Властелин Огненных Земель, стр. 86

В этом случае Радгар согласился со старым витой, но больше из нежелания подвергать своих друзей еще большей опасности. Зловещий маршал Роферкрефт наверняка будет брать всех на заметку, и если движение Радгара захлебнется – что казалось неизбежным, – расплата не заставит себя ждать.

Ни разу на памяти живущего поколения витенагемут не собирался, чтобы обсудить правящего монарха. Полутемный зал был уже полон, когда Радгар и его сторонники отдали свои мечи книхтам у входа и вошли. Они заняли места у правой стены и принялись наблюдать. Здесь были эрлы со своими фейнами – они переговаривались, шептались, сговаривались… Большой Эдгар был здесь самой заметной фигурой. Ряды стульев на полу предназначались витана; на помосте возвышался пустой трон. Радгар обратил внимание на расстановку мест: эрлы должны были сидеть лицом к председательствующему риву, как дети перед учителем. Им даже не досталось лучших мест, ибо два первых ряда были уже заняты витанами королевского совета.

– Кто председатель? – спросил он у Леофрика. – Вульфвер?

Капитан насмешливо фыркнул. Открытую демонстрацию поддержки устраивать все-таки не стали, но у Радгара была теперь своя партия, возглавляемая десятком витан, собранных для него Сеольмундом: пожилые мужчины и женщины, имевшие в Бельмарке вес, богатые купцы и землевладельцы, некоторых из которых специально пригласили даже с других островов. Все они восхищенно смотрели на него своими зелеными глазами, осторожно ограничивая беседу воспоминаниями о том, как они служили его отцу в войну или, реже, его деду в дни позорного торжества над жевильийскими захватчиками. Вокруг этого славного собрания высился лес крепышей с «Фарофхенгеста». Энергичные юнцы ухмылялись, обсуждая возможность размять мускулы и проявить удаль. В прошлом собравшиеся витенагемуты не раз заканчивались беспорядками.

Радгар как раз хотел отпустить замечание насчет количества королевских фейнов, когда звуки рога возвестили о вступлении в зал короля. Зрители подались назад, освободив центральный проход. Эрлы бросили на время интриги и поспешили занять свои места. Одно кресло осталось незанятым в память об убитом Эйфельноте из Сюфекка, танист которого продолжал свой фейринг в далекой Скиррии и поэтому не знал о своем новом положении.

Еще один трубный рев за дверями призвал собрание к почтительной тишине. Сидевшие поднялись на ноги, когда жирный мерзавец собственной персоной в короне и алой, подбитой мехом мантии вступил в зал. Роферкрефт вел перед ним дюжину королевских фейнов в доспехах, и еще одна дюжина замыкала процессию. Они не спеша прошествовали по центральному проходу, мимо очагов и, наконец, на помост. Сюневульф водрузился на троне, и охрана выстроилась в ряд по обе стороны от него, растянувшись почти на всю ширину зала.

– Какая мерзость! Мой отец никогда не приводил с собой на муут телохранителей!

– Возможно, – тихо заметил Леофрик, – ему стоило это делать.

– И никогда не держал такого количества фейнов!

– Нет, держал, – возразил Леофрик еще тише. – Но никогда не позволял мне водить их так при народе.

Правда? Зеленому новичку многому еще надо научиться!

– А где Вульфвер?

Девятнадцать эрлов уселись на свои места, но королевский танист всегда являлся почетным участником витенагемута. В этом случае его отсутствие было особенно заметным. Даже не слишком головастый, рожденный от фралля тип вроде Вульфвера не мог не знать, что ему положено находиться здесь и поддерживать отца.

– Ну, эальдры? – Сюневульф даже не дал себе труда говорить громче. – Вы созвали этот муут. – Он достал из-под мантии небольшой свиток и сделал вид, что справляется с ним. – Шестнадцать подписей, минимум, требуемый согласно закону Радгара Великого. Эрл Эйльфгит здесь с нашей охранной грамотой, дабы ответить на все вопросы, какие вы захотите ему задать. Кто желает начать швыряться навозом? – Он отшвырнул свиток и со скучающим видом откинулся на спинку трона.

– Ну! – прошептал Леофрик. – Если не сейчас, то…

Это был момент для вызова, который являлся, несомненно, главным по сравнению со всеми другими делами. Зал затаил дыхание, но стоило одному эрлу сделать попытку встать, как вскочили двое других, и шанс был потерян. Сеольмунд верно предположил, что претендующих на трон трое, но совершенно явно ни один из них не мог набрать требуемых голосов, так что, очевидно, все трое надеялись приобрести известность, пусть и скандальную. Прежде чем Сюневульф успел ткнуть пальцем в сторону одного из них, боевой рог взревел снова. Это уже явно не входило в программу витенагемута. Все головы в зале разом повернулись к дверям.

Толпа в Бельмарке выше, чем в Айронхолле, так что поначалу все, что увидел Радгар, – это двойную цепочку сверкающих шлемов. Зрители откатились назад, снова освободив проход на всю длину зала, а потом вновь вступившие в зал приблизились к Радгару настолько, что он разглядел во главе их Вульфвера. За прошедшие пять лет он ни капельки не изменился, если не считать того, что туша его сделалась еще больше, да и уродства, пожалуй, прибавилось. Определение «громила» по отношению к нему звучало лестью, «увалень» подходило гораздо более. Подобно двуногому быку танист топал вперед, держа в руках обнаженный меч. Дойдя до очагов, он остановился и хмуро уставился на сидевшего на троне отца. Зал взорвался бурными протестами.

– Это безумие! – зашептал Леофрик на ухо Радгару. И правда, единственный вызов, который может быть брошен в разгар витенагемута, – это вызов эрла королю, но никак не таниста – своему эрлу. Это должен был знать даже Вульфвер.

– Это трюк, – ответил Радгар. – Наверняка трюк – только какой?

Толпа продолжала возмущенно кричать до тех пор, пока Сюневульф не встал на ноги и не поднял руку, призывая к тишине. Он хмурился, но это ничего не значило. Он мог подстроить все это вместе с сыном, дабы заглушить любой протест со стороны эрлов.

Теперь ничего не мешало Вульфверу зачитать слова вызова.

– Нифинг! – взревел он. – Ga recene to me, wer to guphe! Gea, unscamfaest earning phu, ic paet gehate pact ic heonan nylle fleon… – Оставшаяся часть древнего вызова на бой потонула в возмущенных криках зрителей.

Сюневульф стоял с поднятой рукой, на вид дожидаясь тишины, но его маленькие глазки шарили по толпе. Он нашел взглядом Радгара и, несомненно, запомнил тех, кто стоял с ним. Наконец он смог перекричать толпу.

– Пьяный чурбан! Отродье фралля! Как только я думал, что смогу вырастить из тебя что-то достойное? Ты даже вызова-то бросить толком не можешь, а еще пытаешься сделать это в разгар витенагемута. Что ж, фюрд нас рассудит, но это подождет, пока мы не покончим с государственными делами. Пусть муут фейнов соберется на следующий день после завер…

– Нет! – взревел голос таниста, и снова крик тысячи возмущенных глоток заглушил его. Кричали даже гости, хотя уж им-то в местные дела лезть не следовало.

Сюневульф принял удивленный вид. Он подслеповато вглядывался в полумрак, словно выискивая зачинщиков.

– О ничтожество! А ну ступай ко мне на бой. Да, бесстыжий урод, я, стоя здесь, клянусь, что не уйду отсюда… но совершенно владел собой, и когда он поднял обе руки, требуя тишины, толпа подчинилась.

– Если почтенные эрлы желают, чтобы муут нашей провинции прошел первым, мы с радостью пойдем навстречу их желаниям. Витенагемут объявляется приостановленным до завтра. Фейны, фюрд соберется нынче вечером, на закате, – он кричал во всю мощь своих легких, – дабы рассудить нас с нашим танистом, как принято это среди бельцев.

Леофрик уже некоторое время перешептывался с Сеольмундом и другими витанами. Теперь он хлопнул рукой по здоровому плечу своего сына.

– Халигдом! – сказал он. – Ступай и займи Халигдом!

5

Все выше и выше гнал Овод своего коня, спеша, сам не зная куда, чтобы биться, сам не зная с чем. Только инстинкт Клинка вел его сквозь вонючий туман и продолжавшую хлестать с неба грязь. Пепел падал теперь столь часто и был таким горячим, что если бы не дождь, он, возможно, изжарился бы. Бедняга Свеальм! Какими бы верными ни были его копыта, эта скачка наверняка доставляла ему много боли.