Двое с «Летучего голландца», стр. 56
Бен сердечно пожал татуированную руку своего друга:
— Здорово задумано, приятель! И когда же начнутся строительные работы?
На это ответил мистер Маккей. Маленький щеголеватый адвокат просто сиял:
— В понедельник с утра, мой мальчик! На прошлой неделе мой друг судья и я побывали в Лондоне и нанесли визит фирме «Джекман, Доннинг и Боу». Мы заключили с ними дружеское соглашение. Сегодня утром я получил чек на внушительную сумму. Кроме того, владельцы фирмы телеграфом попросили нас, чтобы название фирмы не упоминалось в связи с последними событиями в Чапелвейле и намекнули, что рады будут все забыть.
Мистер Маккей даже исполнил короткий победный танец, вертя над головой вынутым из кармана чеком.
— Вполне достаточно для создания фонда реконструкции Дома призрения. Ровно в восемь утра в понедельник сюда прибудут рабочие со строительными материалами.
Мистер Брейтуэйт оторвался от списка новых книг, который он изучал:
— Совсем… хм… совсем хорошо, очень… э… э… э… хорошо. Да!
Уилл Драммонд подошел к тачке с инструментами, которые он привез со своей фермы, и выудил оттуда лом.
— Вот, смотритель Престон, сэр, держите лом, который вы просили. Мы должны еще убрать отсюда все лишнее и навести чистоту к понедельнику, — пояснил он Бену.
Джон поднял длинный железный лом и прошел на середину комнаты.
— Ты потом тоже можешь руку приложить, — подмигнул он Бену, и его голубые глаза сверкнули. — Но сначала я. Очень любопытно мне кое-что проверить.
Бен с удивлением посмотрел на приятеля:
— Конечно, чем могу, помогу, но зачем понадобился лом?
Старый моряк показал на потолок. Он был в трещинах, в пятнах, штукатурка кое-где вздулась.
— С тех самых пор, как я бросил якорь здесь, меня все время терзала мысль, что это за уродливый горб на крыше? Не допущу, чтобы чужие рабочие выяснили это до меня. Так что прошу всех зажмурить глаза и стиснуть зубы. Сейчас на вас повалится штукатурка, всякий мусор и поднимутся тучи пыли!
Бам, бам, трах!
Сверху обрушилась груда старой соломы, сучков, известки, мела. Бен и все остальные старательно закрывали глаза и зажимали носы. Джон, приставив козырьком ладонь к глазам, продолжал изо всех сил долбить потолок.
Крак, бамс, крак!
На минуту он остановился и уперся взглядом в громадную черную дыру над ним.
— Ну-ка придвиньте сюда стол! Быстро!
И Бен вдруг все понял. Он схватил Неда за ошейник и кинулся прочь. Черный Лабрадор почуял то же, что и Бен. Они мчались со всех ног, стремясь удрать как можно дальше от Дома призрения, но оба понимали, что им не уйти от колокольного звона, предвещающего неминуемую судьбу.
Земля под ногами Бена качалась, как палуба «Летучего голландца», холодный пот покрыл его лицо, как соленые морские брызги. Далекое шипенье паровоза, выпускающего на станции пар, представлялось ему свистом урагана на берегу Огненной Земли — а как давно, как далеко это было!
— Покиньте здешние места! Нельзя вам оставаться с друзьями и видеть, как они друг за. другом стареют и умирают, а вы вечно остаетесь молодыми. Вам надо уйти!
Услышав голос Ангела, пес понесся еще быстрей, Бен вцепился в его ошейник и едва поспевал за своим преданным помощником.
Джон влез на стол. Ни он, ни другие не заметили в облаках пыли и извести, как исчезли Бен и его пес. Уилл с зажженным фонарем в руках взобрался к Джону.
— Что там, Джон? Что ты видишь?
— Колокол, Уилл! Этот горб на крыше — маленькая колокольня! В нашем деревенском клубе будет свой колокол! Послушайте! — старый моряк поднял лом и ударил им по колоколу изнутри.
«Бум-м!» — поплыл звон над Чапелвейлом.
Его эхо то замирало, то возникало вновь, и где-то сразу заплакал разбуженный ребенок.
В заднее окно Дома призрения заглянула настроенная отнюдь не благодушно Эйлин:
— Перестаньте сейчас же! Я только-только уложила Уиллума спать, а теперь вы разбудили бедняжку!
Джон с извинениями опустил лом:
— Но, мадам, этот колокол прозвонил впервые за триста лет!
— А на сегодня пусть будет в последний раз! — уперла руки в боки Эйлин. — Ну-ка, Уилл Драммонд, слезай сейчас же со стола и вы, Джон Престон, тоже! Посмотрели бы на себя — стоите там, как нашкодившие мальчишки, все в пыли, в извести, в паутине! Уилл, отряхиваясь, спустился вниз.
— Прости, дорогая, сходи-ка к Эвансам, выпей чашечку чая, а маленького Уиллума я сам убаюкаю.
Эми не могла сдержать улыбки, глядя на этих двух верзил, которые за считанные дни стали просто не разлей вода. Джон тоже слез со стола и вытряхнул из бороды хлопья извести.
— Идите-ка вы оба пить чай к Эвансам. Уиллума я уложу, — сказала Эми.
Джон обнял Эйлин и Уилла.
— Пошли, пошли, Эми дело говорит — а я угощаю! Они уже почти перешли площадь, как вдруг Джон заметил, что с ними нет Бена.
— Подождите, я только кликну Бена, пусть берет Неда и идет с нами пить чай.
Эйлин шутливо подтолкнула старого моряка.
— Да к чему это? Что парню делать с такими старыми грибами? Он, верно, качает маленького Уиллума вместе с Эми. Оставьте молодых в покое, неуемный вы старикан!
Уилл поддержал жену.
— Верно, верно, Эми такая славная девушка, да и Бен хоть куда. Не мешай им, приятель!
На железной дороге загудел паровоз и пронзительно дунул в свисток начальник станции. Джон вытащил из кармана старые часы:
— Поезд десять-пятьдесят отправляется минута в минуту!
Эйлин похлопала старого плотника по спине, отчего поднялось новое облако пыли.
— Я никогда в поезде не ездила! А кто-то еще говорит, что поезда — это прогресс! Ничего себе, прогресс — грязные, шумные, вонючие чудовища! Они нужны только любителям путешествовать да тем, кому не терпится скорей покинуть дом. Я отсюда никуда не спешу! Без Чапелвейла мне жизни нет!
Неделю спустя
Глава 48
И снова наступила суббота, с утра все было затянуто туманной дымкой, но скоро она рассеялась, и день выдался теплый и солнечный. Миссис Уинн, совершавшая свой еженедельный поход по магазинам, накупила так много всего, что пришлось нанять мальчика-посыльного. Сейчас она сидела одна у окна в чайной лавке Эванса, где царило приятное оживление, читая и перечитывая полученное ею драгоценное письмо.
Блодуин Эванс принесла старой леди чайник с чаем и ее любимое пирожное. Уинни заметила взгляд, брошенный Блодуин на исписанный листок, и прикрыла письмо сумкой. Блодуин притворилась, что и не думала подглядывать, и обратила взор к окну.
— Смотрите, Эми с Алексом!
Увидев, что брат с сестрой подходит к чайной лавке, миссис Уинн постучала в стекло пальцем, со стареньким обручальным кольцом, и поманила их зайти.
— Будьте добры, Блодуин, принесите для детей мороженое и лимонад.
Эми с Алексом уселись рядом со старой леди у окна. Она сама разлила чай.
— Ну, какие планы на сегодня? Опять будете целый день помогать Джону перестраивать Дом призрения? У него теперь отбоя нет от желающих поработать.
— Мы поможем ему строить новый забор и навесить калитку.
Миссис Уинн аккуратно разрезала свое пирожное на четыре части и, склонившись к Эми, тихонечко спросила:
— Надеюсь, со слезами покончено? Больше не унываешь? Ну-ка, дружок, улыбнись нам!
Девушка попыталась последовать совету, но ее глаза вдруг наполнились слезами. Она сплела несколько косичек из бахромы скатерти и только тогда сказала:
— Мы до сих пор ничего о нем не знаем, миссис Уинн.
— Мы так любили Бена и Неда, — Алекс поморгал и шмыгнул носом. — Почему им вздумалось исчезнуть? Это же нечестно!
Все помолчали. Алекс, не мигая, смотрел в окно, а Уинни подбирала слова, чтобы лучше ответить.
— В жизни несправедливости много, вы в этом убедитесь, когда повзрослеете. Когда Бен в первый раз у меня появился, он сразу сказал, что пробудет здесь недолго, и я не стала расспрашивать почему. В нем ведь всегда чувствовалась какая-то тайна, думаю, он и сам был этому не рад. Почему ему пришлось так внезапно нас покинуть, мы, наверно, никогда не узнаем. В его комнате так и остались рюкзак и смена белья. А вам он когда-нибудь говорил, что собирается уехать?