха! Не всему можно верить, что говорят, Тримп!
— Конечно же, он пошутил. — Неискренний смех Мартина как-то осекся.
А чуть ниже по ручью, укрывшись за выступом скалы, Фолгрим раскладывал костер и вел тихую неспешную беседу с убитой крысой:
— Да, жаль, что я не достал твоего приятеля. Он-то пожирнее тебя будет! Но ничего, не волнуйся. Я его придушу завтра, не успеет и солнце зайти! Славный костерок, а? Этот проклятый дождь до костей пробирает. Люблю огонь. Славный костерок, славный.
10
На следующее утро все проснулись поздно. Дождь прекратился, и солнце щедро проливало свой свет с чистого летнего неба. Чаггер, как только встал, сразу улизнул к ручью. Туман после вчерашнего дождя низко висел над берегом, ожидая, пока солнце растопит его. Крошечный бельчонок нырял в него, заливаясь радостным смехом и пытаясь поймать лапками его дымные клочки:
— Ур-ра! Дурман! Какой дурман! Ур-ра!
Гонфф и Тримп, позевывая, выбрались из пещеры. Услыхав возгласы Чаггера, Гонфф нахмурился:
— Что это еще за дурман?
— Он хочет сказать, туман! — смеясь, объяснила Тримп Мышеплуту. — Посмотри-ка вокруг.
Тут из тумана прямо на них сломя голову выскочил Чаггер. Гонфф схватил бельчонка и принялся подбрасывать его и щекотать, приговаривая: