2008, стр. 31

А Сечин, Игорь Иванович, встречался сегодня с командой. С силовиками. Устойчивая преступная группировка «Силовики», УПГ «Силовики», как Сергей Иванов пошутил как-то. В их компании ценили хорошую шутку.

Встречались в бане, которая… Ну, баня как баня. Дело не в ней, а в заборах пятиметровых. И в том еще, что помещение сверхпроверенное, чужие в нем не записывают. А свои, по традиции и старой договоренности, тоже звукозаписи не ведут.

Сечин изложил за чаем дугинские сведения, на Дугина прямо не ссылаясь. Жаль-жаль, что не было камеры, направленной в этот момент на лицо Патрушева. Колосс! Ирокез! Сиу! Да куда там индейцам — каменный истукан и тот бы выдал себя хоть тенью смятения. А Патрушев не выдал. Застигнутый врасплох, действовал быстро и единственно верно: применил стратагему «Пожертвовать вербой ради груши». А именно: сдал майора Понькина.

— Мы также вышли на этого предателя по своим каналам. Андрей — это майор Понькин. Он в отставке формально, продолжает работать на нас под прикрытием. Инициативно вышел по старым связям на людей Березовского в Лондоне. Надеется подзаработать на этом. Я не докладывал, потому что считаю дело мелким, Понькин ничего реально не знает и никакой реальной информацией не владеет. Фамилии сотрудников ФСО Медведева и Калугина называет для достоверности, чтобы вызвать доверие собеседников. Реально связи с ними не имеет. Мы проверили. Выявили его личную авантюру люди моего зама генерал-лейтенанта Кормилицина через наших людей, внедренных в лондонский офис Березовского. Разрешите поощрить отличившихся? С Понькиным этим что делать? Убрать? Как ты считаешь, Игорь Иванович? — это Сечина спросил Патрушев.

И завелся разговор о Понькине. Андрюше прям повезло. Ему бы в это помещение. Такая знатная компания, такая значительная компания — о нем. Со значением, уважительно. А ведь он только лишь майор! Решено было оставить все как есть. И даже больше, тут уже Патрушев подсказал уважаемому сообществу — Понькина прижать как следует, заставить работать в этой операции не на себя, а на органы, через него Березовскому забрасывать реальную информацию, заставить того начать подготовку к покушению, чтобы… ну и так далее. За все отвечает он, Патрушев. А вы сомневались? Я-то с самого начала знал, что советоваться будут долго и нудно, случая подъегорить Березовскому никак не захотят упустить, никто конкретного решения не примет, а ответственность свалят на того, кто всех меньше будет этому сопротивляться. А сопротивлялся всех меньше Патрушев — ну, ему и курировать теперь это дело. А он и раньше курировал. Только и изменений, что теперь куча народу об этом знает и поле для маневра сужено. Однако же ответственность теперь тоже распределена отчасти и на других. Они знают, а знание — большая ответственность. «Осторожно, — сказали ему собеседники, — смотри, чтобы Берёза реально не выставил снайпера и не грохнул…» Кого грохнул — не произносилось. Люди собравшиеся слова признавали за материальную силу и зря этой силой не злоупотребляли. «Так ведь все в наших руках», — произнес Патрушев, сказав этим гораздо больше, чем эти слова значили номинально. И все всё поняли.

Как человек, подверженный сложным этическим метаниям, Сечин опять погрузился в мучительные думы о докладе начальству. Дело ведь не в убийстве, а в правильном подходе. Надо срочно проинформировать Путина и Козака. Но правильно бы — первого все-таки Путина, а уж потом — Козака. А технически как это сделать? Добежать все-таки до Козака, раз шеф в отъезде? Первым надо успеть. А можно так: конкурента представить своим курьером — мальчишкой на побегушках. А вдруг все-таки, несмотря на боязливость и мнительность, Патрушев после бани к Диме помчался. Может? А Сечин сейчас позвонит Диме и скажет: «Дима, там я к тебе Патрушева просил подъехать. Прими его, он коротенечко. Дело интересное, не глобального значения, но тебе интересно будет. Патрушев тезисно изложит, насколько он в курсе, остальное я потом — при встрече, договорились? Ты что в субботу делаешь? Ну, я заскочу, наверное». И тогда: если Патрушев поехал — он будет нейтрализован, если не поехал — скомпрометирован.

25 января, пятница

А теперь к вредоносной Воде добавляется Дерево, самое опасное в контексте расклада дыхания-ци. Почва терпит поражение, что есть мочи сопротивляясь натиску враждебных сил. Да еще и по установлениям — это день Закрытия, когда следует хоронить и устанавливать памятники, блюсти пост и очищение.

День — первый в базовом календарном цикле, сакральный день. Так же как в предыдущие дни, он не предполагает активной позиции. Включение энергии произойдет только послезавтра. Неблагоприятный день для Совершенномудрого.

Целый день в дороге — вертолет, самолет, опять вертолет, вседорожные всякие автомобили — темно уже было, когда добрались к подножию горы. Дом казенный. Запахи странные, от еды их китайской, что ли? Где-то они в Манчжурии. Начальник охраны вон, с GPS колдует, координаты вычисляет, расстояния. Россия рядом. Могли бы из Хабаровска прилететь. Но так лучше. В Хабаровске труднее потеряться. На какой базе отдыха бы Путин числился все эти дни? Врать что-нибудь недостоверное, что на охоте в тайге? Местные людишки, журналистишки всякие выведали бы, что не так это. На Алтае база отдыха, с одной стороны, сверхсекретная и сверхнедоступная у покойного Юрия Михайловича, а с другой стороны, о ней превосходно всем известно. И известно, что все там сделано на уровне. На президентском, если угодно, уровне. Стало быть, ни малейших подозрений быть не может. Вот и пришлось тащиться окольными путями.

На ужин у Путина обычно два стакана кефира. А тут посадили китайцы за стол. Поставили хо-гуо — горячий котел. Здоровенный таз на газовой горелке. Шланг от газовой горелки прямо по столу идет к баллону пятилитровому. Да, культура быта, нечего сказать. Мясо дали — тонко порезанную баранину. И горку мясных стручков каких-то длинненьких. Это — половые члены баранов, охотно объяснил Андрей Мелянюк, профессор, переводчик. Гляди-ка, отличает баранью штуку эту сходу, где это он так наблатыкался? Надо половой член барана брать палочками, опускать в кипящую, страшно перченную воду этого самого хо-гуо, держать секунды три-четыре, потом — в чашку с кунжутно-ореховым соусом. Потом — есть. Члены закончились — мясо в ход пошло, потом еще и еще. Еда эта согревает, объяснял Мелянюк, поэтому готовится в основном зимой. Теперь зима заканчивается, 7 февраля уже первый весенний месяц начнется. Раз заканчивается зима, значит, доходит до своего предела, густеет как бы, крепчает, матереет. Поэтому хо-гуо обязательно надо есть. Противостоять иньской природе зимы. Пища эта — от кочевых племен, атаковавших Китай, теперь ее едят во всем Китае, но происхождение ее истинное отсюда, с севера.

— А на севере от Китая жили племена сюнну или хунну, правильно? Они нападали на китайцев и вели пограничные войны, а потом забрали свои горячие котлы хо-гуо и рванули на запад. Там же назывались гуннами. Теперь же, позабыв про хо-гуо и про то, что они дальневосточники, делают себе и нам «мерседесы». И неплохо получается, — это Андрей Лукьянов поспешил вовремя проявить эрудицию перед президентом.

Путин удивился этой известной ему прежде и забытой уже информации.

— Пуликовский, наш полпред дальневосточный, небось локти теперь кусает, что гуннов упустил со вверенной ему территории. А вот сидели бы они сейчас и делали бы свои «мерседесы» в Комсомольске-на-Амуре, — пошутил Путин.

А доктор Сапелко, сблизившийся уже с компанией за долгие и тесные перелеты вертолетами, подхватил мрачновато:

— Если бы они на запад не ушли, а сидели бы в Комсомольске-на-Амуре теперь, то никаких «мерседесов» не делали бы, а продавали бы друг другу этиловый спирт двадцатилитровыми канистрами и рыбу бы глушили динамитом.

— А фондю не от хо-гуо, не из Китая происходит? — спросил Лукьянов.