Неистовый рыцарь, стр. 22

— Люсинда уже отбыла в Уэльс. Сразу же после свадьбы она с мужем уедет на границу. Мне очень жаль, Брет. — Он чуть потер висок и повернулся к сестре, посмотрев в ее серебристо-серые глаза и на огненно-рыжие волосы.

— Не жалей. Я уже сказал…

— Ты спас семью от неминуемой беды, — сказала Элайзия. — Интересно, знает ли твой златокудрый ангел, что поступила мудро, согласившись на брак с тобой, потому что в противном случае для нее был приготовлен дряхлый вдовец?

— Майкл совсем не дряхлый.

— Может быть, король просто пошутил, пригрозил не всерьез? Она слишком хороша, чтобы связать себя на всю жизнь с этим престарелым лордом!

— Вильгельм заставил бы всех нас жениться на жабах и выходить замуж за лягушек, если бы это способствовало укреплению его власти в королевстве! — с горечью пробормотал Брет и заметил на себе пристальный взгляд Аллоры. Он низко склонился к сестре, будто говорил ей что-то на ухо. Заметив это, Аллора побледнела и плотно сжала губы. Но как только он посмотрел в ее сторону, она быстро отвела взгляд.

Перед ним поставили блюдо с жареным мясом кабана, и он отрезал кусочек ножом. Подали копченых угрей и блюда с жареной дичью. Брет почти не ел и наблюдал за своей будущей женой. Судя по всему, ее слегка поддразнивал Вильгельм; пребывающий в хорошем настроении: он знал, что Аллора будет с ним максимально вежлива, пока ее дядюшка находится в его руках.

Брету вдруг стало жаль ее.

— Хорошо, что вы приехали сюда вместе, — прошептала Элайзия. — Здесь прошел ужасный слух, что ее жестоко избили.

— Хм-м, по-моему, по ней этого не скажешь.

— Вот именно! — согласилась Элайзия и подозрительно взглянула на брата. — Почему ты на меня так смотришь?

Он устало вздохнул:

— Потому что мне не хотелось, чтобы ты была здесь.

— Брет! Я…

— Я не думал тебя обидеть. Вильгельм намерен использовать всех нас в качестве пешек в своей игре. Тебе нужно держаться подальше от его двора и быть очень осторожной. — Элайзия молча смотрела на него.

Теряя терпение, он снова вздохнул:

— Элайзия! Клянусь, это был комплимент. Ведь какой-нибудь молодой — или старой — свинье может прийти в голову попросить у Вильгельма тебя в качестве вознаграждения за какую-нибудь оказанную услугу, и тогда…

Она охнула от испуга, покраснела и быстро опустила голову.

— Господи! Я-то думала, что мама поступает глупо, предпочитая провести ночь в молитвах, нежели отужинать в обществе короля. Она не запретила мне прийти сегодня сюда, но я видела ее недовольство. О Брет! Я и не подозревала…

— Ш-ш-ш, — прервал он ее. — Мама собирается вернуться в Хейзелфорд сразу же после моего бракосочетания. И отец скоро возвратится домой. Тогда ты будешь в безопасности. Думаю, что даже такой человек, как Вильгельм, не способен предать человека, который столько лет служит ему верой и правдой.

Он снова взглянул на свою будущую жену и почувствовал, как его охватил тот же жар, который он ощутил, находясь в ее комнате. Аллора сияла среди мужчин, словно язычок пламени. Ее золотистые волосы поблескивали сквозь прозрачную вуаль, чистая кожа и нежные черты лица были прекрасны и безупречны. Она была очень красивой — ему грех было жаловаться. И даже ее гнев…

Он увидел, как король что-то сказал Аллоре, отчего она чуть не вскочила со стула. Рука Вильгельма опустилась на ее сложенные руки. Побелев как снег, она снова села.

Брет нахмурился, с удивлением отметив, что готов броситься на ее защиту. Но в этот момент сам Вильгельм поднялся из-за стола и, взяв за руку Айона с одной стороны и его дочь — с другой, заставил их тоже встать.

— Друзья мои! — обратился он к собравшимся. — Предлагаю выпить вместе со мной за моего могущественного шотландского друга, сильного и мудрого, отныне моего союзника! Переговоры успешно завершились. Завтра вечером дочь лаэрда Айона леди Аллора сочетается браком с одним из самых храбрых моих рыцарей, милордом Бретом д’Анлу, графом Уэйкфилдом, что будет способствовать укреплению наших границ и принесет мир нашим народам.

В зале поднялся невообразимый шум от звона кубков, топота обутых в сапоги ног. Часть присутствующих поднялась из-за стола. Брет тоже встал. Его люди, сидевшие на значительном расстоянии от него, подходили к нему, чтобы поздравить, пожать руку, похлопать 'по спине. К Брету подошел и сам король.

— Сегодня ты должен отстоять в церкви ночную службу перед завтрашней церемонией бракосочетания, — тихо произнес Вильгельм.

— Понимаю, — сказал Брет. — Но разве церковь разрешит так быстро сочетаться браком? А как же…

— Церковь в данных обстоятельствах пойдет навстречу. — Король обнял Брета за плечи и еще понизил голос: — Неужели тебе хочется дать этим хитрым разбойникам время, чтобы осуществить новый акт неповиновения, прежде чем состоится церемония?

В этом король был прав. Он, сам хороший воин, нередко оказывался в бою на передовой. Он давно понял мудрость крылатых слов «предупрежден — значит, вооружен» и удачно использовал ее на практике.

Ясно, что у Роберта Кэнедиса есть здесь друзья. И чем больше времени будет у этого человека, тем тщательнее разработает он свой план. Возможно, даже в этот момент он обдумывает, каким образом сделать так, чтобы ему и Аллоре оказаться далеко от Лондона, прежде чем она станет собственностью норманна.

— Значит, договорились? — спросил король.

«Вознаграждение! — подумал Брет, глядя на Аллору. — Воплощение молодости и красоты, женщина, к которой, как оказалось, я испытываю желание…»

Женщина, которая будет всегда сражаться с ним. Женщина, которая будет рядом с ним во всех жизненных ситуациях, перечисленных им в брачных обетах. Он ее предупредил о том, что серьезно относится к браку.

— Да, завтра вечером, — сказал он Вильгельму. — Пусть будет так.

Глава 7

Благоговейно сложив руки, Аллора опустилась на колени перед алтарем в великолепной часовне Эдуарда Исповедника.

Она пришла сюда в сопровождении нескольких знатных придворных дам, которые, мило улыбаясь ей, высказывали за ее спиной критические замечания в ее адрес. Дамы терпеливо ждали в глубине величественного кафедрального собора, оставив ее перед алтарем наедине с господом Богом. Завтра, перед свадебным обрядом, она должна будет исповедаться в своих грехах у священника.

«Господи, помоги! Мне нужна твоя помощь!»

Она молилась в лихорадочном возбуждении, но вовсе не потому, что ей хотелось очистить от грехов душу или смиренно упросить господа помочь ей стать примерной женой, во всем покорной своему супругу. И уж само собой разумеется, она не просила господа помочь ей стать хорошей матерью как можно скорее произвести на свет наследников своему супругу-норманну.

В тот момент ее губы шептали одну молитву: она просила, чтобы господь избавил ее от обязательств перед ними всеми — отцом, женихом, дядей, королем.

Она почувствовала, как кто-то опустился на скамейку рядом с ней, и, подняв голову, увидела своего дядюшку. Он тоже преклонил колени и молитвенно сложил руки. Его безмятежный взгляд был направлен на распятие Христа, висевшее над их головами.

— Что ты здесь делаешь? — сердито прошептала она.

Дядюшка обещал организовать побег. А разве можно подготовить его меньше чем за один день? Она злилась еще и потому, что именно он распустил ужасный слух о ее безжалостном избиении отцом. Безрассудный план побега и так уже затянул ее в водоворот, выбраться из которого, видимо, невозможно, но чем больше она узнавала своего будущего мужа, тем большие опасения вселял в нее дядюшкин план. Завтра она будет стоять перед алтарем и в присутствии немногочисленных свидетелей даст клятву любить и уважать своего мужа и подчиняться ему. А потом сбежит от него. И за это ей, наверное, никогда не будет прощения.

Потому что так не поступают. Но не поступить так она не может!

Роберт прав в одном: король вынуждает их совершить неправильный поступок. Но неправильно поступает прежде всего сам Вильгельм, требуя, чтобы народ Дальнего острова подчинился ему. Поэтому разве можно считать неправильным поступком ее побег?