Свобода любить, стр. 19
– Зачем ты на мне женился, Шейн?
Он пожал плечами.
– Мне так было нужно.
Беатрис покачала головой.
– Это не ответ.
– Прости, но ничего лучше я тебе предложить не могу. Должен сказать, что не последнюю роль сыграла та настойчивость, с которой ты добивалась моего внимания. Моя бедная секретарша, когда услышала, что я женюсь на тебе, чуть не потеряла сознание от ужаса. Но я пообещал, что в офисе ты будешь появляться как можно реже.
Беатрис рассмеялась, Шейн присоединился к ней. Беатрис рассказала ему о том, что происходило за дверями его кабинета во время ее памятного визита в его офис. Они хохотали и никак не могли остановиться.
Когда сил не то что на смех, а на дыхание уже не хватало, Беатрис вытерла набежавшие слезы и неожиданно серьезным голосом сказала:
– Ты мне очень нравишься, когда смеешься.
– Тогда поехали домой, и я буду улыбаться тебе всю ночь, Он одарил ее еще одной улыбкой, и Беатрис почувствовала, как лед в ее груди растопляется огнем, зародившимся внизу ее живота и медленно струящимся по телу, заставляя руки дрожать и дыхание учащаться. Краска бросилась ей в лицо, но Беатрис не смогла отвести взгляд от полных огня глаз Шейна.
Она медленно кивнула.
Они одновременно встали из-за стола. Молча вышли на улицу. В такси не сказали друг другу ни одного слова. Но в этом, молчании было больше смысла, чем во многих пустых каждодневных разговорах. Они знали, что сейчас не нужны слова. Сейчас нужна тишина, та тишина, в которой слышен каждый вздох, каждый удар сердца. Та тишина, которая рождает чудо любви.
Высадив их у небольшого, очень уютного даже внешне особняка, таксист уехал. Шейн открыл дверь, подхватил Беатрис на руки и перенес ее через порог.
В темной прихожей, освещенной скудным, рваным светом уличного фонаря, он поставил ее на пол и помог снять накидку. Его пальцы были нежными и ласковыми. Но каждое его прикосновение к обнаженной коже плеч казалось Беатрис обжигающим, как раскаленный уголь.
Она почувствовала горячие, шероховатые губы Шейна на своем плече. Он обхватил ее руками, прижимая к своему телу, и она ощутила растущее желание Шейна. Его губы проложили дорожку от плеча к мочке аккуратного уха Беатрис. Она чувствовала, как тропинка его поцелуев горит на коже, и закусила губу, чтобы ни единым звуком не спугнуть страсть, зарождавшуюся в ней. Страсть, способную растопить лед страха.
Шейн опустил с ее плеч тонкие бретели платья и провел рукой по груди Беатрис, помогая ткани упасть и открыть его глазам, его рукам и губам желанное и прекрасное тело. Небольшая грудь Беатрис словно спелый плод легла в руку Шейна. Его большой палец нашел напрягшийся в ожидании ласки сосок и осторожно погладил темно-вишневый бутон.
Беатрис показалось, что она сейчас лишится чувств от охватившей ее страсти, которая грозила затянуть ее в свой омут с головой.
Она прильнула к сильному телу Шейна и поняла, как ему сложно сохранять остатки самообладания и не наброситься на нее прямо здесь. Она чувствовала, как Шейна затягивает тот же омут страсти.
Резким движением Беатрис повернулась к Шейну. Он в недоумении замер, боясь, что одним словом или жестом она сейчас разрушит то, что возникло между ними.
Но Беатрис взяла в ладони его лицо и прижалась к его губам. Они опаляли, как солнце Кипра, о котором Беатрис грезила в детстве.
В них была сладость фруктов и терпкость молодого вина. Шейн ответил на поцелуй Беатрис, и она почувствовала, что больше не может сдерживать свою страсть. Она отстранилась от Шейна и посмотрела в его глаза. В неверном свете фонаря они казались темными провалами на его лице, но в самой глубине этой пропасти Беатрис увидела желание, с которым уже не мог совладать никто. И ничто.
– Сейчас, – тихо сказала она.
Больше не нужно было слов. Все слова уже были сказаны. Теперь были лишь два тела, которые переплетались, танцуя древний танец влечения и страсти.
Беатрис целовала лицо Шейна: веки, высокие скулы, крепкий подбородок, ранние морщинки. Его руки, сильные и нежные, подняли Беатрис над полом. Он прижал ее спиной к стене. Его умелые пальцы были, как казалось Беатрис, всюду. Одним движением она расстегнула «молнию» на его брюках.
– Сейчас! – повторила она, прижимаясь к Шейну.
Он отодвинул шелковый треугольник трусиков Беатрис и вошел в нее.
Словно палящее солнце пустыни оказалось запертым в маленькой прихожей особняка. Им казалось, что мир вокруг сходит с ума от страсти. Беатрис не чувствовала, что стена за ее спиной холодна, что она впивается ногтями в спину Шейна. Они стали одним целым, они двигались в одном ритме, пытаясь слиться, соединить свои тела.
Солнце пустыни стремительно входило в зенит, свет его был уже нестерпимым, и Беатрис закрыла глаза. Ей казалось, что наслаждение, которое она испытывала, нельзя уже терпеть, но каждый новый вдох, каждое новое движение Шейна вело ее выше… и еще выше…
И вот солнце догнало Беатрис и взорвалось в ее теле огненным цунами.
Беатрис услышала, как застонал Шейн, прижимая ее послушное тело к себе. Он все еще не размыкал рук, как будто боялся упасть без нее. Беатрис хотелось, чтобы это мгновение длилось вечно, чтобы ее ноги обвивали талию Шейна, а руки – его шею. Чтобы она чувствовала на своей щеке его горячее дыхание. Чтобы его нежные пальцы играли с ее волосами.
Чтобы не нужны были слова.
Наконец Шейн поставил ее на пол и нежно провел рукой по щеке. Их глаза встретились, и Беатрис почувствовала, как страсть с новой силой разгорается в ней.
– Спальня на втором этаже, – хрипло сказал Шейн.
– Это слишком далеко. Я остаюсь здесь.
Их губы вновь встретились.
Глава 9
Беатрис проснулась утром в отличном настроении. Во-первых, впервые за много дней за окном светило солнце, а во-вторых, ночь прошла без кошмаров. Правда, справедливости ради следует заметить, что этой ночью она почти не спала. И все же чувствовала себя просто отлично.
Кажется, Элен оказалась права, подумала Беатрис. Ничего ужасного не произошло. А если так пойдет и дальше, через год я, возможно, немного пожалею о том, что придется расстаться с Шейном. Кстати, а где он?
Беатрис приподнялась на огромной кровати: Шейна рядом не оказалось. Не было и его одежды. Только махровый халат лежал на пуфике.
Странно, как он умудрился встать, что я не заметила этого? Обычно я очень чутко сплю.
Да, совсем меня измотали эти дни. И эта ночь.
Беатрис усмехнулась. Надо будет сказать Шейну, что я вовсе не разочарована своим браком и буду рада провести этот год с ним. Но при условии, что он так же старательно будет выполнять свои супружеские обязанности.
Улыбаясь своим мыслям, Беатрис встала с кровати и, не найдя ничего из своих вещей, накинула халат Шейна. То, что он принадлежит человеку, которого она теперь год будет называть своим мужем, не вызывало у Беатрис никаких сомнений. Эта ночь навсегда запечатлела в ее памяти необычный, пряно терпкий запах Шейна. Запах, сводящий ее ума.
Она понятия не имела, где может находиться сейчас Шейн. Она даже не догадывалась, где находится сама. Ведь вчера времени на экскурсию у нее не было.
Интересно, а как Шейн отнесся к тому, что произошло между нами? – вдруг подумала она.
Мне кажется, что ему не слишком нравится терять контроль над собой. Но что делать! Мои прелести оказались сильнее доводов разума. Беатрис вышла из комнаты и оказалась в небольшом холле, куда выходили еще три двери, а также лестница. Она перегнулась через перила и прислушалась.
Кажется, внизу кто-то есть. Наверное, Шейн. И, судя по звукам и запахам, он завтракает. Мог бы и меня позвать! Я тоже умираю от голода! Интересно, попросит ли Шейн меня готовить для него? Я бы ему не советовала. Еще ни разу не слышала комплиментов своей стряпне.
Беатрис казалось, что она не идет, а летит по лестнице. Ей хотелось, чтобы этим утром все вокруг были так же счастливы. Она уже представляла, как сейчас войдет в кухню, поцелует Шейна в заросшую щетиной щеку. Он улыбнется ей и скажет что-нибудь нежное…