Королевское наслаждение, стр. 32

Даниэлла хорошо понимала, какой ужас испытывает Симмс.

Они думали, что находятся в полной безопасности, и вот чума пришла в их дом.

Появился доктор Кутэн и обследовал больную.

— «Черная смерть»? — спросила Даниэлла.

— Да, миледи. Мне очень жаль. Я делаю все, что могу, но, как вы сами понимаете, здесь я почти бессилен… — Доктор откашлялся и, немного поколебавшись, сказал: — но не леди Джоанна принесла к нам «черную смерть». Ваш повар из Авийя заболел первым. Он скончался несколько минут назад.

— Господи, — крестясь, прошептала Даниэлла.

— Крепость охвачена паникой. Уже много заболевших. Вы же знаете, что чума не щадит никого. Мне надо бежать к больным. Оставляю Джоанну на ваше попечение.

— Я останусь с ней рядом и не покину ни на минуту, — заверила доктора Даниэлла.

Состояние Джоанны быстро ухудшалось, но юная графиня терпеливо ухаживала за ней. От слуг она знала, что весь замок охвачен ужасом. Грум, пробегавший по двору, на ходу свалился на землю и через час умер. Один за другим отходили в мир иной крестьяне, ремесленники.

К вечеру умерли еще трое.

Доктор Кутэн предупредил девочку, что положение будет ухудшаться с каждым днем. Он, как и Даниэлла, сам переболел чумой, когда жил еще в Авийе.

— Иногда смерть бывает мгновенной, — сказал он, но большинство людей расстаются с жизнью через два, а иногда и через пять дней. Будем надеяться, что господь пошлет нам всем выдержку и обитатели замка не будут покоряться судьбе, а найдут в себе силы и волю к жизни.

На следующее утро заболели сэр Текери и Монтейн.

Все в крепости словно посходили с ума. Когда Даниэлла пришла на кухню за помощью, она увидела, что служанке полуголые танцуют с конюхами. Потрясенная девочка смотрела на них и не знала, что делать. Свен, молодой конюх завидев графиню, на секунду прервал танец и заявил:

— За нами пришла смерть, леди. Надо спешить брать от жизни все, что можно.

— Смерть может миновать многих! — закричала Даниэлла. — Я видела «черную смерть» и раньше и знаю, что многие могут выжить! Мне нужна ваша помощь по уходу за теми, кто уже заболел.

Одна из кухарок, Молли, танцевавшая с обнаженной грудью, захихикала:

— Кто-то умрет, кто-то выживет, леди! — Внезапно ее смех сменился отчаянным рыданием. — Нарывы! Они уже покрыли все мое тело! О Господи, Господи!

— Доктор Кутэн вскроет ваши нарывы, если вы перестанете вести себя, как сумасшедшие! — закричала Даниэлла. Ей на ум пришли слова доктора: «Чтобы выжить, надо иметь силу и волю к жизни». Сэр Текери болен, доктор Кутэн занят с больными, поэтому только она одна может привести слуг в чувство.

Молли продолжала то смеяться, то плакать. Плясавшие на кухне были охвачены истерикой, и к ним прибывали все новые люди: ремесленники, воины, крестьяне. Было раннее утро, а половина из них уже накачалась элем. Некоторые напились до такой степени, что уже не могли встать на ноги. Другие, чтобы обрести забвение, готовы были до самой смерти продолжать этот страшный танец без музыки.

Свен схватил на руки полуголую девушку, и она разразилась громким смехом. Даниэлла, глотая слезы, бросилась к дубовому разделочному столу, где среди разделанного мяса, теста и овощей увидела чугунный горшок. Бессильный гнев охватил ее. Если бы здесь сейчас был Мак-Лахлан, никто из них не посмел бы вести себя подобным образом, какой бы страшной ни казалась им смерть.

Схватив горшок, Даниэлла опустила его на голову Свена. Схватившись за голову, он упал на пол и оттуда с удивлением смотрел на юную графиню. Звук удара эхом прокатился по кухне, и все в оцепенении замерли.

— Вы можете и дальше вести себя как последние дураки и навсегда распрощаться с жизнью, но я не допущу, чтобы умирали мои друзья! Молли, немедленно отправляйся в постель! Свен, если ты так очарован ею, помоги ей добраться до кровати! Намочи простыни и оботри Молли. Убирайтесь отсюда все! Кто болен, ложитесь в постель и пусть Пресвятая Богородица поможет вам! Кто пока здоров, помогайте больным! А сейчас — прочь с моих глаз!

Даниэлла покинула кухню и направилась к колодцу зачерпнуть холодной воды. Когда она снова вернулась на кухню, то заметила, что танцы прекратились и многие присмирели.

— Доктор Кутэн скоро освободится и осмотрит вас, — сказала она.

— Никакой доктор не спасет нас от «черной смерти», — печально заключил Свен.

— Тогда придет священник и благословит вас. Каждый получит по заслугам: кто пойдет в рай, а кто прямиком в ад. Неужели у вас нет воли к жизни?

Слуги смотрели на Даниэллу пустыми, ничего не выражающими глазами, и девочка поняла, что от них сейчас мало проку и что ей одной придется бороться за жизнь умирающих.

Но помощь пришла: вместе с Даниэллой несколько слуг, леди Жанетт и доктор Кутэн ходили от одной постели больного к другой и делали все, что было в их силах. Даниэлла велела позвать из города всех цирюльников, еще стоявших на ногах; она приказала им вскрывать у больных нарывы. Под руководством доктора Кутэна девочка работала не покладая рук: прикладывала ко лбам больных холодные примочки, мыла им лица, руки, спины, заставляла полоскать горло.

По всем стенам крепости были нарисованы черные кресты.

За пять суток смерть унесла пятьдесят человек. Но некоторые из заболевших, к счастью, стали поправляться.

Джоанна все еще дышала, и Даниэлла надеялась, что воля к жизни поможет возлюбленной Адриана выжить. Весь следующий день девочка просидела у ее постели, все время меняя мокрые простыни.

На шестые сутки с того самого дня как «черная смерть» пришла в Гаристон, Даниэлла еле держалась на ногах. Она совсем не спала все это время. Взяв Джоанну за руку, девочка встала около кровати на колени и закрыла глаза. Ее одолел сон. Надо хоть немного вздремнуть.

Когда Даниэлла снова открыла глаза, то почувствовала, что, кроме нее и Джоанны, в комнате находился кто-то еще.

Вернулся Адриан Мак-Лахлан.

Глава 9

Высокий и необычайно сильный, как теперь показалось Даниэлле, Адриан стоял у кровати и смотрел на Джоанну, такую прекрасную сейчас, нежную и исхудавшую, с длинными ресницами, отбрасывающими тени на ее пепельное лицо. Мак-Лахлан был воплощением самой силы, здоровья и жизни: широкий разворот плеч, под складками красной мантии угадывались крепкие, как дуб, бедра. В бледном свете раннего утра его рыже-золотистые волосы казались темными, черты лица были резко очерчены и заострились, глаза — словно два больших зеркала, в которых отражалась смерть.

Пальцы Даниэллы все еще были переплетены с пальцами Джоанны. Только сейчас она поняла, почему у Адриана такие страшные глаза: Джоанна перестала бороться за жизнь, и Даниэлле уже больше не придется ухаживать за ней, завертывать ее в мокрые простыни. Джоанна стала холодной как лед. Чума покинула ее, но покинула вместе с жизнью. Даниэлла не успела прийти в себя от ужаса, как Мак-Лахлан с истошным криком упал на колени. Он схватил мертвую Джоанну и прижался к ней лицом.

Даниэлла вскочила на ноги, готовая убежать. Ей было жаль Джоанну, но, проведя все эти дни в сплошном кошмаре между жизнью и смертью, девочка уже не могла плакать. Горе Адриана было беспредельным. Он, казалось, совсем не замечал юную графиню, и Даниэлла, решив оставить его наедине с его горем, хотела поскорее исчезнуть, но ее ноги словно приросли к полу. Секунды слагались в минуты, а Адриан все еще продолжал обнимать свою мертвую возлюбленную. Наконец слезы сплошным потоком хлынули из глаз Даниэллы, и она словно очнулась от шока. Девочка тихонько направилась к двери, но Адриан схватил ее за руку. Его полные страдания глаза встретились с ее глазами.

— Вы все время были с ней рядом? — спросил он. Его голос был хриплым, полным душевной муки.

— И с ней, и с другими.

— И никакой помощи от остальных?

— У нас слишком много больных. Кроме того, я любила Джоанну и решила ухаживать за ней сама. Я делала все возможное, чтобы спасти ее. Клянусь вам…