Небосвод мечей, стр. 45

– Нет! – грозно воскликнул Одлей.

В один голос с ним возмутились Винтер и Абель, а Пес просто зарычал и сжал рукоять меча.

Доминик ухмыльнулся.

– А еще надо знать все ходы и выходы во дворце, командир, и познакомиться с придворными.

Одлей по-прежнему колебался, хотя ему явно польстило, что его звание не забыли.

– Может быть, через месяц-другой.

– Думаю, это дело срочное, – сказала Малинда. – Не хочу, чтобы меня защищали второсортные мечники. Кроме того, необходим и отдых. Командир Доминик, проследите, чтобы у них оставалось свободное время.

– Попробуем. Как вы думаете, им нравятся девушки высокие или маленькие, тощие или пухленькие, робкие или страстные, покорные, жаждущие, неистовые, безумствующие?

Клинки принцессы обменялись многозначительными взглядами. Затем Одлей промолвил:

– Если ее высочество отдает прямой приказ…

Через пару дней она спросила, показали ли им все ходы и выходы, и удивилась сдержанному ответу сэра Одлея.

– Да, миледи.

– Греймер – очень древнее – строение.

– Да, очень древнее. И загадочное.

– И напичкано тайными проходами.

– Вот как?

Во время Ночи Псов сэр Змей выводил ее из других комнат.

– А есть ли тайный ход в мою спальню?

– Гм… я дал слово…

Храбрый сэр Одлей задрожал, как мальчишка, которого застукали за воровством коржиков.

– А еще вы поклялись своей душой ограждать меня от опасностей. Что будет, если убийцы придут через ту дверь?

– Через нее никто не может войти. Она ведет в комнату, где могут находиться только Королевские Гвардейцы.

– Тогда представьте, что злодеи вламываются через главный вход, убивают всех Клинков. И как я спасусь через дверь, которой не знаю?

Одлей покраснел как рак, но по-прежнему упирался.

– Гвардия хранит эту тайну. Чем меньше людей знают о переходе, тем лучше. Греймер построили сто лет назад по приказу короля Амброза I, и это были его личные покои. Отсюда спускается лестница и ведет туда, где раньше находились спальни. Судя по гербам на стенах и над дверью, там жила баронесса Бланш, его знаменитая…

– Печально знаменитая…

– Ну, печально…

– Любовница.

– Соратница. Теперь комната служит раздевалкой перед фехтовальным залом Гвардии.

– Потрясающе! Прекрасная память! – Малинда встала, и оказалось, что они почти одного роста. – Покажи.

Он провел ее в спальню, но по дороге успел придумать следующую отговорку:

– Я обещал Старшему, ваша милость. Если он узнает, что я нарушил слово, то больше не станет мне доверять. Я не могу исполнять свои обязанности, не согласуясь с Гвардией.

– Справедливо, – кивнула Малинда. Совершенно необязательно подбивать законопослушного человека на бунт. – Вы покажете мне, как он открывается с этой стороны, и я никому не скажу. И Гвардия не узнает, что я в курсе.

С видимой неохотой согласившись на сомнительный компромисс, Одлей подошел к колонне между камином и окном.

– Говорят, здесь…

Он сильно толкнул фальшивую колонну влево. Ничего не произошло, и Одлей попытался сдвинуть ее в другую сторону. Тогда колонна немного отъехала, и за ней открылась ручка. Юноша потянул за нее, панель поднялась вверх, и показались ведущие вниз ступени.

– Туда.

– Благодарю, командир.

Она ушла.

Одлей очень хорош собой, когда сердится!

Еще один результат полуночных занятий дал о себе знать на следующий день, когда Малинда уже собиралась покинуть свои покои. Она случайно услышала слова Дианы:

– О-ох! Какое великолепие!

Малинда огляделась. Юный сэр Абель держал руки за спиной и стремительно заливался краской.

– И вот это ты называешь великолепием?

Одлей бросил суровый взгляд на товарища.

– Так, безделушка, миледи. В Гвардии их разрешают, но если вас лично это оскорбляет, я могу запретить носить украшения во время службы.

– Зависит от того, какие это украшения. Покажите нам, сэр Абель.

Лицо Абеля приобрело мученическое выражение, но он открыл ладонь. На ней лежало кольцо с восхитительной бледно-розовой жемчужиной. Интересно, не замешаны ли тут друзья Кортни?

– Чудесно! – сказала Малинда. – Какой необычный цвет!

– Очень подходит к его ушам, – заметила Диана.

– Должно быть, он неплохо поработал, чтобы добыть? – сказал Пес.

– Госпожа была щедрой, – проговорил Винтер.

– Необязательно, – покачал головой Одлей. – Может, и, наоборот, скупой. Все зависит от того, насколько он хорош.

Абель готов был умереть со стыда.

– Командир, пусть носит, у меня возражений нет.

Всю жизнь, сколько принцесса себя помнила, Клинки украшали себя всякими безделушками. Они нередко отпускали скользкие шуточки на этот счет, нисколько не стесняясь ее присутствия, словно она не понимала, что имеется в виду.

– Он не станет показывать его при вас, ваша милость, – сказал Одлей, направляясь к двери.

– Почему?

– Потому что поклялся защищать вас от опасности.

– Пожалуйста, позволь мне убить его, – прорычал Пес.

Малинда вышла в сопровождении своей маленькой армии, весьма довольная ее развитием.

Глава 21

Когда тонкий вечерний полумесяц возвестил приход первого дня Четвертого месяца, лорд-протектор Гренвилл Фитцамброз, граф Тенкастерский, въехал в Грендон в окружении отряда конных Йоменов. Его сопровождал кавалерийский батальон из его армии в Пустошах, а подразделение Королевской Гвардии, которое выехало навстречу, было незамедлительно отослано назад. За лордом-протектором скакали члены Совета, в том числе лорд-канцлер Роланд. За пределами города героя встретили лорд-мэр, олдермены и множество прочих больших шишек королевства. Жители столицы кричали до хрипоты, швыряли под ноги лошадей цветы, били в барабаны и дудели в трубы.

Малинде посоветовали возглавить группу встречающих во дворце. Амби держали в комнатах, и он мог смотреть на оркестры только из окна. Принцессу герольды поместили на верхней ступени лестницы, выставив на всеобщее обозрение. Это должно было означать, что она добровольно отказывается от права регентства, как было изложено в Статуте о наследовании. Никто и не предполагал, что она может поступить по-другому.

Распорядители неохотно отвели за ее спиной местечко для двух Клинков. Один из них обязательно Одлей, а остальным Малинда велела тянуть жребий. К сожалению, выиграл Пес. Никакие наряды и прихорашивания не могли придать ему хоть сколько-нибудь элегантный вид. А рядом с потрясающе красивым Одлеем он вообще казался безобразным уродом. Соломенные пряди выглядели грязными и сальными в сравнении с белоснежными кружевами на воротнике и плюмажем; даже перья разметались в отчаянии. Но кто она такая, чтобы критиковать чужую внешность? Ее высочество стояла между Кортни с одной стороны и древним бароном Дэшезом, первым лордом Казны, с другой – и как минимум на целую голову возвышалась над ними обоими.

Когда лорд-протектор поднялся по ступеням, принцесса присела в глубоком реверансе. Звеня шпорами, Гренвилл прошествовал мимо группы придворных, вышедших ему навстречу. Следом торопился Совет.

Малинда поднялась на ноги, чувствуя, что лицо горит от унижения. Придворные подняли гневный шум. Даже Кортни, распрямившись после поклона, выглядел разъяренным, а он ни разу еще не раскрывал своих настоящих чувств.

– Вот и началась политика, – пробормотала Малинда.

– А она никогда и не прекращалась, дорогая. Думаю, этот инцидент следует рассматривать как разрешение покинуть двор.

Малинда пошла навестить Амби, но ей было отказано в посещении, поскольку в это время лорд-протектор сам наносил королю визит. Она вернулась к себе и стала ждать, когда ее призовут.

Прибыв из Айронхолла, принцесса созвала новый двор. Ее по-прежнему сопровождали мышка Руби и корова Доув, но она успела разослать несколько приглашений, и теперь при ней находились две прежние фрейлины, Алис и Лерейн, чья компания ей нравилась. Обе были примерно ее возраста и прекрасно играли на клавикордах. Еще Малинда убедила Мать-настоятельницу определить к ее двору сестру Минутку маленькую, жизнерадостную девушку, к тому же непревзойденную лютнистку. Таким образом, песни и танцы стали возможны без посторонней помощи. Плюс к тому Диана и четверо щеголеватых Клинков – и вечера в ее покоях становились веселыми до истерии. Что происходило после сигнала отбой, она не знала, однако Доув не спускала телячьих глаз с сэра Винтера, а не в обычаях Клинков отвергать девиц.