Грозные моря, стр. 75
Даже запахи и те были странно знакомы Инос – невероятное смешение вони порта с цветочными ароматами города. Чувство было такое, словно возвращаешься в родные места после долгой отлучки, и это чувство было сильнее, чем хотелось бы и чем можно было ожидать. А блистающий дворец на вершине холма – вот насмешка судьбы: это не гостеприимные палаты, а мраморная тюрьма для нее, прекрасный саркофаг. Снова ее обернут покрывалом унижения, пойманную беглянку.
– Погляди! – воскликнула Кэйд. – Это же почетная встреча, не так ли?
Так и было. Инос заметила группу встречающих еще раньше, не говоря уже об Азаке, который обладал поистине соколиным зрением, присущим племени джиннов. Ни один из них не откликнулся на возглас Кэйд.
– Верховодит Кар, – пробормотал Азак.
Для Азака это был добрый знак. Если преданный Кар еще жив, значит, ни один из принцев не присвоил себе титул султана. Инос вдруг пришла в голову мысль, что все это время, как только стало известно об истинном маршруте «Жемчужины зари», Азак боялся за свою жизнь.
Кто сказал ему об этом и когда, он не сообщил. Из трюма его выпустили, как только корабль покинул Брогок, последний порт перед Араккараном. С тех пор он стал мрачным и неразговорчивым. Теперь он снова переоделся, как подобает принцу, во все зеленое: шаровары, туника, плащ и тюрбан. Инос не представляла, откуда все это взялось. Вероятно, из багажа прислужниц Элкараса, потому что именно они принесли зарканские костюмы для Инос и Кэйд. Все это смахивало на отлично спланированный фарс.
Азак почти не разговаривал. Поэтому Инос не знала, что он чувствует сейчас по отношению к ней. До сих пор влюблен? Девушка не умела читать мысли.
Азак на глазах превращался в султана. Судя по всему, никто не думал покушаться на его трон. Вскоре ему вернут и саблю, и драгоценности – это очевидно, раз его встречает верный Кар.
Встречает? Народное ликование... Им даже не дали возможности тихо, без лишней суеты войти в город. Наверняка устроили встречу с оркестрами. Радость-то какая – султан возвращается!
Инос отвернулась от пристани, оркестров и разряженных в пух и прах принцев. Тюки и сундуки уже вынесли на палубу, все было готово к прибытию. «Жемчужина зари» вот-вот подойдет к пристани.
Вон там стоит бедняжка Фрайниш, которая до слез расстроилась, когда узнала, что едет домой в Араккаран, а не в Ангот, навстречу приключениям. С нею рядом – Скараш, непостижимый Скараш в свободных ниспадающих одеждах заркианского купца.
Все думали, что господин Скараш сошел в Торкаге. С того момента его никто не видел, так что он был избавлен от лишних расспросов. И вот он здесь? Что это, колдовство или он заплатил матросам, чтобы его спрятали? Этот вопрос можно было разрешить только одним способом.
Инос прошла через палубу и остановилась рядом с ним.
– Господин Скараш?
Он вздернул подбородок и даже не удостоил ее взглядом, не то что словом. Он снова стал джинном, а у джиннов не принято разговаривать с чужими женами.
– Я надеялась на прощальный поцелуй, – сказала Инос. Он задрожал. Метнул на нее взгляд гранатовых глаз и снова отвел. Он не ответил, только кадык задвигался.
– Если я скажу Азаку о том эпизоде, – продолжала Инос, – то он задушит тебя голыми руками.
И снова кадык поехал вверх и опустился.
– Считаю до трех. На счет «три» иду и рассказываю ему, как вы заставили меня целоваться в подвале. Раз!
– Уходите!
– Не раньше, чем я получу некоторую информацию. Два!
У Фрайниш округлились глаза. Скараш смотрел прямо, но все равно на рыжеватой щетине над губой видны были блестящие капельки пота.
– Что вы хотите знать? – прошептал он. На один вопрос Инос уже и сама ответила – Скараш не был магом.
– Кому вы служите?
– Конечно, моему деду.
– А чей он вассал?
Скараш облизнул губы. Корабль подошел уже совсем близко к причалам, стали отлично видны и принцы, и Кар, и верноподданнические улыбки на их лицах. Оркестр разразился шумной какофонией национального гимна.
– Чародея Олибино.
Ага!
– С каких это пор?
Скараш бросил на Инос злобный испуганный взгляд.
– С того момента, как вернулся в Алакарну. Центурион... вы увидели!.. Это был сам чародей.
– Да, я заметила. Значит, когда мы уезжали отсюда, ваш дед служил Раше?
Скараш набросился на нее:
– Да! Да! А теперь уже не служит, и это все ваша вина!
– Моя?
– Это вы сбежали из Высоких Журавлей! И он должен был использовать столько волшебной силы, чтобы найти вас и вернуть, что чародей нашел его! Вы все погубили, Иносолан! А теперь уходите!
– Нет, я еще не получила все ответы. Значит, мы здесь не по милости Раши. А ей известно о нашем прибытии?
– Да. Я думаю, да. Если им известно, – он махнул рукой в сторону толпы, – то ей и подавно.
– Почему мы прибыли сюда?
Лицо Скараша вдруг вспыхнуло от испуга. Он метнул взгляд в сторону Азака, а потом снова на Инос.
– Он смотрит. Пожалуйста, отойдите.
– Не отойду, пока не скажете.
– Вы больше не нужны Хранителям. Вопрос с Краснегаром решен. Вы ничто, Иносолан! Ничто!
Она отшатнулась. Но дурные новости все же лучше, чем неизвестность. Теперь нужно распрощаться со всеми наивными надеждами. Забыть Краснегар, потому что, кто бы ни правил там сейчас и в будущем, экс-королеве не позволено будет вернуться на родину. Можно начинать обдумывать другие возможности и строить другие планы. А обида... Обида может обождать.
– К чему тогда волноваться и отправлять нас назад?
Скараш с тоской посмотрел на пристань, как будто примериваясь, сможет ли он при необходимости спрыгнуть вниз и затеряться в толпе. Потом снова взглянул на Азака и побледнел.
– Послание Раше. Она тоже нуль! Олибино одолел ее – он разбил ее заклятие верности. Господин Элкарас раньше был ее вассалом, а теперь – его. И Рашу он может точно так же заполучить.
Ага!
– Пожалуйста, Инос, – зашептал Скараш, – имейте сострадание! Вы убьете меня. Он же здешний султан, а я один, господин мой далеко и не сможет защитить меня.
Инос задумалась, потом кивнула.
– Я не забуду поцелуй, – нежно сказала она.
Пусть джинн гадает, что это значит. И Инос, кружа в лабиринте сундуков, канатов и бочек, направилась к Азаку, который сверлил ее глазами.
Теперь все стало на свои места.
– Ну что? – Азак требовал объяснений. Вид у него был донельзя грозный, наверное, как подумала Инос, это тоже немало помогло допросу Скараша.
– Раша знает, что мы прибываем. Олибино послал нас сюда в знак того, что он сильнее, чем она. Теперь она сама в опасности.
– О Боги Добра! – На лице у великана джинна расцвела широкая улыбка.
Но Раша все еще колдунья и, должно быть, поджидает их во дворце.
2
Ничто!
Это жуткое слово колоколом раскачивалось у Инос в голове, пока шли церемонии встреч, приветствий, пока звучали торжественные речи...
Вы ничто, Иносолан!
Гремел оркестр, и процессия медленно двигалась по главной улице ко дворцу. Они с Кэйд ехали в закрытой по обычаю карете в сопровождении двух закутанных с ног до головы женщин, чье присутствие исключало любые разговоры.
Инос думала о том, что это значит – быть ничем. Раз ей не видать своего королевства, значит, она никто. Тогда кем же она была раньше – тоже никем? Краснегар – все! А она – ничто. Всегда так было.
И не ее приветствовала толпа – какое им дело до того, кто трясется в душной занавешенной карете. Они падали ниц прямо в пыль мостовых и прославляли своего султана, который гордо проезжал мимо на огромном черном коне. Они кричали: «Азак! Азак! Азак!» – а ей слышалось: «Ничто! Ничто! Ничто!»
О Краснегаре можно было больше не тревожиться. Теперь она могла свободно подумать о других возможностях. Выбор, нужно сказать, был не богат.
Что было в активе? Да почти ничего: ремесел она не знала, вышивала не лучше козы, ее игра на лютне была испытанием для ушей, а кто когда-нибудь слышал о женщинах-конюхах? Или о поварах, которые могут только есть, но не умеют готовить? Со своим королевским титулом она могла лишь встать в очередь к сватам, подобно знатным вдовам Кинвейла. Если бы не титул, можно было бы стать учительницей танцев или гувернанткой. Или вышла бы замуж за богатого толстого торговца, которому до смерти хочется занять положение в обществе и для этого требуется наставник по части хороших манер.