Спецкоманда SEAL. Абордаж, стр. 8

02.45 (23.45 по Гринвичу)

Башня управления полетами аэропорта Шуаба, Ирак.

Он проснулся от грохота взрыва. Пока его напарник Ибрагим дежурил на галерее, сержант Рияд Джасим дремал в комнате дежурных.

Небо окрашено заревом, Ибрагим погиб, а странные люди в черном суетились вокруг самолета ООН.

Перепуганный Джасим прятался в кладовой на втором этаже, когда на лестнице загрохотали чьи-то шаги. Дверь в кладовую распахнулась, и он решил было, что пропал. Но груда пустых коробок скрыла его целиком, и — хвала Аллаху! — налетчики слишком спешили, чтобы осмотреть помещение тщательнее.

Когда они вышли, он сполз по бетонной стене, и его пробрала дрожь.

Джасим не говорил по-английски, но неплохо запоминал на слух. Он слышал этот язык раньше, во время героической Матери Всех Сражений, когда его Верховный Главнокомандующий, великий Саддам остановил вражеских захватчиков у врат Ирака, только пригрозив им своим секретным оружием. «Аэропорт чист! Сушняк!» — это был, несомненно, английский. Джасим ничуть не сомневался в этом, хотя ничего не понял. И тут его осенило: американцы собираются освободить свой самолет-шпион!

Когда вражеские солдаты в тяжелых бутсах ушли, Джасим выскользнул из кладовки и по лестнице поднялся в застекленную диспетчерскую. Оттуда осторожно пополз к двери, ведущей на опоясывающую башню галерею. Свой АКМ он оставил снаружи, у Ибрагима.

Он не был героем. До призыва в армию Джасим был простым фермером из Аль-Кута, но он верил в Саддама Хусейна как в душу и спасителя иракского народа. И знал, что, если он погибнет в бою с нечестивыми американцами, ему уготована дорога прямо в рай.

Проскользнув в дверь, он подобрался к мертвому. Тот лежал, смотря в небо остекленевшими невидящими глазами. Вся форма его пропиталась кровью.

— Друг, — прошептал Джасим. — Я отомщу за тебя, друг!

Но эти решительные слова не прибавили ему сил. Тем не менее он заставил себя двигаться. Подобрав оружие, он подполз к краю галереи и снял автомат с предохранителя.

02.48 (23.48 по Гринвичу)

Аэропорт Шуаба, Ирак.

Не успел лейтенант Коттер подбежать к самолету, как взвод уже оцепил его по периметру. Двое из «Золотого» отделения — Фернандес и Хольт — выкладывали на полосе полотнища в форме латинского "у" — верхняя часть обозначала безопасное место для приземления вертолета, хвост — направление ветра. У оцепления Коттера встретил Маккензи с «хеклером и кохом» на плече и ручным пулеметом наготове. С оружием наперевес, перепоясанный лентами, огромный техасец смахивал на черномордого Рэмбо.

Впрочем, никакой Рэмбо не устоял бы против этих головорезов в черной форме. Они двигались с такой смертоносной грацией, какую Голливуду в жизни не воспроизвести, а кинозрители сочтут фантастикой. Коттер неожиданно исполнился гордостью за своих ребят, лучших из лучших.

— Говорит «Синий-5»! — прорезался в наушниках голос Эллсуорта. — Наблюдаю движение. Два... может, три неприятеля. Ориентир один-семь-пять, дистанция — один-один-ноль. У больших ангаров.

Коттер и Маккензи одновременно повернулись в указанную сторону и осмотрели южную часть аэродрома в приборы ночного видения.

— Ничего не вижу, Шкипер. А ты?

— Ни хрена, — ответил Коттер. Он включил рацию. — Пугач? Говорит Папа-один. Кинь им гостинец, ладно? Посмотрим, как они среагируют.

— Будь спок, Шкипер. А ну, три-четыре!

Послышался глухой хлопок, и граната из М203

Гарсии, описав дугу, упала рядом с ангаром и разорвалась с изрядным грохотом. Тонкая жестяная обшивка ангара задралась, и на землю повалился окровавленный солдат в хаки. С другой стороны ангара застрочил АКМ; в темноте отчетливо сверкали вспышки выстрелов.

Маккензи открыл ответный огонь из своего М60 — длинная нить трассирующих пуль протянулась в темноту. Кто-то вскрикнул от боли. Гранатомет хлопнул еще раз, и весь ангар вспыхнул новогодним фейерверком. Горящие обломки разлетались во все стороны, оставляя за собой дымные следы.

— Вот они какие, храбрые портные! — прокомментировал Пугач.

Пол-ангара полыхало, как факел. Несколько иракцев в горящей одежде с воплями выскочили на поле и тут же были срезаны короткими очередями поджидавших их Котиков. Огонь высветил и толпу иракских солдат, улепетывавших в противоположную сторону — к Забеиру. Почти все без оружия, касок или ремней, некоторые без курток, а кое-кто и вовсе голышом.

— Похоже, мы угодили в казарму, — сухо заметил Маккензи. Трое иракцев бежали по полю прямо на самолет, он поднял М60 и снял их по одному.

— Черт, да они что твои куропатки безмозглые!

— Брось, Мак, твое дело щелкать их. Вертушки близко.

Ревущая машина, похожая на огромную хищную стрекозу, прогрохотала над взлетной полосой. Отблески пламени от пылающего ангара играли на рифленом фонаре темно-зеленой ЭйЭйч-1ДаблЮ «Супер-кобре» морской пехоты, оснащенной инфракрасной системой ночного видения и автоматической пушкой Ml97 на поворотной турели под носом.

— Чистая Вода, Чистая Вода, — услышал Коттер в наушнике. — Я — Дробовик-один/один. Что у вас там? Кусочек оказался не по зубам? Прием.

— Негатив, один/один, — ответил Коттер. — Тут их парни хотели поучаствовать в вечеринке. Не возьмешь на себя ангары метрах в ста к югу от посадочного знака?

— Вас понял. Не бойтесь, детки, раз в дело вступает морская пехота, все будет тип-топ! — «Суперкобра» еще раз зависла над головами; полозья посадочных лыж вертолета болтались на высоте телеграфного столба. Трехствольная 20-миллиметровая автоматическая пушка системы Гатлинга при стрельбе визжала как бензопила. Ангары, склады и навесы из гофрированного металла превратились в вихрь разлетающихся обломков.

Вторая «Суперкобра», Дробовик-один/два появилась спустя несколько секунд. Пара разделилась и начала облет позиций Котиков по периметру. Они летели на бреющем, стараясь выманить спрятавшихся иракцев из убежищ и заставить их отказаться от дальнейших атак на Чистую Воду. В самом деле, если где-то и засел иракский снайпер, он лишний раз призадумается прежде чем открыть огонь, когда над головой его кружат, выпустив когти, такие хищные птички.

«Суперкобры» морской пехоты базировались на десантном вертолетоносце «Триполи», который в составе Второго Экспедиционного Корпуса морской пехоты бороздил сейчас Аравийское море южнее Пакистана. Как только о кризисе в Басре стало известно Вашингтону, вертолеты незамедлительно были переброшены с «Триполи» в Аль-Масиру, затем в Маскат, а уже оттуда на побережье Залива: в Дубай, Дахран и Эль-Кувейт — частые посадки делались для дозаправки. У этих боевых вертолетов носовые орудия, пусковые контейнеры неуправляемых ракет и ПТУРСы «Хеллфайр» предназначались для огневой поддержки наземных сил.

Бетонный бункер в полумиле от здания аэропорта скрылся в языках пламени, когда Дробовик-один/два залепил в него «Хеллфайром». Теперь ночь наполнилась рвущимся огнем, клубами дыма, грохотом взрывов.

Да, теперь то, что происходило в Шуабе, уже не составляло тайны для Ирака. Через считанные минуты Котикам надо исчезнуть с места событий, пока на них не обрушилась вся мощь военной машины Саддама.

4

02.49 (23.49 по Гринвичу)

Аэропорт Шуаба, Ирак.

За первой парой Дробовиков в сопровождении еще двоих появились «Ковбой-один», «-два» и «-три» — тяжелые вертолеты Си-Эйч-53Би «Морской Конь», тяжелые машины морской пехоты, которым предписывалось доставить Котиков и спасенных инспекторов в безопасное место. Их рокот невозможно было спутать ни с чем, они шли с востока.

— Чистая Вода, Чистая Вода, — прозвучало в наушнике Коттера. — Я — Ковбой. Обозначьте себя!

— Пугач! — крикнул Коттер. — Дай-ка им шесть-шесть-два!

— Есть, босс! — секунду спустя гранатомет Гарсии рявкнул еще раз, и над головами у них расцвела красными брызгами сигнальная ракета М662, медленно спускавшаяся на парашютике.