Схватка за Европу, стр. 77
— Прошу прощения, главный сержант, — передал по радио сидевший на тракторе Брайтон. — Поскользнулся на арбузной корке.
— Анкерные тросы закреплены?
Эти тросы были привязаны к вбитым в лед стойкам в качестве страховки. Пехотинцы шли по обе стороны от трактора, снимали натянувшиеся тросы со стоек и перебрасывали их на другие. Никому не хотелось, чтобы субмарина стянула трактор в Яму, который, ко всему прочему, еще и упадет при этом на субмарину.
— Пробуем снова, только медленно, черт вас возьми!
— Есть, главный сержант. Приготовились… начали.
Субмарина вновь стала медленно опускаться. Не выпуская из руки троса, Камински посмотрел вниз на воду. Оставалось еще метров десять. Чепуха…
Первая субмарина уже качалась на волнах, пришвартованная к «ЕвроГИСу», к ее рубке был переброшен трап от воздушного шлюза станции.
Еще несколько метров, и вторая «Манта» окажется рядом, в целости и сохранности.
Субмарина снова начала раскачиваться и угрожающе приблизилась к ледяной стене.
— Уилкс! Воттори! — Камински повысил голос. — Хватайте шесты! Сделайте все, чтобы она не раскачивалась.
«Самое время для атаки китайцев», — подумал он, но атаки не было, и «Манта» продолжала опускаться к воде.
«Десять метров осталось, — сказал он себе. — То же самое, что метр и три десятых на Земле. Если упадешь, ничего плохого не случится».
Да, ничего плохого, за исключением падения в воду, которая кипит и замерзает одновременно.
Фрэнк Камински не любил высоту, а холодная вода нравилась ему еще меньше.
«Какого дьявола я здесь делаю?» — подумал он.
На этот вопрос удовлетворительного ответа не было. Он уже много лет был морским пехотинцем, и ему довелось побывать в странных местах: на Земле, на Марсе, на Луне, а теперь вот здесь, среди коварных льдов Европы. На самом деле он был одним из горстки людей, принадлежавших к клубу Трех Планет — элитарной организации, в которую входили мужчины и женщины побывавшие, по меньшей мере, в двух мирах, кроме Земли. Он даже задумался, не придется ли ему по возвращению на Землю организовать клуб Четырех Планет.
Да, он давно привык к непривычному.
Но вид этой кипящей, плюющейся паром воды… Эта бездонная пенящаяся яма словно манила его, вызывала головокружение. Было так просто отпустить веревку… упасть…
Он словно чувствовал, как что-то зовет его, приглашает к себе, одновременно заполняя его разум безумным страхом.
Но ведь этого не может быть, верно? Певец существует, но он, Фрэнк, не может слышать испускаемые этой штукой волны. Нет, он просто позволил, чтобы ситуация, окружающая обстановка испугала его. Вот и все!..
— Ски! — Том Поуп схватил его за руку и оттащил от края корпуса. — Ски! Ты в порядке?
— А?.. Да-да. В порядке. Так, немного голова закружилась. — Камински повернулся и увидел встревоженные глаза пехотинцев.
Вот дерьмо! После недавней потери сознания люди до сих пор не верили, что он поправился, и боялись, что он лишится чувств в самый неподходящий момент. Док Макколл предположил, что потеря сознания была вызвана электромагнитным импульсом в момент выстрела из «Международного орудия», от которого возникла легкая вибрация старых имплантатов в мозгу. Возможно, док и прав.
Но не стал же Фрэнк из-за этого беспомощным инвалидом.
— Ну? Что уставились? За работу! Глаз не спускайте с этой стены… мы снова начали раскачиваться! Брайтон! Стравливай медленнее!
— Есть, главный сержант.
И они продолжили спуск в неизвестное.
Отсек С-3, объект «ЕвроГИС»;
полярная станция «Зебра», Европа;
23:10 по времени гринвичского меридиана.
— Войдите.
В отсек С-3 вошел капрал Джордж Лаки.
— Сэр, я могу с вами поговорить?
— Встань-ка по стойке «смирно».
— Есть, сэр! — Лаки вытянул руки по швам и замер.
Джефф оглядел его с головы до ног. Боец был в полной форме и выглядел вполне здоровым.
— Чем могу помочь, Лаки?
— Сэр, до меня дошел слух… я имею в виду экспедицию на лодках. Сэр, я хочу участвовать в ней.
— Как себя чувствуешь, Лаки? Как ноги?
— В абсолютном порядке, сэр!
— А док Макколл сказал мне вчера совсем другое. Он сказал, что ты растянул сухожилие правой ноги и будешь хромать не менее двух недель. А еще он сказал, что ты чудом избежал обморожения и едва не лишился пальцев.
— Думаю, док слегка преувеличил, сэр. Я — в полном порядке и хочу участвовать в операции!
— Послушай, что я тебе скажу, Лаки. На этой станции четырнадцать пехотинцев, которые не смогут участвовать в экспедиции. Шестеро из них уже приходили, чтобы вызваться добровольцами или выразить свое неудовольствие тем, что я не включил их в состав. Ты — седьмой. Счастливая семерка! Чем ты отличаешься от них?
— Сэр… у меня совсем другая ситуация. Мне обязательно нужно участвовать, сэр.
— Почему?
— Потому что… сэр… я влюбился.
Джефф удивленно поднял брови:
— Неплохая причина для участия в операции, которую многие считают самоубийственной. Не желаешь ли объясниться?
— Майор… все дело в том, что я только что узнал ее, понимаете? Она вызвалась участвовать в операции и будет в ней участвовать… я должен быть рядом, сэр.
— Понятно. Не назовешь мне имя счастливицы?
— Нет, если у нее будут неприятности.
— Все в порядке, Лаки. Я не должен поощрять романтические отношения внутри подразделения, но я понимаю, что может произойти в реальной жизни. Вынужден выразить сожаление. Составы подразделений и списки имущества уже утверждены. Я не намерен изменять их, чтобы облегчить твою личную жизнь.
— Но, сэр, прошу прощения…
— Забудь, морпех! Твоя девушка вполне способна позаботиться о себе. Ты же, по словам ротного мясника, едва ходить можешь, хотя и пытаешься обмануть меня.
— Не пытаюсь, сэр. Нога — в порядке. И ходить я могу.
— Рад это слышать. Но ответ прежний. Нет.
— Но…
— Нет, капрал! Ты — в списке больных и останешься там, пока док Макколл тебя не вычеркнет. Из вас двоих я предпочитаю видеть рядом с собой в бою твою подружку. По крайней мере, она сможет вытащить из боя раненого товарища! Не волнуйся, здесь тоже будет достаточно горячо! Свободен!
— Но, сэр, я…
— Свободен, капрал!
Лаки вновь вытянулся по стойке «смирно»:
— Есть, сэр!
Он сделал поворот кругом и строевым шагом вышел из отсека.
Через секунду Джефф встал, тихо подошел к двери и выглянул в коридор. Лаки шел к столовой, опираясь при каждом шаге на самодельную трость. Прохиндей оставил ее за дверью, когда приходил с просьбой.
Джефф уже собирался вернуться в отсек, но тут услышал за спиной голос сержанта Винсента Кьюкелы.
— Прошу меня извинить, майор. Могу я поговорить с вами?
Джефф вздохнул, закрыл глаза и указал пальцем на люк:
— Входи, — сказал он. — Поговорить можешь, но мой ответ — нет.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
26 октября 2067 года.
Яма, объект «ЕвроГИС»;
полярная станция «Зебра», Европа;
13:12 по времени гринвичского меридиана.
«Манты», пришвартованные к корпусу «ЕвроГИСа» и ледяной стене Ямы, покачивались на черных волнах. Их конусообразные кормовые части были погружены воду, а острые носы лежали на тонком льду. Крылья были расправлены и зафиксированы, а корпуса уже покрылись толстой ледяной коркой.
Двадцатиметровый участок открытой воды кипел под воздействием вакуума, создавая на дне Ямы разреженную, постоянно меняющуюся атмосферу, состоящую из холодного пара и клубящегося тумана. Пар конденсировался на любой поверхности, мгновенно превращаясь в лед. Это могло вызвать проблемы при выходе в море, поэтому все открытые поверхности корпусов субмарин были накрыты нагревательными электрическими сетями.
Джефф стоял на обледенелом трапе и наблюдал за погрузкой пехотинцев на подводные лодки. Им приходилось по двое проходить через воздушный шлюз субмарины, и погрузка шла мучительно медленно.