Шестая колонна, стр. 41
Кто-то тихо постучал в дверь кабинета Ардмора. Дверь приоткрылась, и появилась голова доктора Брукса.
— Можно войти?
— А, конечно, доктор. Входите. Мы слушаем, что капитану Даунеру удается перехватить по радио.
— Жаль, он у нас один такой, кто может переводить.
— Да, только от его перехвата не так уж много пользы — разве что общее впечатление.
Почти целый час они слушали все, что удавалось перехватить Даунеру. Это были большей частью разрозненные обрывки, но из них становилось все яснее, что разгром дворца в сочетании с эмоциональным потрясением от надругательства над самыми важными чиновниками администрации не оставили камня на камне от обычной хорошо налаженной работы паназиатского правительства. В конце концов Даунер сказал:
— Вот какой-то приказ. Минутку… Запрещается вести любые передачи открытым текстом — все должно передаваться шифром.
Ардмор взглянул на Томаса.
— Джефф, я думаю, пора. Кто-то еще не совсем потерял здравый смысл и самообладание и пытается принести остальных в чувство. Не исключено, что это наш старый приятель, Наследный Принц. Надо его остановить.
Он позвонил в центр связи.
— Пора, Стивс, — сказал он дежурному офицеру. — Включайте на полную мощность.
— Глушить?
— Да. Предупреди все храмы по первому каналу, и пусть начинают одновременно.
— Они уже готовы, сэр. Выполнять?
— Хорошо. Выполняйте!
Уилки уже давно сконструировал нехитрое приспособление, с помощью которого всю огромную энергию храмовых излучателей можно было при желании преобразовать в сплошной спектр электромагнитных волн — другими словами, в радиопомехи. И теперь в эфире не было слышно ничего, кроме воя и треска, как будто одновременно разразились вспышка на Солнце, магнитная буря и полярное сияние.
На экране было видно, как Даунер сорвал с себя наушники.
— Чтоб вас… Какого черта меня не предупредили? Он снова осторожно поднес к уху наушник и покачал головой.
— Ничего не слышно. Похоже, мы пережгли все приемники, какие есть в стране.
— Вполне возможно, — заметил Ардмор. — но все равно будем продолжать глушение.
К этому времени на всей территории Соединенных Штатов уже не осталось никакой единой системы связи, кроме пара-радио в храмах Мотай. Азиатские правители не могли воспользоваться даже телефоном: все подземные кабели уже давно были выкопаны за ненадобностью и сданы в металлолом.
— Сколько еще будем ждать, командир? — спросил Томас.
— Недолго. Мы дали им на разговоры ровно столько времени, чтобы до них дошло, какая заваруха началась по всей стране. Теперь мы лишили их связи.
Сейчас должна начаться паника. Подождем, пока она распространится, чтобы охватила всех до единого. Вот когда совсем дозреют, тогда и начнем. — А как вы сможете узнать, что они уже дозрели?
— Никак. Придется положиться на собственное чутье. Пока пусть повертятся — скажем, около часа. А потом примемся за дело.
— Хорошо бы вся эта история раз и навсегда кончилась, — заметил Брукс, который заметно нервничал. — Нелегко она нам далась.
Он умолк, не закончив фразы. Ардмор повернулся к нему:
— Только не думайте, что она может кончиться раз и навсегда.
— Но ведь… Как только мы окончательно добьем паназиатов.
— Вот здесь вы и не правы. — Ардмор тоже нервничал, это было видно по его резкому тону. — Потому мы и оказались в таком скверном положении, что рассчитывали решить проблему раз и навсегда. Чтобы отразить угрозу со стороны паназиатов, мы приняли Закон о необщении и укрепили западное побережье, — а они напали на нас с севера, через полюс. У нас могло бы хватить ума это предвидеть, ведь такие примеры истории известны. В свое время Французская Республика попробовала раз и навсегда остановить ход событий Версальским договором. Но это не получилось, они построили линию Мажино и на этом успокоились. И чего они добились? Полного разгрома! Жизнь — процесс динамический, остановить ее нельзя. Только в сказке все может кончиться тем, что «они жили долго и умерли в один день», а на самом деле.
В этот момент на пульте замигала красная лампочка и прозвучал тревожный звонок. На экране появился дежурный офицер из центра связи.
— Майор Ардмор!
Почти сразу же на экране возникло взволнованное лицо Фрэнка Митсуи.
— Майор! — выпалил он. — Полковник Кэлхун спятил!
— Спокойнее, Фрэнк, спокойнее! Что случилось?
— Он от меня сбежал и сейчас в храме. Ему взбрело в голову, что он и есть Бог Мотаа.
Глава 12
Ардмор отключил Фрэнка и переключился на дежурного офицера.
— Соедините меня с главным алтарем, и поживее! На экране появился центр связи Главного храма, но за пультом Ардмор увидел не дежурного, а Кэлхуна. Дежурный полулежал в своем кресле, беспомощно свесив голову набок.
Ардмор тут же отключил связь и бросился к двери. За ним по пятам кинулся Томас и Брукс, оставив далеко позади адъютанта. Все трое вбежали в лифт, на предельной скорости поднялись на верхний этаж и выскочили в большой зол храма. Впереди, метрах в тридцати, возвышался алтарь.
— Я приказал Фрэнку за ним следить… — начал было Томас на бегу, но тут над верхним краем алтаря показалась голова Кэлхуна.
— Стоять на месте!
Они остановились.
— Осторожнее, майор! — шепнул Брукс. — Большой излучатель наведен на нас!
— Знаю, — бросил ему Ардмор вполголоса и откашлялся. — Полковник Кэлхун!
— Я Великий Бог Мотаа. Вы должны говорить со мной почтительно!
— Да, разумеется, Великий Мотаа. Но скажи своему слуге, разве полковник Кэлхун — не одна из твоих ипостасей?
Кэлхун подумал.
— Пожалуй, — согласился он наконец, — иногда мне кажется, что да. Да.
— Тогда я хочу обратиться к полковнику Кэлхуну.
Ардмор осторожно сделал несколько шагов вперед.
— Стоять на месте! — Кэлхун приник к излучателю. — Берегитесь, мои лучи настроены на белых людей!
— Осторожнее, командир, — шепнул Томас, — он может этой штукой все вокруг разнести!
— Уж это-то я знаю! — почти беззвучно ответил Ардмор и собрался продолжать свои рискованные переговоры, но в этот момент что-то отвлекло внимание Кэлхуна.
Они увидели, как Кэлхун оглянулся, поспешно развернул тяжелый излучатель и обеими руками нажал на кнопки управления. Потом еще раз взглянул куда-то поверх излучателя, быстро повернул несколько рукояток и снова нажал на кнопки. Почти в тот же момент что-то тяжелое обрушилось на него, и он исчез из вида.
Обежав алтарь, они увидели Кэлхуна, который беспомощно барахтался на полу под тяжестью тела какого-то коренастого смуглого человека. Это был Фрэнк Митсуи. Его безжизненные глаза напоминали стекляшки, мышцы были сведены судорогой.
Понадобились усилия четырех человек, чтобы скрутить Кэлхуна, напялить на него импровизированную смирительную рубашку и отнести в лазарет.
— Насколько я понимаю, — сказал Томас, провожая их взглядом, — он настроил излучатель так, чтобы тот убивал только белых людей. Поэтому после первого раза Фрэнк остался невредим, и пришлось менять регулировку излучателя. Это нас и спасло.
— Но не спасло Фрэнка.
— Да, ничего не поделаешь. Второй удар встретил его уже в прыжке. Вы пробовали потрогать его руки? Мгновенная коагуляция — они как крутое яйцо.
Размышлять о трагическом конце маленького Митсуи было некогда. Ардмор и все остальные поспешили вернуться в кабинет, где застали начальника штаба Кендига, который хладнокровно принимал донесения. Ардмор потребовал, чтобы тот вкратце изложил ситуацию.
— Новость только одна, майор, — они сбросили атомную бомбу на храм в Нэшвилле. Немного промахнулись и разнесли целый квартал к югу от храма. Вы еще не назначили время, когда начинать? Уже было несколько запросов. — Пока еще рано, но осталось совсем немного. Если у вас больше ничего нет для меня, я сейчас же дам последние указания по первому каналу.