Живое божество, стр. 76

– Хочется, хочется! То есть… – Кейди встретилась взглядом с глазами подруги и хихикнула. – То есть, я думаю, она не станет возражать.

Вот она, истинная цель их прихода!

– Но ведь она, пожалуй, знает об этом не меньше моего, если не больше, – осторожно сказал Рэп. Он был уверен, что встреча с Тумом и Неимом, в результате которой он отправился к халифу, была подстроена Хранительницей, но не подумал, что Тхайла станет сотрудничать с Хранительницей. Ведь эта женщина убила ее мужа и ребенка! Однако, когда имеешь дело с волшебниками, ни в чем нельзя быть уверенным.

– Армия джиннов продолжает отступать, ваше величество, – сказала Тхайла. – И халиф по-прежнему едет на носилках.

– Рад это слышать. И пожалуйста, зовите меня Рэпом – по крайней мере до тех пор, пока не увидите в короне. Сегодня я оставил ее не столбике кровати…

Тхайла кивнула с серьезным видом:

– Благодаря вашему вмешательству Тхам избавлен от опасности.

– Но надолго ли?

Тхайла пожала плечами:

– Вероятно, надолго. Найти нас можно лишь с помощью магии, а против магии у нас есть защита. Так как же обстоят дела с вашей войной? Успели ли вы с… с Инос обменяться сведениями?

– Успели, – сказал Рэп. Интересно, кто еще, кроме них, слушает этот разговор? – Скорее всего мы знаем куда меньше, чем Хранительница, но известно нам следующее. Смотритель Востока Олибино погиб, Смотритель Запада, Чародейка Грунф, втянута в Сговор. Лит'риэйн прячется у себя в Вальдориане и готовится покончить жизнь самоубийством, бросив вызов Зиниксо, как будто кто-то это заметит. Распнекс, насколько нам известно, узник темницы в Зарке.

– Распнекс в темнице? – недоверчиво переспросила Кейди.

– Да, в темнице, защищенной магическим щитом. Это, пожалуй, самое безопасное место, какое он мог бы найти. Похоже, все волшебники согласны с тем, что открытая борьба начнется в день летнего солнцестояния, стало быть, послезавтра. Именно тогда, когда таны Нордленда соберутся в Нинторе, чтобы объявить войну Империи.

Кейди прикусила губу:

– И Гэт поехал туда?

– Он отправился в Нордленд, – попыталась успокоить ее Инос. – Однако вряд ли ему удастся попасть на сборище танов.

– А когда боевые галеры отправятся на юг, – добавил Рэп, – все они будут полны воинов, и для пассажиров там не найдется места. Так что Гэт останется в Нордленде. Пожалуй, он нашел себе очень надежное убежище.

Кейди переводила взгляд с отца на мать, очевидно размышляя, можно ли этому верить. Она тревожится за брата. Это хороший признак. Да, ей стало лучше с тех пор, как она увиделась с матерью.

– Все волшебники в мире знают о предстоящей схватке, – продолжил Рэп, попутно размышляя, какое слово уместнее: «схватка» или «разгром». – Кто из них решится в ней участвовать – будет видно. Если первая стычка окончится поражением, большинство, видимо, предпочтет отсидеться в укрытии – кому охота участвовать в безнадежном деле! Но если мы выстоим, то можем рассчитывать на поддержку.

А кто это – «мы»? Кто остался с ними? Рэп подозревал, что Зиниксо передавил своих противников поодиночке, как мух на окне. Олибино нет. Грунф нет. Участникам сопротивления не на кого опереться. А теперь и сам он вышел из игры – разве что Хранительница смилостивится.

Тхайла разглядывала свои руки, сгорбившись в кресле, словно раза в четыре состарилась. Теперь она подняла голову:

– Вы имеете представление о расстановке сил?

– Не имею, потому что точно не знаю, каковы силы Сговора. Насколько я понимаю, под его знаменами сотни волшебников, в том числе два смотрителя. Зиниксо совершил налет на архипелаг Ногид и захватил больше половины антропофагов. А за двадцать лет подготовки к заговору наверняка успел переманить на свою сторону большинство дварфов. Все волшебники гоблинов скорее всего были сторонниками Светлой Воды, так что Зиниксо должен был унаследовать их всех, кроме двоих, которых Распнекс подобрал в Крибуре. Но волшебники Азака, насколько мне известно, пока на свободе. Когда удастся откопать – именно откопать! – Шанди, к нам присоединится значительное количество гномов, которые обещали… свою поддержку при благоприятных обстоятельствах.

Будучи высказанным вслух, все это выглядело даже более мрачно, чем прежде казалось Рэпу.

Он вздохнул:

– Да, архонт, то есть Тхайла, я и сам вижу, что дело плохо. Грунф предала антропофагов и троллей, высадившихся на мысе Дракона, или, по крайней мере, большинство из них. Остальные тролли предпочтут остаться у себя в джунглях. Импы… О них мне ничего не известно, а между тем среди импов волшебников больше всего, и возможно, многие из них пока на свободе.

– Но не больше половины? – холодно уточнила Тхайла.

– Вероятнее всего, да. Эльфы сражаться не станут – разве что за свои небесные деревья. Пиксы тоже…

Тхайла вскинула брови.

– А вы все еще считаете, что мы должны сражаться?

Если вопрос поставлен таким образом, то очевидно, какого на него ждут ответа, поэтому Рэп не стал отвечать.

– Остаются етуны и морской народ, – продолжил он. – О морском народе мне ничего не известно. А етуны… Сомневаюсь, что среди них достаточно волшебников. Етуны магию презирают.

Наступило молчание.

Две бабочки впорхнули под сень дерева и снова вылетели на солнце. Рэп подумал о пиксах. Да, Хранительница права. Из бабочки шершня не сделаешь.

– Рэп, вы забыли упомянуть еще кое о чем, – тихо сказала Тхайла.

Рэп удивленно посмотрел на нее. Она казалась юной и простодушной деревенской девочкой, поэтому Рэп все время забывал, какой мудростью наделила Тхайлу ее магическая сила.

– О чем же я забыл?

– Вы сами выведены из игры.

– Я? Ну, я один погоды не сделаю, да к тому же, наверно, слабейший волшебник в мире.

– И, тем не менее, вы – признанный лидер сопротивления. Стало быть, теперь ваши сторонники остались без лидера. А что с императором?

– Насколько нам известно, он в темнице вместе с Распнексом.

– Шанди не может быть лидером, – вмешалась Инос. – Во-первых, он мирянин. Во-вторых, Распнекс говорит, что волшебники прочих рас не станут подчиняться импу, тем более этому.

– А я полукровка, – сказал Рэп. – Он это имел в виду?

– Вовсе нет!

– Я никогда не стремился быть лидером.

– Как сказал дварф, именно потому, что ты всегда отказывался от трона смотрителя, все остальные готовы подчиняться тебе.

Ну и логика! Такой ход мысли присущ скорее эльфам, чем дварфам! Но в чем смысл этой беседы? Уж не намекает ли Тхайла, что готова помочь Рэпу выбраться из Тхама, если он согласится занять место вождя? А хочет ли он этого? Как он только что сказал, их положение безнадежно. Половина волшебников каждого народа Пандемии захвачена Сговором. Так что с точки зрения численности война уже проиграна. Есть, конечно, исключения, но особых надежд они не внушают: число волшебников у джиннов и морского народа неизвестно, етунов, видимо, в расчет брать не стоит… Остаются гномы. Но решатся ли они участвовать в войне?

Здравый смысл подсказал Рэпу, что он достиг тихой гавани и ему лучше всего остаться здесь, в Тхаме, а весь прочий мир пусть позаботится о себе сам.

– Тхайла… – начал он и запнулся. – В чем дело?

Девушка невидящим взором смотрела в пространство. Затем она торопливо извинилась и встала. Кейди тоже вскочила.

– Что случилось?

– Ничего, – пробормотала Тхайла. – Срочное дело… – И растаяла, как дым.

Кейди испуганно вскрикнула.

3

Гнедой мерин был крупным, сильным конем, хотя и с ленцой. Ило очень радовался, когда ему удалось его купить, да еще за смешную цену. Чалую, спокойную, послушную кобылку он выбирал специально для Эшиалы. Теперь он видел, что не стоило беспокоиться – эта женщина могла бы прокатиться верхом на урагане!

Ило никак не мог поравняться с ней. Кобыле не нагнать могучего мерина, тем более что Ило отнюдь не перышко. Всадники неслись по полю – Эшиала впереди, с большим отрывом. За топотом копыт Ило смутно различал вопли Майи. Впереди показалась другая изгородь, но Эшиала углядела в ней ворота. Собственно, даже не ворота – просто дыру, перегороженную плетнем. Эшиала направила коня на плетень, птицей взмыла над ним и исчезла.