В постели с принцем, стр. 60

— Не вмешивайся в мои сердечные дела, мама. — Кэтрин бросила на мать суровый взгляд. — Если ты хочешь увидеть хоть что-то из наследства деда, предоставь мне решать дела так, как я сама хочу.

— Н-но, мой ангел… — с ошеломленным видом уставилась на дочь миссис Меривейл.

— Больше я не позволю толкать себя в объятия мужчин, которых ты считаешь самыми лучшими. Ты хочешь денег? Чудесно! Позволь мне самостоятельно принять решение относительно своего замужества и не касайся этого вопроса. Иначе, клянусь, я отдам все свое состояние благотворительному обществу, как только вступлю во владение.

Миссис Меривейл растерянно заморгала и замолчала, сердито фыркнув. Кэтрин испытала нечто вроде торжества. Ей давно нужно было бы проявить подобную решительность.

Алек был прав в одном — это была ее жизнь, и поэтому именно она должна принимать решение. Семейные обязательства не должны переходить определенную черту, тем более что ее семья настолько осложнила положение дел задолго до того, как Кэтрин встала на ноги.

Как это случилось у Алека.

Кэтрин поспешила прогнать от себя эту мысль. Она не станет проявлять сочувствие к этому чудовищу. Ему следовало рассказать ей всю правду, а не дожидаться того дня, когда они поженятся.

«И ты после этого с готовностью бросилась бы в мои объятия? Ты, не доверяющая ни одному мужчине из-за своего папочки?»

Кэтрин вздохнула. Если бы Алек рассказал ей правду, стала бы она слушать его? Или прогнала бы прочь?

Она подавила в себе желание разрыдаться. Теперь это не имело значения. Ему следовало бы выбрать женщину, которая была бы рада выйти замуж за графа, в обмен на состояние, вместо того чтобы пытаться обманывать ее. Почему же он этого не сделал?

«Я хотел тебя с того самого мгновения, как только увидел».

Чушь и вздор! Он выбрал ее из-за своего друга Берна. Нет сомнений в том, что они обо всем договорились: Берн снабдит Алека деньгами для ухаживания, если Алек позаботится о том, чтобы долги Меривейлов были выплачены.

Слезы покатились по ее щекам; Кэтрин сердито их смахнула. Будь они оба прокляты! Как только она вернется в Лондон, то выскажет этому мистеру Берну все, что думает о нем. А после этого забудет о вероломном графе Айверсли и обо всех его способах обольщения.

Даже если для этого ей понадобится полжизни.

Глава 26

На следующий день после того, как Алек проводил глазами карету Меривейлов, скрывшуюся в ночи, он проснулся с адской головной болью, не столько от полученного накануне удара по черепу, сколько от дешевого бренди, в котором он попытался утопить свою печаль.

И, очевидно, безуспешно. Потому что он и сейчас ощущал пустоту в груди, после того как Кэтрин безжалостно выбросила его из своего сердца. Он даже и не подозревал о существовании собственного сердца вплоть до того момента, когда она сказала невинным нежным голосом: «Я люблю тебя».

Алек со стоном спрятал лицо в простыни и смачно выругался. Он до сих пор ощущал на них запах розовой воды, смешанный с запахом…

Подгоревшего кофе?

Алек поднял голову. В дверь входил Эмсон, неся на подносе то, что миссис Браун, по всей видимости, считала приличным завтраком.

По крайней мере яд заставит его забыть о страданиях.

— Миссис Браун знает, что вы не любите ее кофе, но она говорит, что он придаст вам сил, и я согласился. Вы должны что-то поесть, милорд. Вчера вечером вы ничего не съели за ужином. Если вы все еще планируете отправиться сегодня в Лондон, вам следует подкрепиться.

Просить кредиторов об отсрочке, договариваться о новых займах… начать ухаживать за новыми наследницами. При мысли об этом у Алека заныло в груди, однако оставалось либо искать новую невесту, либо окончательно поставить крест на Эденморе.

Либо вернуть Кэтрин.

Нет, после всех ее слов это было невозможно. По крайней мере до того момента, пока он, Алек, не сможет объяснить ей, почему поступил так, а не иначе, пока она не поймет, что действительно ему небезразлична.

Но если Кэтрин считала, что он настолько бессердечен, что станет распространять грязные слухи о ее чести или подавать иск за то, что она нарушила обещание, то она права в том, что совершенно не знает Алека. Да будь он проклят, если станет упрашивать ее сменить гнев на милость!

У нее были причины для огорчений, но и у него, Алека, была вполне обоснованная причина для того, что поступить так, как он поступил. Почему она не может это понять?

Эмсон поставил поднос на письменный стол, затем подал кофе Алеку, и когда тот сделал глоток этой бурды, вынул из кармана книгу:

— Я нашел это в кармане вашего пальто, милорд, и подумал, что, возможно, вам она понадобится.

Нахмурившись, Алек взял книгу. «Руководство для повесы». Он напрочь забыл о существовании этой книги.

Пока Эмсон занимался уборкой, Алек перелистал небольшую книжку, постепенно все больше и больше распаляясь, по мере того как в поле его зрения попадали те или иные строчки. Неудивительно, что Кэтрин так плохо о нем думала. Как могла она доверять мужчинам после того, как прочитала всю эту чушь?

«Никогда не говорите женщине правду о том, чего вы хотите, если намерены завоевать ее».

Алек поморщился. Ладно, но ведь у него были основания скрывать от Кэтрин правду. Он не повеса, ищущий удовольствия, черт возьми!

Нет, он лишь стремится завладеть деньгами женщины.

Черт бы побрал это проклятое совпадение!

Поднеся чашку с кофе к губам, Алек перевернул страницу, вздрогнул… и пролил горячий кофе себе на обнаженную грудь.

— Пропади все пропадом! — выругался он, резко поставил чашку на столик и стал вытирать кофе простыней.

К нему подбежал Эмсон:

— Боже милосердный, вы не ошпарились, милорд? Эмсон вынул из кармана огромный носовой платок и стал помогать Алеку.

— Все в порядке, Эмсон. Я просто… гм…

Слишком поздно. Эмсон уже смотрел на книгу, которая была раскрыта на странице, где на картинке мужчина и женщина делали как раз то, что Алек и Кэтрин проделывали накануне вечером. Только эта пара была в более… активной позиции и мужчина похотливо улыбался, входя в лоно женщины.

— Приятно видеть, что вы занимаетесь для разнообразия легким чтением, — сухо заметил Эмсон.

Алек резким движением захлопнул книжку:

— Это не моя. Она досталась мне случайно.

— Разумеется, милорд, — ровным голосом произнес Эмсон, запихивая носовой платок снова в карман. Затем он осторожно взял книгу и сунул ее в ящик столика возле кровати. — Все равно мы должны позаботиться, чтобы миссис Браун и горничные не наткнулись на нее.

Экий нахал!

— Спасибо, Эмсон! — Кэтрин говорила о том, что в книжке есть картинки, но Боже мой! Неудивительно, что эта женщина знала, чего ожидать от него, когда они занимались любовью в оранжерее.

Мысль о том, что она нашла эту книжку среди принадлежностей отца, и осознание того, что эта книжка могла поведать ей о привычках мужчин, расстроили Алека. Мог ли он винить Кэтрин за ее подозрительность по отношению к мужчинам?

— Вы будете завтракать, милорд? — спросил Эмсон.

— Пожалуй.

Алек поднялся с кровати, подошел к письменному столу и посмотрел на поднос с завтраком. Там лежали два вареных яйца, яблоко и ломоть чего-то такого, что походило не столько на хлеб, сколько на спрессованные в виде кирпича опилки.

— А ядовитого зелья из болиголова нет? — раздраженно спросил Алек.

— К счастью для вас, миссис Эмсон каждый раз присылает мне тайком завтрак, и я подумал, что это больше вам подойдет. Только кофе приготовлено миссис Браун.

Алек вздохнул и легонько оттолкнул от себя поднос. Даже самая изысканная еда не могла соблазнить его сейчас.

— Вероятно, было бы лучше для всех, если бы ты дал мне настойку болиголова.