Белые лисы, стр. 40

Песенке понравилось, как звучит ее голос из-под лодки.

— Хо-хо-хо-хо! — раздался чей-то голос. — Никогда не видывал ноющую лодку! Хо-хо-хо-хо-хо!

Все четверо скинули с себя лодку, чтобы посмотреть, кто же им встретился.

Неподалеку в гамаке, натянутом между двумя деревьями, лежал огромный, толстенный ежище. Его иголки и колючки протыкали гамак насквозь, и поэтому выглядел он как громадная подушечка для булавок. По обеим сторонам гамака были прикреплены корзинки: в одной были орехи, а в другой дикий виноград. В правой лапе он держал щипцы для колки орехов, и вот этими-то щипцами он приветливо помахивал путешественникам.

— Доброго вам дня. Хотите винограда? Садитесь и отдохните!

Песенка улыбнулась и помахала, предложив друзьям:

— Ква!

— Слышали? Она спела свою любимую песню, самую короткую в мире. Хо-хо-хо-хо-хо! Ну что за умная лягушка!

Тени деревьев уже стали удлиняться, и жара стала меньше — день клонился к вечеру. Песенка наслаждалась покоем и думала, что, в сущности, им пора уже пускаться в путь. Сол кормил лягушку виноградом и что-то ей объяснял, а она кивала головой, словно понимала, о чем идет речь.

— Не волнуйся, малютка, — сказал Сол Песенке, — доверься мне. Вы ведь хотите найти реку, которая течет на юг. Но вам придется добираться до нее еще дня два, не меньше, — лодка у вас хоть и маленькая, но тащить ее на себе тяжеловато. Послушайте лучше, что я придумал. Вашу лодку понесу я, и займет это всего один день. Так что сейчас можете отдохнуть у меня, а завтра утром мы отправимся. Согласны?

— Конечно, господин Сол, спасибо вам! — радостно закричали уставшие путешественники.

Жилище ежа нашлось тут же, неподалеку. Это оказалось удобное убежище, сложенное из камней и дерева, сверху укрытое ветками и примыкающее к скале, так что со стороны его было вовсе не видно. Внутри оказалось очень уютно, и еще уютнее стало, когда хозяин накормил путешественников овощным супом и блинчиками. Когда все насытились, хозяин начал рассказывать историю своей жизни:

— Сколько себя помню, я всегда жил здесь. Сначала нас было трое — моя жена Остролапка, наша маленькая дочка Новоцветик и я. Сейчас кажется, что это было в какой-то другой жизни, много зим назад. Ну, так или иначе, однажды осенью я ушел к реке собирать яблоки, те, что росли поблизости, мы уже съели. К тому же я решил принести и молоденькую яблоньку — посадить возле дома. На следующий день разразилась ужасная гроза, и я не смог вернуться. Я вырыл себе пещерку на берегу и просидел там три дня, дождь шел такой, что нос нельзя было высунуть из укрытия. Потом, когда гроза стихла, я вернулся домой с яблоками и молоденьким деревцем. — Сол на минуту замолчал, глядя в огонь. Потом вздохнул. и продолжил: — Да-а-а, несчастливый выдался денек! Пока меня не было, на мой дом напали. Все было разрушено — и ни одного врага. Дождь смыл все следы. Моя бедняжка жена лежала на пороге мертвая. Она всегда была нежной и хрупкой и не смогла защититься, а наша дочка пропала, ее захватили в плен.

В те дни меня звали Большеспин, потому что был я больше всех других ежей. Но, к сожалению, я никогда не был воином и не мог никому причинить вреда. Я сошел с ума от горя, три лета я бродил по лесам, пытаясь найти дочку. Но бедняжка исчезла. Однажды осенью, когда листья уже окрасились в красный и золотой цвета, а маленькие птички улетели на юг, в теплые страны, я увидел, что пришел в этот лес, на то самое место, где был мой дом. Скажу вам правду, мои маленькие друзья, я сидел и плакал целые дни напролет, вспоминая, как я был счастлив. Но однажды утром я проснулся и увидел, как ярко светит солнце, какие чудесные песни поют для меня птицы, и на меня снизошел покой. Я понял, что не могу всю жизнь провести бродя по лесам и полям. Тогда я сменил имя и решил доживать свой век здесь. Я снова построил дом, нашел Квакла. А когда я вытаскивал его из болотца, то увидел, угадайте что? Маленькое миндальное деревце. Видите, вон оно. И я решил, что останусь здесь. Никогда я никому не причинял зла, и, если мне выдается возможность помочь кому-нибудь, вот как вам, я всегда рад сделать добро.

Песенка улыбнулась и сказала:

— Вы замечательный, господин Сол! Я так рада, что познакомилась с вами.

ГЛАВА 20

Моккан проделывал один из своих любимейших трюков. Когда сгустились сумерки, он, приказав причаливать к берегу и устраивать лагерь, спрятался в ветках большого дерева, слушая, о чем же говорят в его отсутствие крысы. Они вытащили на берег лодку, и теперь возле нее стоял Фенно и вел мятежные речи:

— Слушайте, ребята, сейчас у нас есть шанс сбежать, пока Моккан ушел на разведку. Сесть в лодку — и вниз по реке, только нас и видели! Давайте покончим с этим путешествием, приятели, пока не поздно!

Крыса по имени Горм мрачно уставился на землеройку:

— Мы тебе не приятели, и вообще, заткнись лучше. Фенно не обратил на него ни малейшего внимания и продолжал:

— Помните, что сегодня случилось? Один из вас утонул, на порогах лодку чуть не разбило в щепки. Но ваш Белолис даже внимания на это не обратил! Да-да! Он думает только об этом гобелене и ни о чем другом. Он заставил нас грести до изнеможения, чтобы удрать от команды водяных мышей, — мы чуть не надорвались, а ему до нас и дела нет! Он только топором грозил, чтоб мы гребли скорее. И что это за вождь такой, я вас спрашиваю!

Крысы, к которым он обращался, лишь плечами пожали:

— Мы служим потомкам Великой королевы Сильф, так что это не твоего ума дело.

Фенно скривил губы:

— Ха! Подумаешь, Великая королева. Взгляните на себя, все мокрые, грязные, голодные! Да вашей королеве на вас наплевать, даже если вы тут все подохнете!

Крыса Горм стукнул кулаком по борту лодки:

— Какой толк во всех этих разговорах? Ты что, не знаешь, что Белолисы — волшебники? От них бесполезно бежать! Где бы мы ни спрятались, их магия все равно найдет нас!

Фенно натянул веревку, которой он был привязан к лодке:

— Волшебные? Ну и глупость! Неужели все водяные крысы такие идиоты?

— Да уж поумнее тебя, землеройка.

Фенно подскочил от неожиданности — прямо перед ним как из-под земли вырос Моккан. В лапах он держал срезанную с дерева палку. Фенно закрыл голову лапами и сжался в комок, пытаясь избежать ударов, градом обрушившихся на него.

— Боль — лучший учитель для таких болванов, как ты! Белолисы — волшебники! Ну, говори!

— Ааааа! Даааа! Белолисы — волшебники, господин! Даааа!

Моккан швырнул сломанную палку в голову Фенно и изо всех сил пнул пленника:

— Ты получил ценный урок, олух. Впереди целая ночь, мне нужно вырезать новую дубинку, чтобы ты его усвоил?

Забившись на дно лодки, Фенно проскулил:

— Нет, господин. Белолисы — волшебники. Я все понял, господин!

Моккан потерял интерес к пленнику. Повернувшись к Горму, он сказал:

— Достань припасы и разложи небольшой костер, так чтобы его не было видно с реки. И смотри, чтобы он не дымил.

Горм согнулся в поклоне:

— Сделаю все, как вы приказали, господин. Моккан дотронулся до вымокшего гобелена:

— Высуши его, и осторожно, чтобы не попала грязь или копоть. Великая королева Сильф рассердится, если гобелен будет испорчен.