Муми-папа и море, стр. 12

"Я спугнул их, – подумал Муми-тролль и нагнулся, чтобы потушить лампу. – Тот, кто приходит сюда по ночам, должно быть, очень застенчивый. И сам остров ночью боится".

Когда лампа погасла, Муми-тролль ощутил, что остров сразу приблизился. Неподвижно лежащий в лунном свете, он был совсем рядом. Муми-тролль совсем не боялся, он просто сидел и слушал. Вот оно: звук танцующих шагов на песке за осинником. Они двигались взад-вперед и вниз по берегу к воде, они плескались, и пена летела во все стороны.

Они – морские лошади. Его морские лошади. Теперь он все понял. Серебряную подкову, найденную в песке, календарь с луной, купающейся в волнах, зов, услышанный во сне. Муми-тролль стоял между деревьями и смотрел, как танцуют морские лошади.

Они скакали по берегу, высоко подняв головы, их длинные хвосты развевались за ними блестящими волнами. Они были неописуемо красивы и, похоже, осознавали это. Они танцевали кокетливо, свободно и открыто – для самих себя, друг для друга, для острова, для моря – казалось, им все равно. Иногда они вдруг вбегали в воду, брызги взлетали над ними, и в лунном свете появлялись радуги. Тогда лошади прыгали через них, глядя вверх и наклоняя головы, чтобы подчеркнуть изгиб шеи и линию спины. Они танцевали, словно перед зеркалом.

Потом они остановились, гладя друг друга, явно думая только друг о друге. Обе они были одеты в серый бархат, очень теплый, мягкий и никогда не промокающий, который, казалось, был разрисован цветами.

Когда Муми-тролль смотрел на них, произошло что-то странное, но вполне естественное. Он вдруг решил, что тоже прекрасен. Он сделался свободным и игривым, и на сердце у него стало легко. Он побежал по берегу, крича:

– Посмотрите на лунный свет! Он такой теплый! Мне кажется, я могу летать!

Морские лошади насторожились и попятились. Они промчались мимо Муми-тролля с широко раскрытыми глазами, развевающимися гривами, в страхе стуча копытами по земле. Но он понимал, что они только притворяются и совсем не испугались, и не знал, должен ли аплодировать или попытаться успокоить их. Он опять стал маленьким, толстым и неуклюжим. Когда они пролетели мимо него в море, он закричал:

– Вы так прекрасны! Не покидайте меня! – Брызги взлетели вверх, последняя радуга исчезла, и берег опустел.

Муми-тролль сидел на песке и ждал. Он верил, что они вернутся. Конечно, вернутся, если он будет достаточно терпелив.

Ночь близилась к концу, луна садилась.

"Наверное, им нравится свет на берегу, это может выманить их сюда поиграть", – подумал Муми-тролль. Он зажег штормовой фонарь и поставил его перед собой на песок, напряженно глядя в темную воду. Через некоторое время он поднялся и начал размахивать лампой туда-сюда. Это был сигнал. Муми-тролль пытался думать только об обычных успокаивающих вещах. Он был очень, очень терпелив.

На берегу похолодало: наверное, приближалось утро. Холод полз от моря, и лапы Муми-тролля стали мерзнуть. Он задрожал и взглянул вверх. Прямо перед ним в воде сидела Морра.

Она не двигалась, только ее глаза следили за движениями лампы. Муми-тролль знал, что она бы подошла ближе, но не желал иметь с ней ничего общего. Он хотел уйти подальше от ее холода, неподвижности, уйти от этого ее жуткого одиночества. Но он не мог пошевелиться. Просто был не в состоянии.

Так он стоял, и штормовая лампа раскачивалась все слабее. Шло время, ни один из них не двигался с места. Наконец Муми-тролль очень медленно стал отступать назад. Морра осталась на своем маленьком ледяном острове. Муми-тролль продолжал пятиться назад, вверх по берегу, в осинник, не сводя с нее глаз. Он погасил лампу.

Было темно – луна спряталась за остров. Была ли это тень, движущаяся по воде? Муми-тролль не был уверен. Он пошел обратно к маяку, ему было о чем поразмыслить.

Море теперь было почти спокойно, но листья осин испуганно перешептывались. Муми-тролль уловил сильный запах керосина, идущий из чащи. Но запах, казалось, не принадлежал ни острову, ни ночи.

– Я подумаю об этом завтра, – сказал сам себе Муми-тролль. – У меня сейчас на уме вещи поважнее.

Глава 4

СЕВЕРО-ВОСТОЧНЫЙ ВЕТЕР

Ветер поднялся перед самым восходом. Это был отвратительный упрямый восточный ветер. Семья проснулась около восьми часов; к этому времени ветер пригнал с востока дождевые тучи, и потоки дождя заливали маяк.

– Теперь у нас будет вода, – сказала Муми-мама. – Слава Богу, я нашла этот бочонок и вымыла его! – Она положила поленья в печку и подожгла их.

Муми-тролль был еще в постели. Он ни с кем не хотел разговаривать. На потолке появилось влажное пятно, и капля воды в центре его все увеличивалась. Потом она упала на стол, а на ее месте стала тут же расти другая.

Малышка Мю прошмыгнула в дверь.

– Неподходящая погода для лифта, – сказала она, выжимая воду из волос. – Его сдувает со стены маяка.

Они слышали, как снаружи воет ветер, дверь захлопнулась с громким стуком.

– Кофе готов? – спросила Малышка Мю. – От такой погоды у меня появляется волчий аппетит. Волны катятся прямо в черное озеро, а мыс старого рыболова превратился в остров! Его самого вывернуло ветром наизнанку, и он лежит под своей лодкой, считая дождевые капли.

– Сети! – воскликнул Муми-папа, выпрыгивая из кровати. – Там же сети. – Он подошел к окну, но не увидел и следа поплавка. Восточный ветер сдул его прямо к мысу. Каторжная работа – вытягивать сети при боковом ветре. А тут еще и дождь.

– Пусть остаются там, где есть, – решил Муми-папа. – Больше рыбы попадется, только и всего. После завтрака я схожу наверх и взгляну, как буря выглядит оттуда. Она выдохнется к вечеру, вот увидите.

Сверху буря выглядела точно так же. Муми-папа стоял, разглядывая лампу, откручивал гайки и закручивал их опять, открывал и закрывал дверцу. Это было бесполезно: он все еще не знал, как она работает. Как непредусмотрительно – не оставить надлежащих инструкций в таком маяке, как этот. Просто непростительно.

Муми-папа сел на один из газовых баллонов и прислонился к стене. Дождь стучал в окна, хлеща и стегая оконные стекла с каждым порывом ветра. Зеленое стекло было разбито. На полу под ним образовалось маленькое озеро. Муми-папа рассеянно глядел на него и представлял, что это дельта с маленькими извилистыми речками, и его взгляд блуждал по стене. На ней карандашом были написаны стихи. Муми-папа нагнулся ближе и прочитал:

"Должно быть, это написал смотритель маяка, – решил Муми-папа. – Однажды, когда он чувствовал себя несчастным, это пришло ему в голову. Только представьте – поддерживать огонь для кораблей, которые никогда не проходят мимо". Выше была надпись повеселее:

Муми-папа пошел вдоль стен, ища записи смотрителя маяка. Здесь было много заметок о силе ветра. Оказывается, самый сильный шторм принес юго-западный ветер, сила – десять баллов. В другом месте смотритель маяка записал еще стихи, но они были зачеркнуты черными линиями. Там говорилось о птицах – единственное, что Муми-папа смог разобрать.

"Надо разузнать о нем побольше, – думал Муми-папа. – Как только распогодится, я найду рыболова. Они должны были знать друг друга, ведь они жили на одном острове. А теперь я закрою люк и больше сюда не приду. Это слишком угнетающе".

Он спустился по лестнице и объявил:

– Шторм движется к северо-востоку. Возможно, он скоро утихнет. Кстати, надо как-нибудь пригласить рыболова на кофе.

– Спорим, он не пьет кофе, – сказала Малышка Мю. – Я уверена, что он ест только водоросли и сырую рыбу. Наверное, еще всасывает планктон через передние зубы.