В полночный час, стр. 76
Эдгар не слыл трусом. Он занес меч, желая отрубить голову одному из двоих, но второй приподнялся в воздухе, готовясь взмыть над дерзким смертным. Рагнор метнулся на того, кто чуть не схватил Эдгара за горло. Началась схватка.
Как только Хаган понял, что Эдгар явился не один, он потянулся за своим мечом. Боевой клич его был полон ярости.
— Прочь из моей вотчины! — взревел он. — Я не позволю никому, ни живому ни мертвому, хозяйничать здесь! Плевал я на древние законы!
Эдгар бился отчаянно — меч его мелькал в воздухе, рубя головы, каждая секунда промедления грозила ему гибелью. Но тут и Рагнор, и другие, что пришли с Эдгаром, скинули теневые покровы, и зал превратился в поле битвы.
Сподвижники Рагнора рубились с армией Хагана. Рагнор же хотел поквитаться с братом в поединке один на один.
— Ты! Я мог бы догадаться! — воскликнул Хаган не без приятного возбуждения. — Мой маленький братец, сколько же раз ты будешь вынуждать меня низвергать тебя в ад?
— На сей раз, Хаган, ты не застанешь меня врасплох. Я знаю, на какое вероломство ты способен. Поверь мне, не я, а ты отправишься нынче в ад.
Звякнули мечи. Сталь сошлась со сталью. Братья смотрели друг другу в глаза. Хаган бросился на Рагнора, тот низко пригнулся, ударив брата в подреберье. Удар был настолько сильный, что Хаган потерял равновесие и, отлетев на пару шагов, ударился о каминную полку. Из очага брызнули искры. Огонь сердито заревел.
Хаган вскочил на ноги почти мгновенно, скрипя зубами от боли — огонь обжег его. В гневе он бросился на брата, высоко подняв меч обожженной рукой. Рагнор отразил нападение и вовремя отступил, успев рубануть Хагана по плечу. Как только Хаган упал, Нари вдруг ожила, подбежала к Рагнору, схватила его за руку.
— Рагнор, он твой брат… Он один из нас. Ты должен остановиться, ты не можешь…
— Чего я не могу, Нари? Вы оба пытались меня уничтожить, смею тебе напомнить.
— Но ты не сможешь отплатить ему той же монетой. Я знаю тебя, и мне нужно твое прощение, и… Внезапно Нари кто-то оттащил в сторону.
— Нет, дорогуша, они сами все решат, без тебя, — говорил Вулфгар, надевая ей на шею нормандский железный ошейник для саксонских рабов. Намотав на руку свободный конец цепи, он отволок ее к каминной решетке. Вулфгар запросто отшвырнул подлетевшего к нему вампира, оскалившего клыки, и, привязав цепь к решетке, зашвырнул в него бревно из очага, чтобы тот успокоился.
Но Хаган к тому времени успел подняться на ноги. Кровь текла по нему ручьями — он вдосталь наслаждался кровью последнее время. Хаган улыбался.
Кто хочет жить вечно, братец? Я хочу.
Он снова бросился на Рагнора, высоко занеся над ним свой тяжелый меч.
Рагнор уронил свой меч и, пригнувшись, нырнул в сторону, так что меч брата вонзился глубоко в земляной пол. В то время как Хаган вытаскивал меч из земли, Рагнор обошел его со спины и нанес удар.
На сей раз Хаган полетел прямо в огонь.
Бревна затрещали, огонь выскочил из очага, словно горящая комета рванулась с небес.
Рагнор смотрел на бушующее пламя.
Чья-то рука легла ему на плечо. Лючан.
— Уходим. Нам надо уходить.
Вулфгар, схватив Рагнора за вторую руку, потащил его к выходу.
Эдгар Саксонец стоял у двери.
— Подождите! Девушка-пленница!
Он бросился в огонь. Рагнор выругался и, стряхнув руки Вулфгара и Лючана, побежал следом за Саксонцем. В черном дыму и огне ничего не было видно. Рагнор на ощупь отыскал женщину, поставил ее на ноги, закинул на плечо и поспешил прочь из горящего дома.
Едва они успели выбежать, крыша с грохотом обвалилась.
Они оглянулись.
— Рагнор! — услышал он голос Нари. Рагнор посмотрел на женщину. Он не нашел саксонской девушки. Вместо нее он спас Нари.
Глава 20
Джордан спала. Ей снился сон. Над ней в костюме дотторе стоял Джаред. «Прости, Джордан, мне так жаль», — повторял он.
Он снял маску. Глаза его, обведенные красным, странно блестели, во рту поблескивали длинные, похожие на змеиные клыки. Он напоминал персонажа из сериала о пришельцах. Джордан смотрела на него, на его зубы, которые все приближались и приближались.
— Нет, Джаред, нет! Они убьют тебя, разве ты не понимаешь, тебя убьют.
Еще мгновение, и он вонзит в нее свои зубы. Должно быть, она закричала, потому что кто-то будил ее, тряс за плечо. Она открыла глаза и увидела Рагнора. Рагнор — создание ночи. У нее была связь, страстная связь с бессмертным. Джордан чуть не закричала вновь.
— Джордан, никакой опасности нет. Ты снова видишь сон.
Она села, моргая от яркого света. Рагнор сидел рядом, на краю постели. Должно быть, она находилась на втором этаже особняка. Окна комнаты выходили на круговой балкон.
И окна плотно закрыты.
Она спала на старинной кровати из красного дерева с резным изголовьем. Рядом стояло трюмо из того же гарнитура, кресло-качалка у окна, небольшой камин. В камине посверкивали уголья. Кто-то дал ей фланелевую пижаму. Она не помнила, как переоделась, но она не помнила и того, как вошла в спальню.
Джордан отстранилась, и Рагнор тут же отпустил ее плечо.
— Я росла с бабушкой, — пробормотала Джордан, — и она не уставала предупреждать меня, чтобы я держалась подальше от бесшабашных парней на мотоциклах, от наркоманов и алкоголиков и от женатых мужчин. Но она ни разу ничего не говорила мне о вампирах.
Рагнор сделал вид, что ее не слышал.
— Очень важно, чтобы вы нам помогли.
— Конечно. Я буду наживкой.
— Не совсем так.
— Вы сказали, что следили за мной, чтобы понять, что затевает графиня.
— Вначале.
— Ага. А потом вы влюбились без памяти.
— Вы мне понравились. Мне понравился ваш бойцовский характер. К тому же, — он слегка улыбнулся, — я предупреждал вас насчет винила. Вы выглядели необыкновенно привлекательно.
— И вам было нужно держаться ко мне поближе.
— Я всегда находился рядом. Я стал одержим одной мыслью — спасти вам жизнь.
— Почему мне так трудно вам поверить? — раздраженно спросила она. — И почему ваши слова так больно ранят?
Она с самого начала знала, что здесь что-то не так. И все равно ее отчаянно к нему тянуло. И все еще тянет.
Очень просто. Вы в меня влюбились по уши.
— Вы правы. Но вы уполномочены следить за исполнением закона. И вы — седьмой сын седьмого сына. Образцовый кровопийца. Знаете ли, я как-то спросила вас, кто вы на самом деле, а потом уточнила: кто или что. И вы ответили, что вы — человек.
Он поднял руки.
— Я и есть человек. А что еще? Что именно еще? Я точно не знаю. Сам факт тою, что я седьмой сын седьмого сына, был окутан мистической тайной. Люди считали, что я наделен силой. Особенной силой. Быть может, весь секрет в умении выжить в трудных условиях. Монах, которого я встретил, счел, что мне суждено быть милосердным, что весьма странно для того, кто рожден викингом.
— Так, значит, вы были викингом, который никогда не разбойничал, не грабил и не дрался?
— Я дрался. — Рагнор взглянул на свои руки. — Я проливал кровь, да. Но монах считал, что у меня есть другая сила. Когда мы пытались спасти последних жителей деревни от вампиров, им пришлось здорово потрудиться, чтобы свалить меня. Когда я подумал, что монах меня прикончит, он заставил меня вылечиться. И дать обет.
— Обет?
— Да, обет. Защищать тех, кого преследуют, не проливать кровь невинных… Я поклялся именем Одина и именем христианского Бога. Так кто я? За тысячу лет своего существования я так и не смог это понять. И сейчас я говорю вам правду. Я признался вам, что стал за вами наблюдать с тем лишь, чтобы понять, кто стоит за Нари. Я хорошо ее знаю. Слишком хорошо.
Она лишь последователь. Дотторе — тот, кто стоит за ней. Но мне так и не удалось приблизиться к нему настолько, чтобы понять, кто он. Когда-то закон был настолько силен, что мы могли чувствовать, что происходит.
— Лючан был законом?
Рагнор пожал плечами.