Атласная куколка, стр. 66

— В Интерполе сказали, она уехала в Лондон. Но они дали номер телефона, по которому нам, может быть, удастся связаться с ней немного позже.

В спальне вновь раздался телефонный звонок, и Питер Фрэнк услышал, как на него ответил Деннис Волчек.

— Вокруг этого дела много шумихи в Штатах, — продолжал Пит. — Минди, наверное, говорила вам, что программа «С добрым утром, Америка!» сообщила, будто Джексон Сторм открывает в Париже Дом высокой моды. Они даже раздобыли кое-какие фотографии и показали их вчера. Дать опровержение?

— Позже, — рявкнул Сторм.

Совершенно бесплатная реклама, которая в другой ситуации стоила бы миллионы, размышлял Питер Фрэнк, а он сидит перед телевизором, не отвечает на звонки из штаб-квартиры, отказывается от лавины просьб об интервью для французских и американских газет и даже не взглянул на кипу документов, касающихся продажи Дома моды Лувель, которые оставил адвокат.

Великий Король Сторм сидел перед телевизором, держа на коленях поднос с едой, и ловил на экране образ единственной женщины, которая ушла от него сама.

— Неплохо, если она вернется в Париж и даст несколько интервью, — предложил Питер.

Джек Сторм поставил поднос на столик, стряхнул с кончиков пальцев крошки и поднялся. Когда он повернулся, его знаменитый голубой взгляд светился решимостью.

— Она вернется.

В гостиную вошел Деннис Волчек.

— «Вуменс вэа дейли» сообщает: по Нью-Йорку распространился слух о том, что мы собираемся открыть новый дом моды здесь, в Париже. Фэйрчайлд на проводе. Хотите поговорить в ним?

Джек Сторм только вскинул руки вверх, останавливая своего помощника.

— Мы можем опубликовать материал в сегодняшних английских газетах и сегодня же попасть в новости Би-би-си?

Мужчины переглянулись, Питер Фрэнк пожал плечами:

— Если передать информацию из Нью-Йорка — возможно. Надо попробовать.

Джек Сторм гордо вскинул голову, и губы его медленно растянулись в улыбке.

— Она все-таки прелестная куколка, эта девчушка. Я по-прежнему уверен, что она принесет нам миллионы!

— Джек… — начал было Деннис.

— Заткнись. — Сторм продолжал улыбаться. — Ты когда-нибудь видел, чтобы я отказался от того, чего хочу? — Не дожидаясь ответа, Джек мягко продолжил: — Я знаю Сэмми. Я люблю эту девочку и знаю ее. У меня есть то, чего она хочет, поверь. — Он провел ладонью по волосам, помолчал и медленно и отчетливо произнес: — О'кей, мы сегодня же объявим, что Сэм Ларедо назначается главой отделения корпорации Джексона Сторма в Париже.

Когда они прибыли в Кале, с запада, со стороны пролива, надвигалась гроза. Сэмми ожидала увидеть уродливый шумный городок со множеством доков, подъемных кранов и эллингов, как в любом американском порту. Вместо этого она обнаружила совершенно пустынный берег с плотно утрамбованным золотистым песком, на котором и остановила машину в ожидании парома. Плескались сероватые морские волны, где-то вдали, за горизонтом, была Англия. На солнце медленно наползали фиолетовые грозовые тучи, поднялся сильный ветер.

Сэмми стояла рядом с уродливой машиной, повернувшись лицом к все усиливающемуся ветру с моря. На, нее вдруг навалилась нечеловеческая усталость. И, только набрав полную грудь солоноватого морского воздуха, она почувствовала странную легкость.

За серо-синими водами лежала Англия. Именно с этого спокойного, чистого побережья, возможно, кто-то из ее далеких предков много веков назад отплыл вместе с Вильгельмом Завоевателем. А потом они отправились из Англии дальше, к берегам Америки. Внезапно ее охватило невероятное ощущение — мир оказался таким необъятным, таким опасным и таким прекрасным, если взглянуть на него с высот истории!

За ее спиной лежала Франция и вся Европа, старая и непонятная приехавшим сюда из Нового Света, но бесконечно пленительная. Каким-то чудесным образом случилось так, что эта высокая, стройная женщина, стоящая на берегу, — не кто иная, как она, Сэмми Уитфилд, и это ее волосы и платье развеваются на ветру. Это она стоит в нерешительности и не может выбрать между старым и новым.

Появился паром с толстым резиновым бампером, напоминающим гигантскую автомобильную шину.

Под его днищем перекатывались волны. Путешествие, на которое у тех, кто когда-то отправился завоевывать Англию, ушли многие дни, сегодня стало делом сорока пяти минут.

Сэмми облокотилась на машину Чипа, наблюдая за направляющимся прямо на них паромом.

«Все, что ты должна сейчас сделать, — со вздохом подумала она, — это принять решение».

22

Сквозь глубокий, тяжелый сон Сэмми ощутила, что кто-то трясет ее за плечо, пытаясь разбудить, и нашептывает прямо в ухо:

— Саманта, Саманта, дорогая, перестань плакать.

Низкий хрипловатый голос показался знакомым, но даже это не помогало, она никак не могла остановиться. Потом на рот легла ладонь, чтобы заглушить плач, и она почувствовала, как ее обнимает сильная рука. Тот же самый голос продолжал:

— Саманта, все позади. Больше ничего не случится. Но если ты не прекратишь свои завывания, соседи вызовут полицию.

Она постаралась сбросить его руку с плеча и решительно села в кровати, всматриваясь в темноту широко распахнутыми глазами. Ее трясло, кожа покрылась холодным потом. Ей снилось вовсе не то, о чем подумал Чип: не перестрелка, не ужасные крики, не атака на Дом моды Лувель. Хотя, может, началось именно с этого.

— Где мы? — закричала Саманта. Реальность постепенно возвращалась к ней из темноты. — Что я делаю в твоей постели?

Чип снова прижал ее к себе. Она ощутила тепло и силу его тела, крепкие мускулы под гладкой кожей, бинты на груди. Повязка, вспомнила она. Сильные руки качали ее, как ребенка, Сэм уловила знакомый мускусный запах.

— Это Лондон, любовь моя, ты в Лондоне. Мы с тобой слишком длинные, чтобы уместиться на диване. Это моя кровать.

Поскольку она продолжала всхлипывать, Чип погладил ее большой ладонью по волосам.

— Все забудется через минуту, Саманта. Просто расслабься и прижмись ко мне.

Она знала, что ничего не забудется, но уткнулась лицом в его плечо. «Это всего-навсего Чип», — сказала себе Сэмми.

— Буран, — всхлипнула она, — проклятая снежная буря!

Саманта ухватилась за его мускулистые плечи и впилась в них пальцами.

— Во сне меня никогда не находят, и я впадаю в панику. Когда это произошло в действительности, они посмеялись надо мной. Им это показалось забавным. Но в ночных кошмарах меня никогда не находят!

Чип протянул руку и включил лампу на столике около кровати. Комнату залил яркий свет. Саманта, щурясь и все еще цепляясь за обнимающие ее руки, покрепче прижалась к Чипу. В ее глазах стоял ужас.

— Снежная буря? — раздался совсем рядом его голос, — Какая буря, любовь моя?

— Этот чертов буран. — Слегка охрипшая от рыданий Сэмми обхватила его за шею, не желая, чтобы он вдруг исчез. — Меня высадили из школьного автобуса и оставили дожидаться у почтового ящика одного из братьев, чтобы он забрал меня. Я была только во втором классе.

Но никто так и не пришел. Тому, кто не был беден, не жил за тысячу верст от цивилизации, невозможно объяснить, что означает выйти из школьного автобуса, остаться посреди завывающей снежной бури и в конце концов понять, что о тебе просто забыли! Кто-то надрался до такой степени, что уже не мог о тебе вспомнить, или, может быть, отправился загонять скот, а это важнее. Такое случалось не однажды.

Сэмми знала, что никто никогда не придет ей на помощь. Продолжая всхлипывать, она прижалась к мощной груди Чипа. Ей пришлось с таким ожесточением за все бороться! На многое смотреть сквозь пальцы, много работать, не упускать ни одного шанса.

— И ты умерла. — Чип улыбнулся, крепко прижимая ее к себе.

Нет, конечно, не умерла, подумала Сэмми, нахмурилась, откинулась назад, заглянула ему в лицо и увидела, как сверкают опушенные длинными густыми ресницами черные глаза. Губы его растянулись в улыбке, на щеке появилась маленькая ямочка.