Искусство наступать на швабру, стр. 14

— Дубов слушает. A, это ты? — Заслышав голос своего верного осведомителя, сыщик хотел было по привычке попросить его, чтобы перезвонил попозже, но вспомнив, к чему привели подобные промедления в расследовании «Дела профессора Кунгурцева», решил выслушать сразу.

— Извините, я на минутку, — сказал он своим сотрапезникам и отошел к соседнему столику. — Теперь слушаю внимательно… A, вот оно что! Нет-нет, это не порода собак и не вид полового извращения, а… ну, в общем, долго объяснять, посмотри в словаре иностранных слов. Спасибо за информацию. Если что, тут же звони. Пока.

Василий сунул «мобильник» обратно за пазуху и вернулся на прежнее место:

— Только что я узнал, что господин Железякин набирает отряд водолазов-спелеологов. Не желает ли кто из вас туда поступить? Я бы и сам пошел, да дел невпроворот.

ГЛАВА ВТОРАЯ. ЦИКЛОПИДЕС СТЭПЛТОНИУМ

Как люди становятся Великими Сыщиками? Как люди вообще становятся Великими? Сие нам не ведомо. Ведь даже о детстве и юности Юлия Цезаря нам, собственно, ничего не известно. Дело в том, что первые главы трудов Плутарха и Светония, посвященные юному возрасту этого несомненно Великого Человека, утеряны. В этом чувствуется дыхание Тайны. Какой-то запредельной и могущественной. Вызов, которой может бросить, в свою очередь, опять-таки, лишь Великий Человек.

Детство и юность Василия Дубова также покрыты мраком неизвестности. Мы знаем лишь, что он воспитывался в детском доме, и судьба его родителей неизвестна никому, даже самому Василию. Стать же Великим Детективом Дубову было наверняка изначально предначертано судьбой, но свершилось это лишь в лихие, так называемые «перестроечные» времена. Кислоярский горком комсомола, где Дубов работал инструктором, благополучно трансформировался в Бизнес-Центр. И пришло время Василию сделать серьезный и решительный выбор в своей жизни. И он явно по велению судьбы выбрал стезю частного детектива. Каковая впоследствии и вознесла его на сияющую вершину славы. И если пока еще его величественная фигура не затмила Цезаря, то, мы думаем, это лишь дело времени. И грядущие века наверняка подтвердят наше пророчество.

Одним из первых нашумевших дел, принесших Василию Дубову славу Великого Сыщика, стало, как это ни покажется странным, дело о пропавшей швабре. Хотя, может быть, это и не столь уж удивительно, если учитывать особенности мышления простого советского человека. Когда хакер, не выходя из своей московской или питерской квартиры, проникает в компьютерную систему крупнейшего американского банка и снимает со счета миллион, то простого советского человека охватывает законная гордость за соотечественника, утершего нос зажравшимся буржуям. Но когда у бедной уборщицы крадут швабру — орудие ее героического труда…

Именно это прискорбное событие и стряслось в Бизнес-Центре. Засидевшись допоздна у себя в кабинете, Василий там же и заночевал, а утром его разбудил стук в дверь. На пороге стояла уборщица Фрося, и вид у нее был самый что ни на есть бедовый — как раз такой, какой обычно и бывает у человека, у которого пропала его любимая швабра.

И Дубов решительно принялся за поиски. Он внимательно обыскал сначала второй этаж, где находилась его сыскная контора, а затем и первый. Фрося со священным трепетом наблюдала за действиями Василия. A тот глубокомысленно произнес:

— Чувствую, что мы на верном пути. И если швабру не вынесли из здания, то круг поисков сужается.

C этими словами он решительно направился на третий этаж, где до недавнего времени располагалось комсомольское начальство, а теперь — наиболее «крутые» фирмы, которые, за небольшим исключением, возглавляли все те же вожди комсомола. Потому-то и обставлен третий этаж был несколько шикарнее, чем первый и второй: в вестибюле, куда выходила парадная лестница, стояли несколько мягких стульев, еще не «прихватизированных» новыми старыми хозяевами, а на всей протяженности длинного коридора имелся даже сделанный из больших пластмассовых квадратов подвесной потолок. Для чего его установили, толком никто не знал — вероятно, чтобы не ударить в грязь лицом, если нагрянут делегации зарубежных дружественных (или не очень) молодежных организаций.

В вестибюле, развалясь на диванчике, курил компьютерщик Женька из газеты «За ваше здоровье», редакция которой находилась в бывших апартаментах первого секретаря. Так как Женька проводил на трудовом посту чуть не все ночи, то Дубов решил поинтересоваться — не заметил ли тот чего-то необычного?

Женька почесал в голове:

— Тут был на улице большой шум — какие-то девицы подрались.

— Странно, а я не слышал, — протянул Василий. — И что за девицы?

— Известно какие, — хмыкнул Женя, — те самые… Постой, — потушил он окурок о малахитовую пепельницу, — проходил тут ночью один незнакомец.

— Во сколько и откуда? — тут же достал Василий записную книжку.

— Где-то около двух, — немного подумав, ответил компьютерщик. — Я как раз выходил сюда покурить. Он шел из того конца коридора, прошел мимо меня, а потом вниз по лестнице.

— И все? — разочарованно спросил Дубов.

— Да нет. Он еще сказал: «A курить вредно, молодой человек». И как будто даже с легким акцентом.

— A мою швабру он не нес? — не выдержала Фрося.

— Нет, — уверенно ответил Женя.

— Ну, может быть, он держал ее под одеждой? — предположил детектив.

— На нем были джинсы и рубашка, — покачал головой Женя, — а там швабры не спрячешь. — И полуночный компьютерщик закурил следующую сигарету.

— Ну что ж, продолжим поиски, — вздохнул Дубов и двинулся в коридор, конец которого по причине «оприходования» большей части лампочек тонул во мраке.

Не прошло и минуты, как до Фроси и Жени донесся дикий вопль, а следом за ним из мрака выплыл сам Василий Дубов. Одной рукой он держался за лоб, а в другой торжественно нес Фросину швабру с прицепленной к ней полузасохшей тряпкой.

— Вася, ты нашел ее! — возопила Фрося и на радостях расцеловала детектива.

Одолжив Василию лазерный диск в качестве холодного предмета для прикладывания к шишке, Женя отправился к себе в редакцию, Фрося со шваброй наперевес побежала выполнять свои служебные обязанности, а сыщик стоял посреди вестибюля и пытался дедуктировать. Что-то во всей этой истории было как будто не так, а что именно — Василий никак не мог понять.

Его размышления прервало появление нового персонажа — по лестнице грузно подымался господин в красном пиджаке, цветастом галстуке и с торчащим из кармана пейджером. То был известный туристический бизнесмен Ерофеев — один из немногих обитателей третьего этажа, чье прошлое не было связано со славным комсомолом.

«A ведь его турбюро находится как раз в самом конце коридора», смекнул Дубов. Ерофеев же тем временем прошествовал мимо Василия, небрежно ему кивнув, и вступил в темный коридор.

— Черт, лампочки не могут вкрутить, — проворчал бизнесмен и, пошарив в кармане, извлек оттуда фонарик.

A Василий, крепче прижав диск ко все разрастающейся шишке, выждал еще пару минут и решительно отправился следом за Ерофеевым.

— Чем могу служить, Василий Николаевич? — учтиво поинтересовался бизнесмен, когда Дубов проник в его кабинет, уставленный всяческой современной техникой и увешанный яркими видами Греции и других не менее экзотических стран.

— Георгий Иваныч, у вас ничего не пропало? — прямо с порога спросил Дубов. Ерофеев уставился на него с удивлением:

— У нас ничего не пропадает! Видите, какие ключи, какой замок с кодом, а там, над дверью, даже видеокамера. A сейф — хоть динамитом взрывай!

Василий оглядел все эти предметы предосторожности, но не стал разочаровывать Ерофеева, что для настоящего профессионала все эти причиндалы — не более чем детские побрякушки.

— Значит, у вас все на месте, — констатировал детектив. — Ну что же, Георгий Иваныч, извините за беспокойство.

Василий вышел из ерофеевского кабинета, но дверь оставил открытой. В коридоре он привстал на цыпочки, поднял один из квадратов подвесного потолка, пошарил там и извлек небольшую черную папку.