Неповторимая любовь, стр. 67
Прежде чем покинуть лагерь, полковник Гиббон предостерег товарища:
— Не жадничайте, Кастер. Дождитесь нас.
— Нет, ждать я не стану, — ответил Кастер. Привычным жестом подхлестнув своего жеребца, старину Вика, он галопом ринулся вперед во главе полка.
По воспоминаниям офицеров, закаленных в войнах людей, Кастер, который редко прислушивался к чужому мнению, в тот вечер спросил совета у товарищей. Он был мрачен и серьезен.
Позднее лейтенант Фрэнсис Гибсон признавался, что в ту ночь ощущал непривычную подавленность.
Лейтенант Джордж Уоллес уверял друзей, что предчувствует скорую гибель Кастера.
Лейтенант Уильям Кук попросил лейтенанта Уоллеса засвидетельствовать завещание: ему казалось, что грядущее сражение станет для него последним.
Глава 20
— Пойдем, Кугуар-в-Ночи, — скомандовал Высокий Человек.
Слоан лежал в типи брата, подсчитывая свои шансы на спасение. Он знал, что родственникам приказано убить его, если он попытается сбежать.
Огромный лагерь сиу и шайенов перемещался с места на место дважды с тех пор, как Слоана взяли в плен, и оба раза майор старательно помогал перевозить людей и имущество. Он выполнял только ту работу, которая была достойна мужчины и воина. Ему казалось, что сейчас особенно важно не ударить в грязь лицом перед своим народом. Такие дела, как складывание типи и постелей, считались женскими, но Слоан следил за животными и помогал вдовам.
Высокий Человек сообщил, что разведчики заметили белых солдат.
Среди них оказался человек, которого индейцы прозвали Сыном Утренней Звезды или Желтоволосым. Высокий Человек заметил, что шайены считают Кастера родственником и что Кастер несколько лет назад пообещал не воевать против них и даже выкурил трубку мира с вождями.
— Правительство хочет, чтобы индейцы жили в резервациях, — объяснил Слоан двоюродному брату, — а все остальное уже не имеет значения. Времена изменились.
— Мы знаем, что Желтоволосый там, мы видели его. Солдаты, должно быть, страдают: мы перебили много у Роузбада, и хотя напали они, мы победили, — объяснил Высокий Человек. Казалось, он удовлетворен: никогда еще столько индейцев не собиралось вместе. В основном здесь были сиу и шайены, и среди них — остатки других племен: миниконжу, брюле, санти, янктоны, санарки, черноногие, оглала, ханкпа-па. В иное время племена бы разошлись после завершения танца Солнца, и разойтись им было необходимо. Дичи в округе на всех не хватало, скот начисто уничтожал траву в окрестностях лагеря.
Простой образ жизни индейцев нравился Слоану. Он наблюдал, как сиу помогают шайенам, еще не оправившимся после нападения Крука, заботятся о раненых, пострадавших в недавней битве при Роузбаде. Стариков уважали за мудрость, детей любили и воспитывали многочисленные родственники. Слоану позволили поохотиться на лося: в долине Литл-Бигхорн обитали огромные стада этих животных. Обнажив торс по индейскому обычаю, он наслаждался скачкой. Но когда охота закончилась, Слоан заметил, что брат при стально наблюдает за ним, не выпуская из рук винтовку. Он приготовился стрелять в Слоана, если тот попытается бежать.
По словам Высокого Человека, генерал Крук находился южнее лагеря индейцев, а войска генерала Терри разделились, и теперь Кастер и Гиббон вели их на юг каждый своей дорогой. Должно быть, Терри надеялся наконец-то зажать индейцев в клещи, а если им удастся сбежать, они поаадут прямо в ловушку, устроенную Круком. Однако Слоан подозревал, что никому из белых не известна численность индейцев. Армию же белых, по его подсчетам, составляло около двух тысяч солдат, разделенных на три крупных отряда.
Но даже Слоану никогда прежде не доводилось видеть столько индейцев, собравшихся в одном месте. В лагере было не менее двух тысяч человек, и среди них — около тысячи воинов. Если армия белых действительно разделилась, при встрече с индейцами серьезный численный перевес будет на стороне последних.
Слоан понимал и то, чего еще не успели осознать индейцы. Солдаты приближались. Места убитых занимали новые воины.
Эта жизнь не имела ничего общего с воспоминаниями детства Слоана. Он любил сиу, восхищался ими и их образом жизни, но теперь понимал, что должен бежать. У него наконец-то появилась жена и, впервые в жизни, собственный дом.
— Пойдем, Кугуар-в-Ночи! — повторил Высокий Человек, и Слоан понял, что сидит неподвижно, тупо глядя на брата. Он поднялся, предчувствуя приближение опасности.
Выйдя за братом из типи, Слоан увидел, что его ждет лошадь. К его изумлению, рядом стоял Бешеный Конь. Слоан задумался: не вскочить ли верхом и не броситься наутек под градом стрел? Бешеного Коня не проведешь, и все же…
— Кинжал видел, как несколько воинов затеяли перестрелку с белыми, кажется, трапперами, — сказал Бешеный Конь.
Слоан в замешательстве смотрел на него, ожидая продолжения.
— Кинжал узнал твою белую жену. Она — сестра жены его двоюродного брата.
— Сабрина? Но Сабрины здесь быть не может! — воскликнул Слоан.
Бешеный Конь покачал головой:
— Kyryap-в-Ночи, к нападающим присоединился Серая Цапля, и если его не остановить, он охотно возьмет твою жену себе. Если ему понадобилась твоя жена, полагаю, остановить его должен ты.
Слоан не стал медлить. Ему позволили не сбежать, а только привезти в лагерь жену.
Его жену.
Этого не может быть…
С какой стати Сабрине взбрело в голову появиться здесь в компании трапперов?
Он вскочил на коня и галопом поскакал туда, куда указал ему индеец.
Еще издали он увидел, что бой продолжается — между сиу и белыми.
И заметил Сабрину.
Жужжали пули. Свистели стрелы.
Белые были уже мертвы. Все до единого. Слоан вонзил пятки в бока лошади, устремляясь к полю битвы.
Серая Цапля вскинул вверх левую руку с зажатым в ней луком и разразился пронзительным победным кличем, а затем перебросил ногу через круп коня и спрыгнул на мягкую красноватую почву равнины.
Он застыл неподвижно, в упор разглядывая Сабрину. Вновь вскинув лук, он потряс им, радуясь победе и пленнице, и опять испустил воинственный крик.
«Не сопротивляйся, не пытайся бороться с ним, иначе погибнешь!» — мысленно взмолился Слоан. Его лошадь поднимала клубы пыли. Он должен успеть… Он не сводил глаз с Серой Цапли, который приближался к Сабрине.
Сабрина стояла неподвижно — высокая, гордая, невозмутимая. «Усмири гордость, дорогая!» — взмолился Слоан.
— Черт! — выругался он вслух, ибо Серая Цапля затеял игру, дразня пленницу. Он наступал на Сабрину, тесня ее. Она попятилась. Серая Цапля не отставал. Обхватив обеими руками, он бросил ее на землю. Однако Серая Цапля не знал, что за женщина перед ним. Она вскочила прежде, чем он бросился на нее.
Серая Цапля выхватил нож.
Слоан закричал, но ветер унес его голос. Он безжалостно подгонял лошадь, заставляя ее прибавить шагу. Ветер дул в лицо. Он чувствовал, как лучи заходящего солнца обжигают спину. Только бы успеть…
Серая Цапля вновь бросился на Сабрину. Она боролась, как пантера, вырывалась, царапалась, лягалась…
Каким-то чудом ей удалось причинить индейцу боль. Он пошатнулся и ударил ее с такой силой, что Сабрина упала. Серая Цапля бросился к ней с ножом наготове и лицом, искаженным гневом.
Слоан наконец-то достиг места драмы. Натянув поводья, он спрыгнул на землю и метнулся к индейцу. Оттащив его от Сабрины, Слоан обхватил противника и покатился с ним по земле.
Он заметил, что Сабрина поднялась, откашлялась и рванулась к лошади, которую Слоан чуть не загнал. Она умела ездить верхом.
Но если ей удастся сбежать… она погибнет. Слоан ударил индейца кулаком в челюсть. Удар был сокрушительным. Серая Цапля застонал и затих. Слоан поднялся.
— Сабрина! — крикнул он.
Застыв как вкопанная, она обернулась, недоверчиво глядя на него. Должно быть, он производил ужасающее впечатление: полуобнаженный, облепленный грязью, смешанной с потом.