Голубой вагон, стр. 3

ЗАХОДЕР. Ну?

ЧУКОВСКИЙ. Как тебе мое творчество?

ЗАХОДЕР (не задумываясь). Оченно нррравится.

ЧУКОВСКИЙ. Вот ты кого гением считаешь?

ЗАХОДЕР (пристально смотрит на Чуковского, пытаясь определить, шутит тот или нет. Откидывается в кресле, вздыхает). Значит так: Добычин, Туфанов, Хармс, Введенский.

ЧУКОВСКИЙ (очень тихо). А…я ?

БАРТО (обнимает Чуковского за плечи). И ты гений, Корнюш. Как ты здорово написал: «У меня зазвонил телефон…»

Чуковский начинает рыдать. Маршак и Заходер подбегают к нему, гладят по голове, вытирают слезы.

БАРТО (ласково, как с ребенком). Кто говорит?

ЧУКОВСКИЙ (сквозь слезы). Слон…

БАРТО. Откуда?

ЧУКОВСКИЙ (шепотом). От верблюда…

МАРШАК (хлопает его по плечу). Молодец ты, Корней, ей-богу, молодец!

ЧУКОВСКИЙ (вытирая рукавом глаза). Правда?

ВСЕ. Правда! Правда!

ЧУКОВСКИЙ (поднимая голову). Водки!

Заходер разливает, все выпивают.

БАРТО. Ребята, а знаете, что? Пойдемте, по набережной погуляем, к Бианки зайдем.

МАРШАК. Не, у него хомяки, дышать нечем, устроил дома зверинец.

БАРТО. Ну, к Паустовскому, кораблики посмотрим.

ЧУКОВСКИЙ. Ну, это уже лучше.

ЗАХОДЕР. Тогда на посошок.

Все выпивают, выходят в прихожую, обрывкифраз: «Борька, одень Корнею шарф», «И мне, и жене, и Тотоше», смех, хлопаньедверей. На девять секунд воцаряется тишина, внезапно в комнате обрушивается стеллаж с книгами.

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

Улица, почти полная темнота, все, спотыкаясь, идут по тротуару.

ЧУКОВСКИЙ. Борь, спички дай

ЗАХОДЕР. Блин, в квартире оставил. Щас, у кого-нибудь попросим.

БАРТО (натыкаясь на спину Маршака). 

Однажды в студеную зимнюю пору

Отряд пионеров готовился к сбору.

МАРШАК (показывая рукой). А вон, прохожий, вроде мужик. Эй, дядя, ком цу мир!

Прохожий, вздрагивает и переходит на другую сторону улицы.

МАРШАК. Э, а ну стой!

Прохожий испуганно вздрагивает и переходит на другую сторону улицы.

БАРТО. Борь, ты самый молодой, догони-ка.

ЗАХОДЕР. А гляди, какой хам, скоро на улице вообще в харю плевать будут, даром что писатели.

ЧУКОВСКИЙ. Догони, Борь, а я ему морду под Мойдодыра отделаю.

Заходер бросается за прохожим, быстро настигает его и прижимает к стене. Через пару минут вся компания обступает его плотным кольцом.

ЧУКОВСКИЙ (берет его за воротник). Ты че не остановился? Глухой?

ПРОХОЖИЙ (испуганно, скороговоркой). Я… я, погодите, господа, тут какое-то недоразумение. Я сидел дома, я композитор, я стал писать новую песню про голубой вагон, но что-то заставило выйти меня из дома, я не хотел, но мне пришлось.

БАРТО. Бред какой-то, он, по-моему, сумасшедший.

ПРОХОЖИЙ. Нет, нет! (Волнуясь.) Я предтеча, я должен разбудить одного человека, который передаст что-то очень важное, важное для всех. Поэтому отпустите меня, я должен куда-то идти. Пожалуйста…

Все хохочут.

МАРШАК. Композитор, говоришь?

ПРОХОЖИЙ. Ага.

МАРШАК. Ну, пой тогда…

ПРОХОЖИЙ. Я, композитор, понимаете, не певец…

БАРТО. Тебя как зовут?

ПРОХОЖИЙ. Володя.

БАРТО. Пой, Володя.

ПРОХОЖИЙ (испуганно). Хорошо, я сейчас спою, только вы меня не бейте, а то я слух потеряю. (Набирает воздух.) 

На десять секунд все заглушает шум дождя, свет на сцене меркнет, припев песни подхватывает Сводный хор Вооруженных Сил.

Из левой кулисы в правую, гремя рюкзаком с бутылками, быстро перебегает Чебурашка.

ЗАНАВЕС.