Соратники Иегу, стр. 44
— Это как раз то, что нам нужно, — заметил Ролан, — Только, дорогой милорд, ночью вам ни за что не найти дороги в лесу — здесь и днем-то легко заблудиться, поэтому я провожу вас сюда.
— Хорошо, но как только я войду, вы сразу же удалитесь, — потребовал англичанин. — Я помню, что вы мне рассказывали о крайней чувствительности привидений: если вы будете стоять за стеной в нескольких шагах от меня, они, пожалуй, не появятся. Вам посчастливилось встретить привидение, и я тоже хочу увидеть хотя бы одно.
— Я уйду, — отвечал Ролан, — не беспокойтесь. Но я опасаюсь лишь одного, — добавил он, смеясь.
— Чего же именно?
— Ведь вы англичанин, следовательно, еретик, и, может быть, они не пожелают иметь дело с вами.
— О! — серьезным тоном отвечал сэр Джон. — Какая досада, что до вечера я не успею отречься от своей ереси!
Осмотрев все, что им требовалось, друзья возвратились в замок. Ни у кого, даже у Амели, не возникло ни малейших подозрений относительно их прогулки.
Они вернулись довольно поздно, но им не задавали вопросов, и остаток дня прошел спокойно.
Когда сели за стол, разговор, к великой радости Эдуарда, зашел о новой охоте.
О ней толковали за обедом и вечером.
В десять часов, когда, по обыкновению, все разошлись по своим комнатам, Ролан направился в спальню сэра Джона.
Они занялись приготовлениями, во время которых ярко проявилось различие их характеров. Ролан готовился к ночной операции радостно, словно собирался на увеселительную прогулку, между тем как сэр Джон все это проделывал серьезно, как будто ему предстояла дуэль.
Пистолеты зарядили весьма тщательно, и англичанин засунул их за пояс. Вместо плаща, который стеснял бы его движения, он надел поверх сюртука длинный редингот с высоким воротником.
В половине одиннадцатого друзья вышли из дому, соблюдая все предосторожности, к каким прибегал Ролан, когда отправлялся один.
Без пяти одиннадцать они уже стояли под полуразрушенным окном; выпавшие из свода кирпичи валялись тут же и могли служить ступеньками.
Здесь, как было условлено, им надлежало расстаться.
Сэр Джон напомнил Ролану об их соглашении.
— Хорошо, — отвечал молодой человек. — Знайте, милорд, раз и навсегда: для меня что решено, то решено. Но позвольте мне в свою очередь дать вам один совет.
— Какой?
— Я не нашел пуль, потому что кто-то приходил и унес их, а сделали это для того, чтобы я не видел отпечатка, который, конечно, остался на них.
— Какой же отпечаток?
— От звеньев кольчуги: мой призрак был просто человеком в панцире.
— Очень жаль, — признался сэр Джон, — привидение мне было бы больше по вкусу.
Какой-то миг они молчали, но вот англичанин вздохнул: он был очень огорчен, что приходится отказаться от мысли увидеть призрака.
— Ну а что вы хотели мне посоветовать? — спросил он.
— Стреляйте в голову!
Англичанин кивнул в знак согласия, пожал руку офицеру, вскарабкался на окно, спрыгнул в ризницу и скрылся из виду.
— Доброй ночи! — крикнул ему вслед Ролан.
И с беспечностью, характерной для солдата, не помышляющего об опасности, что грозит ему и его товарищам, Ролан, как и обещал сэру Джону, направился к замку Черных Ключей.
XVIII. ПРИГОВОР
На другой день Ролан, которому удалось заснуть лишь к двум часам ночи, открыл глаза в семь утра.
Пробудившись, он собрался с мыслями, припомнил все, что они с сэром Джоном проделали накануне, и его удивило, что англичанин, вернувшись в замок, не разбудил его.
Юноша наспех оделся и, рискуя нарушить сладкий сон своего друга, подошел к его комнате и постучал в дверь.
Сэр Джон не отозвался.
Ролан постучал погромче.
Все то же безмолвие.
До сих пор Роланом владело только любопытство, но теперь к удивлению стала примешиваться легкая тревога.
Ключ торчал в скважине, офицер открыл дверь и мигом оглядел комнату.
Сэра Джона там не было, он домой не вернулся.
Постель была не разобрана.
Что же случилось?
Нельзя было терять ни одной секунды, и легко догадаться, что, от природы решительный, Ролан сразу же начал действовать.
Добежав до своей комнаты, он живо докончил туалет, привесил к поясу охотничий нож, вскинул на плечо ружье и вышел.
В доме еще спали, но горничная уже встала.
Ролан повстречал ее, спускаясь с лестницы.
— Скажите госпоже де Монтревель, — обратился он к девушке, — что мне вздумалось пройтись с ружьем по Сейонскому лесу. Пусть не беспокоятся, если мы с сэром Джоном опоздаем к завтраку.
И быстрыми шагами он вышел из замка.
Десять минут спустя Ролан уже стоял у окна часовни, где накануне, в одиннадцать вечера, он покинул лорда Тенли.
Он прислушался: из здания не доносилось ни малейшего шума, но в окружавшем его лесу обостренный слух охотника улавливал множество звуков, какие ранним утром издают птицы и звери.
Ролан без труда вскарабкался по стене, влез в окно и, пробежав через ризницу, устремился на клирос. С первого же взгляда он убедился, что не только на клиросе, но и во всем нефе часовни не было ни души.
Уж не проделал ли англичанин, следуя за привидением, тот же путь, что и он, только в обратном направлении?
Это было весьма вероятно.
Офицер быстро обогнул алтарь, направляясь к решетке, замыкающей вход в подземелье: она была отворена.
Он двинулся по подземному кладбищу.
В густом мраке ничего нельзя было разглядеть. Три раза он громко позвал сэра Джона, но ответа не последовало.
Добравшись до второй решетки, он обнаружил, что она также открыта.
Ролан двинулся дальше по сводчатому подземному ходу.
Не снимая с плеча ружье, которым нельзя было пользоваться в темноте, он зажал в руке охотничий нож и пробирался ощупью все дальше, никого не встречая на пути.
Темнота все сгущалась, и это означало, что входная плита цитерны задвинута.
Он стал подниматься по ступеням, пока не уперся головой во входную плиту; когда он нажал на нее, она повернулась.
Ролан увидел свет и поспешил выбраться из цитерны.
Дверь, открывавшаяся во фруктовый сад, была распахнута. Ролан сделал несколько шагов по саду и вошел в коридор, на другом конце которого он стрелял в привидение.
По коридору он добрался до трапезной: она была пуста.
Как и в зловещем подземелье, Ролан трижды окликнул сэра Джона.
Лишь эхо отвечало глухим бормотаньем; казалось, его удивил человеческий голос, от которого оно давно уже отвыкло.
По всему было видно, что сэр Джон сюда не приходил; оставалось только вернуться назад.
Ролан снова проделал тот же путь и вскоре очутился на клиросе часовни. Здесь должен был провести ночь сэр Джон, здесь и следовало искать его следы.
Молодой человек пошел вдоль клироса.
Внезапно у него вырвался крик.
Он увидел у своих ног, на плитах клироса, широко расплывшееся кровавое пятно.
Шагах в четырех от первого пятна на мраморе виднелось второе, столь же широкое и свежее: казалось, оно составляло пару с первым.
Одно из пятен темнело справа, а другое слева от пьедестала, на котором, как мы упоминали, прежде находилось изображение венчавшего аналой орла; здесь милорд решил обосноваться на ночь.
Ролан бросился к пьедесталу — пьедестал был залит кровью!
Очевидно, тут и разыгралась драма.
Судя по кровавым следам, она была ужасной!
Как охотник и солдат Ролан был опытным следопытом.
По количеству крови он мог определить, кто ее потерял, убитый или раненый.
Этой ночью здесь были убиты или ранены трое.
Что же можно было предположить?
По-видимому, справа и слева пролилась кровь противников сэра Джона.
Вероятно, пьедестал обагрила его кровь.
На него напали с двух сторон, и, выстрелив из двух пистолетов, он убил или ранил двоих.
Так появились два кровавые пятна на плитах.
Когда на него напали, он стоял у пьедестала, где виднелась его кровь. За несколько секунд Ролан так отчетливо представил себе картину, о которой мы только что рассказали, как если бы схватка разыгралась у него на глазах.