Повелитель Островов, стр. 72

— Лиана! — воскликнул Гаррик и со всего размаха навалился на дверь. Клин, который держал ее, вылетел, и дверь распахнулась внутрь.

Вдоль стен шли ниши, в которых когда-то хранились кремированные останки аристократов — сейчас в них осталась лишь вековая пыль. Единственная свеча освещала символы, написанные на полу, тремя ступеньками ниже входа.

Бенлоу бор-Берлиман лежал в центре нарисованной семиконечной звезды, по контуру которой шла надпись на Старом Языке. Живот у него был вскрыт одним вертикальным ударом, кровь стекала и скапливалась под лежащим телом.

Лиана стояла в центре здания — перед ней отрылся красный светящийся портал. Она вскинула руки, как бы защищаясь от невидимого кошмара. И девушка, и открывшаяся дверь казались нарисованными в воздухе. Ее темные волосы и одежда пылали огнем, белая же кожа стада черной, как обсидиан.

— Гаррик! — послышался ее крик.

Вспышка света — и девушка исчезла. Руки Гаррика поймали лишь пустоту.

Теноктрис, не отрываясь, глядела на Бенлоу… Его кровью было начертано слово на Старом Языке.

— Стразедон! — прочла колдунья. — Идиот! Он вызвал Стразедона!

Кровь струйкой стекала в углубление на полу и уже застывала в свете черной свечи. Под куполом склепа скапливалось привычное зловоние смерти.

20

— Раньше Северный порт использовался только для военного флота, — заметила Мелли. — Он же специально для этого построен. Я, помню, наблюдала здесь до трехсот трирем одновременно. Это было зрелище, я вам доложу — разноцветные паруса, развевающиеся флаги.

Она оглядела портовые постройки, выходящие на мощеную улицу, и воскликнула:

— О Небо! Как все здесь изменилось! Ну, вы, люди, и причудники!

— Мы арендуем вон ту факторию 52, что ближе, — кивнул Фраза. — Она является собственностью нашего серианского консорциума, хотя в прошлые визиты сюда мы иногда пользовались Ардуханской факторией, если наша оказывалась уже занята.

Серианцы имели привычку держать руки внутри своих широких рукавов, и вообще жестикуляция у них была скупой и поверхностной по сравнению с той, к которой привык у себя дома Кашел. Он легко с этим мирился, поскольку полжизни провел рядом с овцами и привык распознавать безмолвный язык поз своих подопечных.

Кашел не вполне понимал, что стоит за словом «фактория». Здание, на которое указал Фраза, было похоже на двадцать таких же рядом: двухэтажный каменный фасад с крепкими двойными дверями и единственным узким окошком. Задние постройки были ниже и выходили непосредственно на море. К дому прилегала территория, огороженная высокими стенами, тоже имевшая выход к воде. Отличительной чертой серианской фактории были окованные железом двери.

В настоящий момент бригада высоких смуглых мужчин в набедренных повязках драила фасад здания. Кашел обратил внимание на выбоины в каменной кладке — очевидно, следы от булыжников, которыми забрасывали факторию местные банды.

Джен и Фраза поспешно пересекли улицу — лица абсолютно бесстрастные, глаза опущены, чтоб не встретиться случайно взглядом с зеваками. В отличие от них Кашел шагал с высоко поднятой головой, мало того — бросал зоркие взгляды налево, направо, как привык делать, приглядывая за своей отарой.

Улицы, прилегающие к Северному порту, были застроены в основном трущобами с крохотными грязными комнатушками, сдаваемыми внаем. Слонявшиеся по улицам бездельники наблюдали за работавшими серианцами. Но Кашел отметил, что здесь накал враждебности был значительно ниже.

— Горцы, — пропела под ухом Мелли, балансируя на левой ноге и указывая правой на группу людей.

Их было четверо — мужчины сидели, скрестив ноги, перед зданием фактории. Уже первый взгляд обнаруживал совсем иное происхождение этих людей, в отличие от усердно работавших серианцев. Они были изящного телосложения, не больше пяти футов росту. Светло-желтая кожа напоминала цветом хорошо выделанный пергамент, длинные прямые волосы поражали непроницаемой чернотой — без малейшей примеси иных оттенков даже в ярком солнечном свете. Горцы весело болтали между собой, передавая по кругу кусок сушеного мяса и по очереди откусывая от него.

Их передние зубы действительно были обточены на манер клыков. На коленях они держали короткие луки. Причем костяные наконечники стрел были вымазаны чем-то темным — очевидно, органическим ядом. На шее каждый из горцев носил ожерелье — Кашел мог поклясться, из высушенных человеческих глаз.

Дверь фактории беспрепятственно распахнулась перед нашей троицей. Один из горцев бросил косой взгляд в сторону Кашела, затем уставился на его правое плечо и горячо залопотал что-то своим товарищам. Кашел твердо выдержал взгляд и со всего размаха треснул посохом о булыжник мостовой, так что искры посыпались.

Горцы рассмеялись и стали одобрительно хлопать друг друга по спине. Владелец мяса жестом предложил его Кашелу в знак доброй воли.

Юноша на ходу ухмыльнулся и покачал головой. Хихикающая Мелли прильнула к его шее.

Двое серианских слуг плотно прикрыли дверь за Кашелом, а третий тут же накинул крепкую поперечную перекладину в скобы. Все трое носили одежду, покроем и цветом напоминавшую ту, что была на Джене и Фразе, но из непонятной грубой материи. Юноша прикинул, как обрадовалась бы Илна, получив кусок такой ткани, но тут же сам себя оборвал. Ему надо прекратить думать о сестре и обо всем, связанном с домом. Иначе он никогда не освободится от воспоминаний о Шарине.

К тому же Илна сейчас сама находилась в Каркозе и наверняка уже познакомилась со всеми диковинками.

В нише за дверью стояла выполненная в натуральную величину статуя богини в одеждах шафранового цвета. Трудно было решить, что прекраснее: сама женщина или ее одеяния. С обеих сторон от нее помещались безобразные демоны с собачьими мордами — один красный, другой синий. Демоны были двуногими, но их верхние конечности скорее напоминали лапы, увенчанные солидными когтями. Фигуры имели несомненные признаки мужского пола.

Джен и Фраза преклонили колени перед богиней. Положив ладони на каменный пол, они низко склонились и хором пробормотали что-то на своем языке. После того, как серианцы поднялись, Кашел обратился к ним с вопросом:

— Позвольте спросить, мне тоже полагается проделать это?

Те удивленно уставились на парня.

— Да нет же! Конечно же, вы не обязаны поклоняться нашей Богине Милосердия, — ответил Фраза.

— Ну, я просто подумал, — смутился Кашел, — может, вы ждете этого от меня…

Он и вовсе потерялся. Кашел никак не мог сориентироваться, как ему вести себя в Каркозе… по крайней мере, пока никто не нападал на него. В этом случае правила поведения были везде одни и те же.

— Трудно представить себе подобное, — возразил Фраза. — Чего хорошего можно добиться, силой заставляя кого-нибудь поклоняться чужим богам?

Он направился к лестнице в противоположном конце зала. Джен кивком пригласил Кашела следовать за ним и добавил:

— Хотя, конечно, если б вы захотели вознести благодарность Богине, мы бы очень обрадовались. Но это должно быть ваше собственное решение.

На лестнице показался бедно одетый серианец, он нес перед собой полированные бамбуковые дощечки, тихо постукивающие друг о друга. Увидев Фразу, он поспешно отступил назад, чтоб дать дорогу хозяину.

— А эти статуи рядом с богиней… — произнес Кашел, оглядываясь назад. Он смущенно умолк, надеясь, что хозяева поймут вопрос, который он не решался сформулировать вслух. Серианцы казались ему очень приличными людьми, и юноша не хотел оскорбить их, как в тот раз, когда назвал дьяволопоклонниками.

— Да, это демоны-стражи, — ответил Фраза. Он стоял уже на верху лестницы. Слуга в рубахе с черной каймой с поклоном отворил перед ним дверь в кабинет, выходивший окнами на порт.

— Видите ли, мастер Кашел, — пояснил Джен, — наша Богиня исключительно благожелательна, она умеет творить только добро. Но столь невинные создания нуждаются в защите, чтобы выжить в этом падшем мире. Именно поэтому Богиню всегда охраняют демоны… так же как мы сами управляем своими кораблями под защитой наших горцев.