Война, стр. 60

Но холод действовал и на талмуда. Все его тело было покрыто сверкающим инеем. Выделения талмуда в холоде сначала загустевали, словно сироп, а затем замерзали на поверхности. Талмуд издавал треск при каждом движении: корка на его теле разрушалась и тут же замерзала опять. Талмуд остановился недалеко от Риккера, спиной к нему. Он поворачивал голову в разные стороны, прислушиваясь к звуку, который издавал Риккер, покачиваясь на ногах, чтобы предотвратить их повторное примерзание к полу. Длинная шея наклонялась направо и налево, маленькие кусочки замерзших выделений бесшумно падали на пол, словно янтарные снежинки.

Риккер кулаком с силой ударил врага по пояснице. Колени у талмуда подогнулись, и Риккер, воспользовавшись моментом, в одно мгновение набросил удавку на шею чужака. Он затягивал рукава рубашки изо всех сил. Талмуд потянулся назад и ухватился обеими руками за штаны Риккера. Чешуйчатые лапы впились в ткань и дернули Риккера к себе.

Ни за что на свете не желая отпустить рукава рубашки, Риккер извернулся и, когда они упали, умудрился оказаться сверху на талмуде, лежащем лицом вниз к полу холодильника. С усилием Риккер подтащил талмуда к куче коробок, стоявших возле двери морозильника и, вскарабкавшись наверх, потянул его за собой. Он перебросил рукав рубашки через охладительную трубку под низким потолком и крепко привязал его.

Дважды чужак пытался вырваться, его руки оттягивали ткань, врезавшуюся в горло, и оба раза Риккер с силой бил кулаком в извивающееся тело. Наконец Риккер, оттолкнув груду ящиков, оставил талмуда болтаться на рукаве, словно кусок мяса, в морозильнике.

Когда Риккер вышел наружу, его ноги пульсировали от боли — почти вся кожа с подошв осталась на полу морозильной камеры. Присев на пол, прямо напротив двери морозильника, он распорол штанины своих брюк и обернул их вокруг ступней, соорудив подобие мокасин. Риккер нашел кольт на полу рядом с дверью, ведущей в комнату отдыха. Каждый шаг был мучительной агонией, но теперь с кольтом в руке Риккер чувствовал себя намного увереннее.

Мелтон по-прежнему сидел в своем яйце спиной к двери из столовой, поэтому не заметил вошедшего Риккера. Он слушал дуэт с цветами из «Лакме» Делиба на полную мощность. Яйцо посылало музыкальные альфа-волны в сенсорные центры Мелтона с такой мощью, что тот не осознавал, что Риккер стоит перед ним, до тех пор, пока не почувствовал холодное прикосновение дула кольта к своему лбу. Когда его глаза наконец сфокусировались на пришельце, Риккер выключил музыку.

Медленная улыбка появилась на лице Мелтона, но его глаза за линзами очков продолжали оставаться абсолютно безразличными. Риккер отступил на два шага назад.

— Вылезай из яйца, Мелтон. Медленно. Очень медленно.

Мелтон слегка пожал плечами и медленно встал.

— Так, теперь ложись на стол и открой свой портфель.

Мелтон подошел к столу и повернул голову к Риккеру.

— Ты хочешь стать очень богатым? Богаче, чем администратор пятого уровня? — Мелтон стоял, скрестив руки на груди. Глядя на Риккера, он ждал ответа.

— Забудь об этом, ублюдок. Давай сюда портфель. — Риккер двинулся по направлению к столу, выставив вперед свой кольт.

— Я так понимаю, что твой ответ — нет? — Мелтон казался ошеломленным. — Очень плохо, значит, тебе придется умереть.

Риккер как раз советовал Мелтону заткнуться, когда ни с чем не сравнимый запах ударил ему в ноздри. Талмуд был уже в центре комнаты, когда Риккер открыл огонь. Он взял слишком высокий прицел, и первая пуля попала в плечо чужака. Талмуд пошатнулся. Вторая пуля, пройдя в нескольких дюймах от его головы, угодила в стену. Риккер взвел курок и выстрелил в третий раз. Этот выстрел пробил желудок талмуда, остановив его на несколько мгновений, в течение которых Риккер успел выстрелить еще раз в грудь врага. По инерции пробежав несколько шагов, талмуд замертво рухнул у кровоточащих ног Риккера.

Пока Мелтон поворачивался к столу и доставал винтовку из портфеля, Риккер успел развернуться, прицелиться и послать свою последнюю пулю.

Ударник затвора ударил в дно цилиндра и замкнул электрическую цепь, которая взорвала последний заряд в кольте. Электрический разряд придал дополнительное ускорение золотой фольге, обернутой вокруг шарика взрывчатки. Со скоростью 650 футов в секунду кусочек взрывчатки преодолел расстояние, разделявшее двух мужчин, за доли секунды. Звук взрыва, разнесшего голову Мелтона, почти слился со звуком выстрела.

Позже, после того как он избавился от тел Мелтона и талмуда, отправив их в дезинтегратор, находившийся в кухне, Риккер долго нежился под душем. После душа Риккер решил просмотреть содержимое портфеля Мелтона. Он бегло пролистал документы. Две вещи были вполне очевидны: во-первых, Мелтон ожидал корабль из Синдиката, который должен был забрать его, во-вторых, никто в Синдикате никогда не видел Мелтона.

Он допил напиток Мелтона и затем облачился в его защитный костюм. Кое-как натянул самоочищающиеся ботинки на израненные ноги. И наконец, перед тем как погрузиться в ожидание вражеского шаттла, бросил в портфель флотский кольт.

Интерлюдия. СЕМЕЙНЫЙ БИЗНЕС

Культура Альянса основана на разнообразных древних традициях человечества. Развитие не прерывалось, потому что общественные потрясения обошли Альянс стороной, и после крушения Империи сохранилась преемственность человеческой культуры. Культурный коллапс в скоплении Синдиката оказался куда более глубоким, и многие основные социальные институты были безвозвратно утрачены; к тому же борьба семейств с военной верхушкой провоцировала постоянное недовольство и тем единственным институтом, который сумел выжить после катастрофы — армией. В итоге в общественном устройстве Синдиката проявились лишь те элементы традиционного уклада, которые сохранились в памяти народа: семья и бизнес. Общественное положение граждан Синдиката определялось по занимаемому месту в семье и деловой жизни. Структура общества непрерывно усложнялась, и вскоре оказалось, что вся деловая жизнь контролируется членами невероятно разросшегося семейного клана. Главой такого Семейства являлся Отец; члены семьи — даже женщины — носили титулы либо Сыновей, либо Наследников. Любое управление сводилось к менеджменту — так, армейские офицеры назывались Военными Менеджерами, космонавты носили звания вице-президентов по вооружению, транспорту и так далее, или же были помощниками менеджеров, вице-президентами ассоциаций или региональными менеджерами. Прорабы примерно соответствовали по званию нашим сержантам. В Синдикате не было дипломатов и послов, но зато имелись менеджеры по связи и взаимоотношениям.

На это накладывалась сложная система семейно-родственных отношений, которая отражала не только факт рождения гражданина в данной семье и в данном качестве, но и его непосредственную значимость для всей семьи. Двоюродный Кузен, вообще с трудом воспринимавшийся всеми как член Семейства, благодаря своим способностям мог со временем стать Сыном и даже Наследником Отцовства — точно так же имело место и обратное; но во всех случаях не принадлежащий к Семейству гражданин не имел никаких шансов стать хотя бы простым Кузеном.

Подобное общественное устройство привело к тому, что жизнь во всей полноте стала восприниматься как часть главного дела всей семьи — семейного бизнеса. Ценность каждого человека определялась тем, насколько он способствовал росту благосостояния всей семьи. Военная служба была не только очень дорогостоящей необходимостью, но и источником доходов. Каждая операция оценивалась не только по тому, насколько удалось решить чисто военные задачи, но и тем, оправдывался ли риск полученной выгодой — не только военной, но и финансовой.

Билл Фосетт. ДАЖЕ БЕЗ КРАСКИ

Эта небольшая зеленая планета, расположенная в четырех световых годах от Цели, носила кодовое обозначение «Коричневая». Теперь уже никто не мог сказать с уверенностью, было ли связано это название с цветом ее неглубоких и грязноватых морей, или еще с чем-то. Планета была очень милой, с приятным мягким климатом и дружелюбными аборигенами. Если бы не два обстоятельства, эта планета ни для кого не представляла бы особого интереса — а тем более для полного адмирала Флота. Первым обстоятельством являлся Город Радости — ремонтно-восстановительная станция второго класса, вокруг которой сами собой выросли многие сотни «мест отдыха». В основном их сооружали бизнесмены, работавшие в шоу-индустрии и нанимавшие для работы в них девушек и юношей на любой вкус. Изредка однообразие увеселительных заведений нарушали неоновые огни притонов для запрещенных азартных игр, на которые здесь смотрели сквозь пальцы. Как только Флот Адмирала Дуэйна заканчивал очередные учения и на поверхность Коричневой опускались набитые космонавтами и десантниками транспортные корабли, жизнь в притонах начинала бурлить, и буквально за одну ночь приобретались и терялись целые состояния.