Сальватор. Том 1, стр. 141

– Дорогой мой Жибасье, познакомьтесь с господином Жераром, одним из самых преданных наших агентов.

– Господин Жерар? – переспросил Жибасье.

– Да, честнейший господин Жерар из Ванвра, вы его знаете.

Жибасье почтительно поклонился и, пятясь, вышел вон.

– Что это значит? – спросил г-н Жерар и побледнел. – Неужели господину Жибасье известно?..

– …все, дорогой мой господин Жерар!

Убийца позеленел от ужаса.

– Пусть это нимало вас не беспокоит, – проговорил г-н Жакаль. – Жибасье все равно что я сам.

– Ах, сударь! – пролепетал шпион. – Зачем вы представили меня этому человеку?

– Прежде всего потому, что знакомство делу не повредит, если люди служат общей цели.

– Кроме того, – продолжал г-н Жакаль, и каждое слово будто отпечаталось в душе г-на Жерара, – разве не важно ему знать вас на тот случай, если какой-нибудь растяпа арестует вас по ошибке?

При мысли о возможном аресте г-н Жерар рухнул в вольтеровское кресло г-на Жакаля.

Однако тот не обиделся. Он оставил г-на Жерара в своем кресле, а сам сел против него на простой стул.

XLIV.

Добрый совет

Господин Жакаль дал г-ну Жерару прийти в себя.

Наконец г-н Жерар медленно поднял на него глаза.

Господин Жакаль повел плечами. – Ничего не поделаешь! – добродушно выговорил он. – На сей раз опять неудача!

– Какая? – не понял г-н Жерар.

– Я имею в виду орден Почетного легиона.

Надобно признать, что несчастный г-н Жерар и думать об этом забыл.

– Больше вам нечего Мне сказать? – спросил г-н Жакаль.

– Нечего, сударь, могу поклясться.

– Черт побери!.. Ну, теперь мой черед сообщить вам нечто такое, что может вас заинтересовать.

Господин Жакаль поднял очки, проницательно посмотрел на собеседника, и тот почувствовал, что бледнеет.

Приказом свыше г-ну Жакалю было предписано оберегать г-на Жерара, однако полицейский не мог отказать себе в удовольствии помучить своего подопечного: он был бессилен против невиновного и стойко сносившего свалившиеся на него беды г-на Сарранти, заключенного в одиночную камеру и с минуты на минуту ожидавшего смертной казни; зато г-н Жерар гулявший на свободе и по-прежнему уважаемый согражданами, находился в полной власти начальника полиции.

Вот что чувствовал г-н Жерар, вот почему он бледнел под взглядом г-на Жакаля.

Всякий раз выходя из особняка на Иерусалимской улице он чувствовал себя жертвой после экзекуции.

Разница заключалась в том, шла ли речь о простом допросе или с пристрастием.

Хотя г-н Жерар и побледнел, он с нетерпением ждал что скажет начальник полиции.

Но кот держал мышонка в когтях и не мог отказать себе в удовольствии поиграть с ним.

Господин Жакаль вынул из кармана табакерку запустил в нее два пальца, зачерпнул огромную щепоть и с наслаждением втянул табак носом.

Господин Жерар не смел торопить полицейского; он ждал со смирением, не лишенным, впрочем, доли нетерпения.

– Вы знаете, дорогой господин Жерар, – заговорил наконец начальник полиции, – что через неделю истекает срок, отпущенный королем Карлом Десятым господину Сарранти?

– Знаю, – пробормотал г-н Жерар, бросив на г-на Жакаля полный беспокойства взгляд.

– Вам также известно, что аббат Доминик вернется возможно, послезавтра… завтра… а может быть, и сегодня.

– Да, да, знаю, – отозвался филантроп, дрожа всем телом.

– Если вы так дрожите в самом начале, дорогой господин Жерар, вы непременно лишитесь чувств, когда узнаете о чем пойдет речь. А лишившись чувств, не услышите того что мне необходимо вам сообщить, а ведь это, вероятно самое интересное.

– Что же делать?! – в отчаянии вскричал г-н Жерар Это сильнее меня.

– Ну, чего вам бояться со стороны аббата Доминика, раз я вам сказал, что папа отклонит его просьбу?

Господин Жерар вздохнул свободнее.

– Вы действительно так думаете? – спросил он.

– Мы знаем его святейшество Григория Шестнадцатого Это кремень!

Господин Жерар начал постепенно приходить в себя.

Господин Жакаль дал ему время отдышаться.

– Нет, опасаться вам следует совсем не этого – продолжал он.

– Ах ты Господи! Значит, мне есть чего опасаться? – прошептал г-н Жерар.

– Дорогой господин Жерар! Неужели вы в такой малой степени философ и не знаете, что человек, слабое создание, находящееся в постоянной борьбе с окружающим миром, не мог бы ни на мгновение передохнуть, если бы видел нескончаемые опасности, которые ему угрожают и которые он избегает лишь чудом?

– Увы! – промямлил г-н Жерар. – В ваших словах немалая

доля правды, господин Жакаль.

– Раз вы готовы это признать, – с поклоном продолжал г-н Жакаль, – я хочу задать вам вопрос.

– Пожалуйста, сударь, задавайте!

– Поэты, господин Жерар… мерзкое отродье, не так ли?..

– Я незнаком с поэтами, сударь. Да и за всю свою жизнь я прочел едва ли четыре строчки.

– Так вот! Поэты утверждают, что мертвые встают иногда из могил. Что вы по этому поводу думаете?

Господин Жерар пробормотал нечто нечленораздельное и снова затрясся всем существом.

– До сих пор я в это не верил, – продолжал г-н Жакаль. – Но происшедший недавно случай с моим знакомым просветил меня на этот счет, и теперь я способен защитить по этому вопросу диссертацию. Нет, сами-то они, конечно, не выходят, но ведь можно их оттуда извлечь!

Господин Жерар изменился в лице.

– Вот моя история, приглашаю вас ее послушать. Один человек вашего темперамента, вашего характера – словом, филантроп, в одну из своих дурных минут – мы все, увы, не ангелы, дорогой господин Жерар, я знаю эту истину лучше, чем кто бы то ни было! – утопил своего племянника. Не зная, куда деть труп, – никогда не знаешь, куда его деть, именно это, как правило, и губит тех, кто хочет от них избавиться! – он закопал его в своем парке.

Господин Жерар издал стон и уронил голову на грудь.

– Он думал, что надежно его спрятал. Однако земля не всегда хранит тайну, как полагают некоторые. Нынче утром – Бог ты мой! этот человек выходил как раз в ту минуту, как сюда входили вы! – ко мне пришел человек и сказал буквально следующее:

«Господин Жакаль! Через неделю казнят невиновного человека».

– Как вы понимаете, я стал отрицать, дорогой господин Жерар, я отвечал, что о невиновности не может быть и речи, после того как суд сказал: «Виновен!» Однако он приказал мне молчать и продолжал:

«Тот, кого собираются казнить, невиновен, а настоящего преступника знаю я».

Господин Жерар закрыл лицо руками.

– Я отрицал как мог, – проговорил г-н Жакаль. – Однако человек этот меня остановил и сказал:

«Вы можете освободиться на одну ночь?»

«Да, разумеется», – сказал я.

«На ближайшую ночь?»

«Нет, нынче ночью я занят».

«Тогда на следующую?»

«Прекрасно… Вы приглашаете меня на прогулку?» – спросил я наугад.

«Да».

– Как вы понимаете, мне не терпелось узнать, куда он намерен меня отвезти.

«Это в Париже или за городом?» – полюбопытствовал я.

«За городом».

«Хорошо».

– Мы договорились, что ночью, но не сегодняшней, а следующей мне будет представлено доказательство, что виновен не тот, кого собираются казнить, а, напротив, человек, гуляющий на свободе.

– И вы согласились отправиться в такое путешествие? – пролепетал г-н Жерар.

– А разве я мог поступить иначе? Я спрашиваю вас, здравомыслящего человека: вы знаете, какая у меня задача? У Прюдона есть на эту тему картина «Правосудие, преследующее Преступление». Вы знаете, мой девиз тот же, что у женевского философа: «Vitam impendere vero» 45. Мне пришлось сказать:

«Я поеду».

– И поедете?

– Придется, черт возьми, раз так надо. Но, как я вам сказал, поеду я не нынче ночью, а на следующую ночь. На следующую… на следующую, слышите?

– Да, – кивнул г-н Жерар; слышать-то он слышал, но не понимал ни слова; зубы его стучали, словно кастаньеты.