Небосвод мечей, стр. 49

– Ты снова мне угрожаешь. Не знала, что ты так задирист.

– Спроси у Диких. – Он мрачно улыбнулся и, откинувшись на оба локтя, внимательно ее изучал. – Я делаю тебе предложение, сестра.

– Полагаю, в это предложение входит супружество?

– Ты, наверное, видела список канцлера. Выбери любого, кроме Гесса, и я…

– Почему не принц Гесс?

Она помнила, что у него было какое-то заболевание, хотя списка и в глаза не видела.

Брат снова мрачно улыбнулся.

– Нам не нужен человек, который попытается воспользоваться своей женой и оспорить волю ее отца. Гесс может поднять восстание. Еще я исключаю Маргрейва из Лаутенбаха – по тем же причинам. Я его видел. Этот мошенник сейчас находится в брачном возрасте, но в нем слишком много авантюризма. Выбери любого другого, и я обеспечу тебе такое приданое, что ты окажешься в постели у своего избранника раньше, чем успеешь причесаться.

– Очень справедливое предложение, – процедила она. – Очень разумное. Но я не чувствую себя готовой к замужеству. Когда ставки так высоки, я осмеливаюсь не доверять вам, милорд. Мой брачный контракт может стать смертным приговором для Амби.

– А твой отказ станет смертным приговором для твоих Клинков. – Лорд-протектор не повышал голоса, однако в золотых глазах сверкнуло пламя. – Малинда, сейчас у меня есть все, кроме титула. Для себя мне ничего не нужно, я все хочу отдать сыну. Я слишком долго страдал. Я был зачат, когда четырнадцатилетний распутник королевской крови напоил бабку так, что она уже ничего не соображала. Мне пришлось жить с тремя старшими братьями, которые знали, что я вышел из чрева их матери. Когда мне исполнилось семнадцать, отец хотел, чтобы они отреклись от меня, но я поставил его на место: пригрозил, что превращу его коронацию в настоящий цирк. Он обещал швырнуть меня в Бастион, но в конце концов сдался. Я получил графство. Когда я вернулся год назад, он признал, что я единственный стоящий из всех его наследников, и обещал признать меня, как только я усмирю Пустоши. Я прислал ему Киарана в цепях, – а он отступился от своего слова и выписал эту девчонку Дьерду. Теперь я никому не позволю встать у меня на пути.

Малинда слишком разозлилась, чтобы обращать внимание на опасность, грозившую ей самой.

– Если ты тронешь хоть волос на голове ребенка, я живьем отправлю тебя на костер, Гренвилл Бастард.

– А кто тебя поддержит? Нет, сестра, женщины слишком беззащитны, а ты уже наделала глупостей. Злые языки не дают себе отдыха. При твоем дворе нет пристойной старшей компаньонки, нет нормальных фрейлин, а только стайка капризных девчонок и сексуально озабоченные мечники. Когда Совет разберется с тобой, всем станет известно, что принцесса Малинда – настоящая распутница, которая продает своих фрейлин, устраивает оргии с Клинками до поздней ночи и в полночь удавливает младенцев. Никто за тебя не заступится.

Она почувствовала, что лицо ее приобрело ярко-алую окраску.

– Это ложь! – завопила она. – Не один ты умеешь запугивать! Давай приводи своих инквизиторов. Мне нечего скрывать!

Малинда ощутила на себе всю ярость Гренвилла. Она оглянулась и заметила приближающихся Одлея и Винтера – они шли очень неохотно, зная, что могут спровоцировать дождь из стрел, но не могли оставаться в стороне, когда ей угрожали. Из-за их медленной поступи ситуация показалась еще более опасной.

– Прощай, сестра, – прорычал лорд-протектор. – У тебя есть шанс. Я устрою тебе свадьбу, и твои Клинки послужат гарантами твоего послушания. Я собираюсь разделаться с Клинками – распустить Орден и приучить их к нормальному труду. Парламент поддержит меня после того, что произошло в Уэтшоре. Им конец.

Он развернулся на каблуках и вышел.

Глава 23

К удивлению Дианы, тем вечером Малинда приказала принести флягу особого вина, хотя раньше никогда не увлекалась питьем в одиночестве. Еще долго после того, как во дворце потушили свечи и задернули пологи, она сидела в своей комнате перед камином, закутавшись в плащ и погрузившись в размышления. Ее мучило, что она упустила нечто важное в разговоре с Гренвиллом. Как-то, когда-то он загнал ее в ловушку, и Малинда не могла заснуть, не разгадав загадки.

Если отказываться выходить замуж за иностранного принца, можно, конечно, отсрочить гибель маленького Амби, зато ее Клинки окажутся в смертельной опасности. Она их предупредила. Они ответили, что опасность – их работа. Пусть так; но сможет ли Малинда воспротивиться прямому приказу Гренвилла, зная, что ее Клинков убьют?

Она выпила все вино, сожгла все поленья, а ответа так и не нашла.

Надо тянуть время. Следовало попросить тот список, о котором говорил Гренвилл. Наверняка там нашлись бы более или менее подходящие кандидатуры – конечно, лучшие, нежели Радгар Эйлединг. Она ни за что не выберет человека, которого ей прочит Гренвилл. Выбирая себе зятя, отец думал о благополучии страны; Гренвилл помышляет только о благополучии самого себя. Идеальным зятем для него стал бы кто-нибудь вроде…

О духи! Вроде герцога Ансьерского?

Малинда поняла, что колонну, которая закрывала секретную дверь, можно отодвинуть подальше. Она оставила дверь распахнутой и пошла вниз, сжимая в одной руке лампу, а другой придерживая меховой плащ. Тапочки тихонько шелестели по каменному полу. Если бы в прошлый раз она не оставила следов на пыли, то ни за что не нашла бы шпионского окошка. Девушка опустилась на колени перед решеткой, уже заранее сожалея о своем извращенном пристрастии: а вдруг внизу в самом разгаре какая-нибудь оргия? Что, если в компании Клинков окажутся ее фрейлины? В ее обязанности входило защищать девиц от вредных воздействий, в том числе и от Клинков.

Она толкнула панель. В комнате было темнее, чем раньше, на люстре горело всего несколько свечей; очаг стоял холодным. Кто-то попытался навести какое-то подобие порядка: убрать бутылки и застелить ложе. В комнате находился всего один человек – и он сидел на кушетке спиной к принцессе, опустив голову на руки. Эти широкие плечи и соломенные пряди могли принадлежать только Псу. Она помедлила. Ничего не изменилось: он просто сидел, уставившись в пол.

Ну! Именно это тебе и нужно было – Пес как он есть. Боишься идти дальше?

Да, она боялась. Но закрыла решетку и стала спускаться.

Добравшись до двери, Малинда поставила лампу на ступени, стащила чепец и встряхнула волосами. Несколько раз глубоко вздохнула и только потом потянулась к ручке. Устройство замка здесь было такое же, как в верхней комнате, однако гораздо туже, и ей пришлось дергать обеими руками, чтобы сдвинуть колонну. Дверь скрипнула и отъехала.

Пес уже вскочил на ноги и поднял меч. Огромный двуручник не шелохнулся, пока она приближалась. Обойдя вокруг острия, принцесса подошла вплотную к Клинку и прикоснулась к влажной дорожке на его щеке. Красные, опухшие глаза говорили, что он плакал. В Айронхолле он рыдал по ночам, теперь он никогда не спит – куда же делись его сны?

– Ты ждешь кого-то?

Он покачал головой. Во время борьбы с дверью Малинда потеряла плащ. Винтер говорил, что если в кого-нибудь должна попасть молния, то это будет Пес, и вот теперь посреди ночи его посещает принцесса-девственница, одетая в ночную рубашку. Впрочем, бальные наряды обнажали больше, но ненамного, да и обстоятельства несколько отличались.

– Может, ты ждал кого-нибудь?

Он снова слабо покачал головой.

Обрадовавшись, что не вмешалась в любовную ссору, Малинда тяжело сглотнула.

– Я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделал. Это может оказаться довольно опасно.

Он убрал меч в ножны.