Щит судьбы, стр. 70
Агафий шагнул вперед, чтобы встретить их. Выражение его лица было очень напряженным и официальным, но, как показалось Велисарию, он также заметил облегчение в глазах парня.
— Спасибо, что ты пришел, — поблагодарил он тихо. Агафий повернулся и повел их по коридору.
Помещение, в котором они оказались, было большим, примерно шестьдесят футов по длине и ширине. Стены поднимались на тридцать футов. Их украшали фрески, изображающие подвиги из различных эпических сказаний ариев. Над залом еще футов на двадцать возвышался огромный купол.
Собралось уже много людей, все — персы. Велисарий узнал губернатора, стоявшего у северной стены. Его окружала небольшая группа высокопоставленных помощников. Еще примерно дюжину человек, стоявших неподалеку от них, Велисарий определил как писарей.
У западной стены собралось еще больше народу. Священнослужители, как понял Велисарий. Он с интересом заметил, что, судя по их одеждам, собрались представители обеих зороастрийских ветвей. Персы называли своих священников или мобады, или хербады. Когда Велисарий много лет назад впервые столкнулся с этим различием, то думал, что оно в некотором роде напоминает различие между христианскими священниками и монахами. Когда же он поближе познакомился с персидским обществом, то понял, что предположил неправильно. Различие между мобадами и хербадами было более тонким и он никогда не смог бы точно его определить, за исключением того, что мобады держали в руках юридическую власть священнослужителей, а хербады выступали в роли учителей и «мудрых людей».
Однако присутствовали обе ветви. Это было несколько необычно. Имело место значительное, хотя и не выставляемое напоказ, соперничество между двумя ветвями. Обычно, как знал Велисарий, мобады и хербады старались избегать компании друг друга.
Теперь он осмотрел самую большую последнюю группу персов в комнате. Эти стояли у восточной стены и, казалось, все относились к дехганам. Среди них обнаружился и Мерена, командующий войском Баресманаса. Изучая дехганов, Велисарий внезапно понял: многие из них внешне похожи друг на друга.
Шепот Баресманаса подтвердил его догадку.
— Это клан Мерены — по крайней мере те, кто оказался в городе. — Теперь таинственная улыбка шахрадара переросла в широкую.
Он покачал головой.
— Ты до сих пор не понял? На самом деле странно для человека, который обычно так все тонко чувствует. Я бы подумал…
Внезапно послышался шум. Толпа дехганов у восточной стены расступалась, освобождая место для небольшой группы, входившей в зал через арку в восточной стене.
Появились четыре женщины — первые женщины, которых увидел Велисарий после того, как вошел во дворец.
«Я догадался вчера», — поступил самодовольный импульс от Эйда.
Первая женщина была среднего возраста. Трое, идущие за ней, оказались довольно молодыми. Очевидно, ее дочери.
Велисарий почувствовал, как у него отвисает челюсть.
«Ну и дурак…»
Старшей девушке в центре, возможно, было лет шестнадцать.
«Это первые признаки старческого слабоумия, вот это что».
Она была одета в богатые одежды. Сестры по бокам бледнели на ее фоне.
«Не волнуйся, дедушка».
Ее лицо, за исключением глаз, закрывала паранджа. Это были темно-карие глаза. Они горели от возбуждения. Красивые глаза. Велисарий не сомневался, что и сама девушка такая же красивая.
«Я о тебе позабочусь».
Велисарий не смог следить за всей церемонией — долгой церемонией — которая последовала. Отметил только очевидные, самые яркие моменты. Частично потому, что его застали врасплох. Частично потому, что церемония проводилась по традициям другой религии. В основном потому, что Эйд постоянно прерывал его мысли.
Зажгли священный огонь…
«Теперь тебе придется есть кашку».
Главный писарь вышел вперед и перечислил права и обязанности сторон, заключающих патиксаях.
«Тебе нельзя есть мясо. А то порежешься, забыв, каким концом держать кинжал».
Агафий и Мерена представляют себя…
«Конечно, от коня твоего избавимся».
Ученый совет хербадов после мобадов, за ними — губернатор и его многочисленные советники…
«Найдем тебе осла и будешь на нем ездить».
…которые после долгого совещания согласились, что этим браком не будет нарушена необходимая чистота арийской крови.
«Небольшого осла. Чтобы ты не расшибся, а то ведь будешь часто с него падать».
После того как церемония закончилась, во время последовавшего пира Мерена приблизился к Велисарию.
— У меня есть вопрос, — сказал он. Как и всегда натянуто. Велисарий вежливо склонил голову, предлагая его задать.
— Агафий был под Миндусом? Мне не хотелось его раньше об этом спрашивать. А теперь, поскольку он мой зять, я не могу.
— Нет, Мерена. Не был. — Дехган улыбнулся.
— Хорошо. Хорошо. — Мерена потер бедро. — Это создало бы проблемы, — пробормотал он. Затем отошел, сильно хромая.
Выходя из дворца, Велисарий посмотрел на Баресманаса. Улыбка все еще оставалась на лице перса. Однако уже не загадочная. Просто довольная.
— И как ты об этом узнал? — проворчал полководец.
— Я не «узнавал», друг мой. Я как раз тот самый человек, который… как бы вы, римляне, это сказали? Я устроил все это дело.
Глаза Велисария округлились. Баресманас усмехнулся.
— О, да. Именно я представил галантного молодого офицера Мерене и его семье — после того, как вступил в сговор с его женой, которая пообещала привести на встречу Судабу. И обещала, что девушка будет выглядеть очень… симпатичной. Красивой. В лучшем виде. Я…
— Хватит хвастаться, — проворчал Велисарий. — Признаю — ход мастерский, учитывая проблему, которую мы обсуждали…
— Думаешь, я руководствовался этой причиной? — Шахрадар фыркнул. — Мне пришлось решать гораздо более насущную проблему, друг мой. Как я говорил тебе, Мерена — известный воин и очень строго придерживается арийских правил приличия и традиций. Но он также беден — по стандартам дехганов. И у мужчины есть дочь брачного возраста, но нет приданого, достаточного приданого, чтобы за нее дать. Подумай о позоре! Ни один приличный персидский господин благородного происхождения не женится на девушке без приданого.
Велисарий хитровато улыбнулся.
— В то время как энергичный, амбициозный молодой римский офицер, быстро поднявшийся по служебной лестнице и еще недавно разбогатевший, получив трофеи в Анате, будет гораздо больше обеспокоен тем, чтобы поднять свой статус, чем увеличить богатство.
— Вот именно.
Велисарий грустно покачал головой.
— Я — ягненок среди волков. Невинный ребенок, окруженный интриганами.
«Не волнуйся, старик. Я о тебе позабочусь, — пришел ментальный импульс от Эйда. — О, будь осторожен. Впереди ступенька!»
Глава 25
Вавилон.
Осень 531 года н.э.
Хосров Ануширван легко вспрыгнул на низкую стену, окружавшую древние руины, которые когда-то были великим храмом бога Мардука. С этой точки обзора император Персии мог смотреть на юг, на огромную армию малва, стоящую лагерем у Вавилона.
Мгновение спустя к нему присоединился Велисарий. Полководец потратил какое-то время, чтобы удостовериться: стоит твердо. Стена — почти парапетная стена с бойницами — была по меньшей мере в ярд толщиной, но ничто не могло удержать потерявшего равновесие человека от падения к верной смерти — на шестьсот футов вниз да еще и на булыжники.
Хосров улыбнулся.
— Тебя беспокоит высота? — спросил он. Вопрос прозвучал вежливо, не обвинительно и не презрительно.
Римский полководец покачал головой.
— Не особо. Тем не менее я не стал бы здесь плясать.
— Счастливчик! Меня самого высота пугает. Все, что выше уровня седла.
Велисарий посмотрел на персидского императора. На самом деле его лицо выглядело слегка натянутым, словно он держал себя в руках только одной силой воли.
На Велисария снова произвела впечатление самодисциплина императора. Со времени его появления в Вавилоне три дня назад Велисария поразило то, как Хосров держит себя в руках. Твердо держит, несмотря на очевидную энергию и динамичность натуры. Тот же самоконтроль проявлялся и сейчас — в способности правителя Персии стоять на высоте на не такой уж широкой стене. Большинство людей в этой ситуации упали бы на колени в поисках безопасного места.