Боевой Топор [Искупление Путника], стр. 81

— Аксис! — вскричала Фарадей и, вырвавшись из рук Ир, вскочила с кровати.

— Да что с тобой? — удивилась Ир. Фарадей не ответила. Накинув на плечи плащ, она стремительно выбежала из комнаты в коридор.

— Ты куда? — остановил ее Тимозел, схватив за руку.

— Отпусти меня! — гневно крикнула Фарадей и, вырвавшись, помчалась дальше по коридору. Тимозел и Ир побежали следом за ней.

Оказавшись во дворе форта, Фарадей с ужасом осознала, что видение было вещим. Направляясь к конюшне, двор пересекал Велиар с переброшенным через плечо человеком. Да это Аксис! Фарадей подобрала юбки и побежала к конюшне, под навесом которой какой-то расторопный солдат уже расстилал на земле поспешно скинутый плащ. Когда Фарадей, растолкав собравшуюся толпу, подбежала к навесу, Аксис уже лежал на плаще. Фарадей исторгла крик смертельного ужаса. Аксис был весь в крови, а его грудь — в рваных ранах. Из груди вырывалось хриплое, прерывистое дыхание.

— Фарадей, тебе здесь не место, — сказал Велиар.

— Я знаю, что делаю, — гневно ответила Фарадей и опустилась перед Аксисом на колени.

Рядом застыла Ир, потрясенная страшной мыслью: если Аксис умрет, победа будет за Разрушителем.

Тем временем Фарадей пришла в замешательство. Хотя она и воспротивилась Велиару, она не знала, чем помочь Аксису. И тогда она в отчаянии прошептала:

— О милосердная Мать, дай мне силы спасти его!

И стоило ей прошептать эти слова, как глаза ее вспыхнули изумрудно-зеленым светом, и когда этот свет разлился по телу Аксиса, его раны стали затягиваться и наконец полностью затянулись, оставив напоминанием о себе розовые отметины.

Фарадей склонилась над Аксисом, прижала ухо к его груди. Сердце билось, хотя и медленно, но в полную силу. И все-таки Аксис не приходил в себя. Вероятно, он находился в шоке, да и крови потерял предостаточно. Но вот его дыхание стало ровным, а щеки порозовели.

— Ты спасла Аксиса, Фарадей, — вполголоса сказал Велиар, единственный из толпы заметивший странный свет, исходивший из ее глаз, который тут же померк, как только раны Аксиса затянулись.

И тут раздался громовой голос:

— Что здесь происходит? Какой идиот распорядился открыть ворота? — этот голос принадлежал Борнхелду.

Толпа расступилась. Подойдя к конюшне, Борнхелд скривил губы и, глядя на Аксиса, презрительно произнес:

— Ну и храбрец! Из-за каких-то жалких царапин он сбежал с поля боя, да еще потерял сознание. Фарадей, тебе здесь нечего делать. Этого самонадеянного вояку приведет в чувство ведро холодной воды.

— Здесь есть и другие раненые, — ответила Фарадей. — Моя обязанность — позаботиться и о них.

Борнхелд мрачно кивнул, а затем сдвинул брови и гаркнул:

— Так какой же идиот распорядился открыть ворота?

Из толпы выступил лорд Магариз, но Фарадей опередила его:

— Ворота открыли по моей просьбе. Я не могла спокойно смотреть, как за воротами форта гибнут наши солдаты.

— Дура! — вознегодовал Борнхелд. Его лицо побагровело от ярости, а вены на лбу вздулись. Однако он быстро взял себя в руки, сообразив, что оскорбил жену на людях, после чего глухо проговорил: — Не следует соваться в дела, в которых не смыслишь. Если хочешь, помоги раненым и возвращайся к себе. Твое место у домашнего очага, — высказав это категорическое суждение, Борнхелд развернулся и зашагал прочь.

К Фарадей подошел Магариз.

— Благодарю тебя, Фарадей, — проникновенно произнес он. — Ты выручила меня. Отныне я твой слуга.

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ПЕРВАЯ

Озеро Жизни

Совершив длинный и утомительный переход от Жервуа до Сигхолта и распрощавшись в пути со своими друзьями-свиньями, которых он оставил в Уркхартских горах, найдя для них укрытое от ветров пастбище, Джек стоял на краю обширной низины, слушая, как поет Древо Жизни. Только его чуткие уши могли уловить эту песню здесь, за многие десятки лиг от Аваринхейма.

Джек был доволен: Древо Жизни пробудилось от спячки, и теперь аварам не страшны полчища Горгрила. Но только радость эта перемежалась со скорбью. Джеку было известно об ужасном побоище, учиненном воинством Разрушителя на поляне у Древа Жизни, знал он и об огромных потерях, понесенных ахарами в битве при Горкентауне.

Джек тяжко вздохнул. Надо во что бы то ни стало остановить Разрушителя, а для того следует объединить народы Тенсендора под водительством Звездного Человека. Но чтобы наставить его на выполнение тяжкой миссии, нужно собрать всех блюстителей предсказания. Ир, Огден и Веремунд уже приступили к своим обязанностям, а вот Зира пропала. За последние две тысячи лет никто не слышал о ней.

Джек с грустью окинул взглядом заснеженную равнину. Когда-то здесь плескалось озеро Жизни, плескалось до тех самых пор, пока его не осушили ахары.

Все блюстители предсказания были духовно связаны со священными озерами, расположенными в Тенсендоре: сам Джек — с Папоротниковым озером, Ир — с Чашей, Огден и Веремунд — с Котлом-озером, а Зира — с озером Жизни. Но только на том месте, где раньше находилось это священное озеро, зимой была заснеженная равнина, а летом — участок заскорузлой земли, покрытой чахлой растительностью.

Джек снова тяжко вздохнул, на его глаза навернулись слезы. Озеро Жизни перестало существовать, а Зира, его жена в предыдущей жизни, пропала.

Все блюстители предсказания были когда-то представителями четвертого народа Тенсендора, харонитами — перевозчиками на водных путях Подземья.

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ВТОРАЯ

У аваров

— Он выживет, Золотое Перо, не тревожься, — участливо сказала Барсарб. — Неделю-другую не сможет летать, только и всего. Ему бы домой, на гору Великого Когтя, — там бы он быстрее поправился.

— Спасибо, Барсарб, — ответила Золотое Перо. Она действительно была благодарна Барсарб, которая провела бессонную ночь, врачуя Повелителя Звезд. Она и сама не спала, помогая шаману, да и сейчас не могла сомкнуть глаз, беспокоясь о муже.

Повелитель Звезд лежал на плаще около Древа Жизни, а Золотое Перо вместе с Юлой, Азур и Барсарб сидела на земле рядом с ним, не отрывая от него глаз. Невдалеке на небольшом возвышении из камней, понурив голову, сидел Мудрый Ворон, изредка перебрасываясь несколькими словами с расположившимся рядом Отважным Соколом. По поляне расхаживала охрана во главе с Зорким Глазом.

Золотое Перо во время нападения духов не пострадала. Ее спасла дочь, подняв на высокое дерево, под раскидистой кроной которого они обе нашли убежище, что, впрочем, не спасло их от нервного потрясения: ведь обеим пришлось с ужасом наблюдать, как омерзительные создания расправляются с их друзьями.

Побоище кончилось, когда Древо Жизни неожиданно пробудилось от долгой спячки. Сидя в укрытии вместе с матерью, Юла с удовлетворением убедилась в необыкновенной чародейной силе отца, пробудившего дерево ото сна. Она и сама хотела стать чародейкой, переняв у отца необходимые знания и чародейную силу. Известие о брате ошеломило ее. Теперь Аксис, а не она, унаследует от отца его сверхъестественные способности. Эта мысль приводила в уныние, заставляла угрюмиться.

Не в лучшем настроении пребывал и дядя Юлы, Мудрый Ворон. Его Ударные Силы не смогли отразить нападения неприятеля, что, впрочем, было не удивительно: вот уже тысячу лет икарийцы не имели военной практики. Оставалось заняться погребением павших, надеясь, что души сложивших головы икарийцев зажгутся на небе звездами, и пожелав погибшим аварам, чтобы они нашли дорогу в Священную рощу.

Пребывала в горести и Азур, потрясённая смертью Изы, погибшей у нее на глазах. Погибла и Хогни, дочь Флит. Еще хорошо, что повезло самой Флит, попавшей в группу аваров, успевшую податься на юг до наступления скрелингов.

Всеобщее уныние на поляне оживлялось лишь пением Древа Жизни.

Но вот Мудрый Ворон перевел взгляд на брата и громко спросил:

— Повелитель Звезд, ты в силах разговаривать?