Император и шут, стр. 84
— Что касается лорда Итбена... Мы изгоняем его из столицы и повелеваем ему до самой своей кончины под страхом смерти оставаться безвыездно в городе Веттер. — Заметив на лицах сановников удивление, император соизволил пояснить: — Это еще мягкая кара за оскорбление наследника. Консул, тебе вменяется в обязанность проследить, чтобы указ об осуждении в государственной измене быстро получил одобрение и был передан в Сенат.
Старый император так устал, что находился уже на грани обморока, но отдыхать все еще было недосуг. Помассировав рукой глаза, он вновь оглядел собравшихся.
— Султан Азак, добро пожаловать к нашему гостеприимному двору. Мы рады видеть тебя и твою красавицу султаншу.
При первых звуках своего имени джинн повернулся к императору, а потом склонился перед властителем со всей почтительностью, чуть ли не касаясь лбом коленей. Инос тоже вынуждена была сделать вежливый реверанс, метнув на Рэпа взгляд, полный отчаяния. У Рэпа защемило сердце, но он мужественно притворился равнодушным. Проклятие с джинна он снял, а ночь уже вступила в свои права.
— Мирные предложения, изложенные тобой, вполне приемлемы, — сухим, деловым тоном продолжал Эмшандар.
Маршал Ити оказался не единственным, кто вздрогнул, услышав речь императора. Азак тоже не сразу уяснил себе ситуацию, а когда понял, то просиял, но потом подозрительно прищурился.
— Ваше величество очень любезны, — промямлил султан и вновь поклонился.
Рэпу вспомнились бесконечные легионы дюжих молодцов, храбро маршировавших на восток, которым теперь предстоит преодолеть тот же самый путь, но уже в обратном направлении.
Таким образом фавн одним ударом предотвратил кровопролитную войну. Новость пришлась Рэпу по душе. К сожалению, подобное использование колдовства в политических целях, пусть даже случайное, лишний раз нарушало Протокол.
Но Хранители не появлялись. Почему?
Ни единой своей морщинкой Эмшандар не выказал обуревавших его чувств и мыслей. Но Рэп прекрасно видел, как ликует старик, считая победу абсолютной. Еще бы! Четверка не воспрепятствовала изгнанию Итбена. Уверенный, что покончил с делами, старик благодарно вздохнул и объявил:
— На сегодня все! Маршал, мы ждем тебя утром.
Ити отсалютовал. Правда, выглядел он сильно озабоченным, ясно представляя себе всех легионеров, которых он лично отправил в Гобль, а теперь сам же должен вернуть назад.
Эмшандар сложил на подставку регалии — меч и щит — и опустил обе руки на подлокотники трона, собираясь встать.
В этот момент Голубой трон окутало мерцание.
— Есть еще несколько вопросов, которые необходимо решить, — раздался высокий мелодичный голос эльфа.
2
На Голубом троне под зажженным канделябром восседал Литриан. Для не владеющих колдовством это был смуглолицый, златовласый юноша, непринужденно развалившийся на троне, как в домашнем кресле, закутанный в тогу, загадочно сиявшую синеватым оттенком лунного света, больше похожую на мираж, чем на нечто вещественное. Он вытянул ноги, поблескивая жемчужными сандалиями и посеребренными ногтями на пальцах. Впрочем, никто, кроме Рэпа, не заметил, что ногти на ногах эльфа крашеные.
В магическом пространстве эльф выглядел иначе. Правда, физическое сходство оставалось, но если Калкор казался призраком, эльф — довольно плотным сгустком. Так как в магическом пространстве расстояний не существовало, Литриан подбоченясь стоял прямо перед Рэпом, улыбаясь и пристально всматриваясь в фавна с не меньшим интересом, чем Рэп в него. Раскосые глаза эльфа переливались всеми цветами радуги, мерцая весело и в то же время нахально. Руки и ног его были утонченно изящными, плоский живот казался по-юношески упругим, тело выглядело стройным и гибким. Любой эльф сразу бы понял, насколько стар Литриан, но чужаку приходилось только гадать о его возрасте, памятуя, что Хранителем он стал в год коронации отца Эмшандара.
Однако внешность эльфа была слишком малой частью его присутствия в призрачном мире. Рэпа захлестнул радужный хор мистических звуков и образов, и фавн зашатался, захлебнувшись в первый момент в этом сверкающем водовороте. Солнечный свет, звенящий в хрустальных лесах; мириады цветов, плавающих в воздухе, как косяки серебряных рыб в океанских глубинах; звездопад, нанесенный ароматами роз... настоящий танец контрастов цвета, звуков и запахов, вместо того, что составляло мимолетный блик, таинство мышления эльфа. Необычность и безмерная сложность всех ощущений доводила Рэпа до дурноты, пока он не догадался приглушить обилие образов и звуков. Защитная реакция фавна вызвала у Литриана бурный взрыв веселья, вспенившегося, как волна прибоя вдоль рифа.
Император, хоть и с трудом, но поднялся, чтобы отдать дань уважения Хранителю.
Эй, Рэп, вот мы и встретились опять, как видишь! — озорно приветствовал Рэпа эльф.
Вижу, — согласился Рэп, весь собравшись для отражения атаки, которой не последовало. Видимо, колдун пока не собирался нападать на фавна, иначе бы он наверняка захватил его врасплох в первую секунду появления в Круглом зале.
Лихо ты примчался в Араккаран, — продолжал забавляться эльф, заливаясь смехом, — но опоздал. И всего-то на несколько минут, но опоздал. Я же предупреждал, помнишь? Близок локоток, да не укусишь!
На мгновение разум Рэпа помутился от ярости, но он подавил эту вспышку.
Несмотря на все очарование показной мальчишеской веселости эльфа, Рэп знал, насколько беспринципен этот проказник: ради собственной прихоти он даже свою дочь выдал»замуж за гнома — остальные Хранители были не лучше.
В любой драке потеря хладнокровия сулила поражение. В дуэли с колдуном-эльфом поддаваться гневу — чистое безумие.
К сожалению, ярость Рэпа еще не остыла, слишком недавними были похороны Гатмора. В душе фавн все еще кипел, хоть и сдерживался. По-видимому, он как-то сумел скрыть свои истинные чувства, потому что Литриан продолжал издевательски хихикать:
Ты не представляешь, как я боялся, что ты все-таки успеешь к сроку и помешаешь свадьбе. Нет, не спеши с выводами! Помни, Олибино объявил Инос умершей.
Этот телепатический диалог длился не более мгновения.
— Для нас высокая честь лицезреть вас, ваше всемогущество, — говорил император, и лицо его все больше мрачнело При одной только мысли, что, как бы он ни был измучен, Придется-таки иметь дело с Четверкой.
— Да какая уж там «честь», ваше величество, — фыркнул Литриан, развалившись на троне. — Мы же не на твой вызов собираемся. Надеюсь, все присутствующие понимают тонкость этого различия?
Ах, вот как! Восток лгал? — прорычал Рэп.
В магическом пространстве прозрачная голубизна летнего неба мгновенно переменилась на свинцово-фиолетовые тона — таков был ответ Литриана:
Понял наконец? Разумеется, лгал, пытаясь выпрыгнуть из огня, но попал в полымя! Потому-то и отослал ее в Зарк. Ринься девица в Империю, он пошел бы на что угодно. Ее замужество стало для нее спасением. Тебе бы следовало поблагодарить меня. Ведь успей ты тогда и проиграл бы все подчистую! А теперь кое-что и переменить можно!
Плут! Записной плут!
Ярости Рэпа хватило, чтобы сразить Калкора. Но достанет ли у него сил для расправы с этим ухмыляющимся, наглым эльфом?
Уставший и хмурый Эмшандар вещал с трона, цитируя Протокол:
— Совет может быть созван в любое время дня и ночи императором или Хранителем Дня. Сегодня, ваше всемогущество колдун Литриан, ваш день.
— Вот я и воспользовался своей привилегией, — заявил эльф, пока присутствующие, приветствуя его, кланялись или делали реверансы, — так как накопились некоторые серьезные вопросы, в частности неправомерное использование колдовства.
Рэп изо всех сил боролся с гневом и потому лишь краем уха расслышал откровенную угрозу Хранителя. К тому же всесторонне оценить слова Литриана фавну мешала сумятица двухуровневых потоков образов и речей. А эльф, несомненно, постарается все запутать еще сильнее.