Шеф гестапо Генрих Мюллер. Вербовочные беседы, стр. 9

С. Вы ранее упомянули о «Красной Капелле». У нас есть кое-какая информация на этот счет. Так получилось, что я принимал участие в допросе Манфреда Редера. [16]

М. Не знаю, что вы надеялись получить от него.

С. Довольно немного. Он несколько раз упоминал вас…

М. Могу вообразить, что он сказал. Однажды он назвал меня ужасным, жестоким человеком. Он имел репутацию хорошего следователя, но он не сумел продержаться до конца. Я как-то сказал ему, что он стоил государству большого количества времени и денег, пока валял дурака с этими людьми. Их виновность не вызывала ни малейших сомнений, и эти судебные процессы были бессмысленны. Большинство из них сознались по тому или иному пункту, а у Редера, так сказать, кончилось в пути горючее. Он начал переживать, что в дело оказались втянутыми женщины. Хотел спасти их. Не знаю почему. Госпожа Шульце-Бойзен была лесбиянкой, а любовница Харнака была безобразна, как щепка, так что не думаю, что он был без ума от них. В конце концов, Гитлер топнул ногой, им отрубили головы, и на этом дело закончилось. Пустая трата времени.

С. Он полагал, что законные формальности должны быть соблюдены.

M. Зачем? Было военное время, и эти твари были признаны… я сказал признаны… предателями. О чем еще говорить? Пустая трата времени. [17]

Отрывок из беседы о Генри Эгарде Уоллесе

На основе данных, полученных от перевербованных им советских источников, Мюллер построил для себя схему организации советских шпионских сетей и в Соединенных Штатах, и в Англии. Его списки не были полными, потому что лишь один из этих источников был хорошо осведомлен о советских операциях в обеих союзных странах, а его информация не всегда была точна. Собирая по крупицам информацию, полученную от других немецких разведывательных служб, Мюллер постепенно пополнял свои данные, так что в итоге у него сложилась достаточно объемная картина.

Одним из наиболее интересных среди фигурировавших в ней американских персонажей был Генри Уоллес, вице-президент при президенте Рузвельте.

С. Среди этих людей были действующие агенты или же это были просто сочувствующие?

М. О нет, я хотел бы уточнить. Мы говорим сейчас именно о действующих агентах, связанных с Москвой напрямую или через командную структуру советской разведки.

С. Значит, имена вам известны?

M. Как я уже говорил, имена мне известны.

С. Как насчет доказательств?

М. Во многих случаях доказательства имеются… главным образом это перехваченные радиосообщения и кое-какая почта, отправлявшаяся через Швейцарию или Швецию. Кое-что даже из Португалии и Испании. Я имею в виду обоснованные доказательства. Слухи я принимаю к сведению, но не основываюсь на них. Слух указывает путь к факту, а факт подтверждает, что слух был недалек от истины.

С. Насколько значительной была фигура, с которой вы столкнулись, например, в Америке?

М. Уверен, что не слишком удивлю вас, если скажу, что на Советы работал вице-президент.

С. Трумэн? Нет…

М. Уоллес. У него были друзья в советском посольстве, и они считали его очень ценным агентом. Этот Уоллес, кстати, совершенно ненормальный тип. Вам следовало бы изыскать способ спихнуть его с какой-нибудь скалы или устроить ему сердечный приступ с фатальным исходом. У него есть родственник со стороны жены, занятый на дипломатической службе…

С. Советской?

М. Нет, шведской… и он рассказывал ему все, что знал. Это поступало в Швецию, а мы читали их почту. По сути, мы первыми установили контакт с Уоллесом через нашего агента Ламу…

С. Бог мой, неужели вы намекаете, что Уоллес работал на вас? Генри до того крайне левый, что Ленина считает фашистом.

М. Нет, он никогда на нас не работал. Мы установили контакт с ним через одного человека, который работал практически на любого, кто стал бы ему платить. Я дал ему кодовое имя «Лама». Я сообщу вам некоторую информацию, просто чтобы показать честность моих намерений. Наш Лама был человеком по имени Рерих. Его называли человеком Мирного Флага. [18] Такой же чокнутый, как и Уоллес, но я держал его в своих руках. Самый большой мошенник на свете, и Уоллес рассказывал ему все, даже больше, чем передавал потом людям из советского посольства и своему родственнику.

С. Какого рода отношения связывали этого человека с Уоллесом? Почему Уоллес доверял ему? Кстати, не об этом ли шла речь у Пеглера? [19] О письмах?

М. Пеглер?

С. Один американский журналист, любитель грязных разоблачений. Он что-то упоминал о письмах Уоллеса к кому-то весьма похожему на вашего Ламу.

М. Возможно, это тот самый человек. Рерих был русский и дружил с семьей Рузвельта. Он объявил себя мистиком, связанным с Тибетом и прочими местами. Уоллес уверовал, что это создание было послано Господом ему в помощь, и попал под его влияние. В конце концов они рассорились, и Уоллес покинул его, но Рерих где-то в 1934 году связался с немцами, чтобы узнать, не заинтересуются ли они, так что это предложение попало ко мне, когда Рерих и Уоллес давно уже не общались. Это был хороший контакт, и он помог мне внедрить информатора гестапо в личный штат Уоллеса. Я назвал бы это везением.

С. Я бы тоже так подумал.

М. И кроме того, сестра Уоллеса вышла замуж за швейцарского посланника в Соединенных Штатах, некоего Брюггманна… Уоллес говорил ему все, что знал, причем сразу, как только узнавал, и Брюггманн отправлял этот материал в Берн. Так что мы могли читать эти донесения, а кое-кто в Министерстве иностранных дел Швейцарии заполнял пробелы. Таким образом, я получал подробное описание всех заседаний правительства Рузвельта через несколько дней после того, как они происходили. К сожалению, в абвере тоже читали этот материал, но у них не было своего агента на месте, так что хотя они и были достаточно информированы, мне было известно больше. Едва Рузвельт успевал принимать какие-нибудь важные решения, у нас уже были подробнейшие отчеты об этом, спасибо товарищу Уоллесу. Я с самого начала знал, что Рузвельт пытался любыми возможными путями подтолкнуть вашу страну к войне с Германией. Он использовал любые провокации, какие только можно вообразить, но они не срабатывали с Гитлером. Я знаю, что Гитлер очень злился из-за конвоев и помощи Британии, но он был достаточно умен, чтобы не попасться на приманку. Тогда Рузвельт переключился на японцев, которые оказались не так умны и прямиком ринулись в ловушку. Таким образом, вплоть до 1944 года у меня был источник, стоявший лишь на одну ступень ниже президента, и я должен сказать, что это был очень точный и очень ценный, хоть и невольный, источник. Разумеется, если бы Уоллес узнал об этих вещах, то, учитывая его коммунистические убеждения, он бы, наверно, застрелился. По крайней мере, должен был бы. Впрочем, в любой стране есть свой одержимый на высоком посту. У нас был Гесс, у вас – Уоллес, у британцев – Черчилль, а у русских – Сталин.

С. Вы назвали его… этого Рериха… человек Мирного Флага. Откуда взялось это выражение?

М. Насколько я помню, у него был план вывесить специальные флаги на церквах и других памятниках, чтобы их не бомбили и не обстреливали во время войны. Из этого видно, насколько он был одержим. Потому что ваша сторона как раз и разнесла, в пыль многие церкви и другие исторические памятники.

С. Это едва ли справедливо. В конце концов, я могу напомнить вам о бомбардировке Ковентри и разрушении Амстердама. О них вы знаете, не так ли?