Матёрый, стр. 20

Комиссар подался в охранники к богатому бизнес смену, рассчитывая завести знакомства среди коммерсантов, а может, и за бугор смотаться с шефом, чтобы там попытаться определить реальную стоимость стрекозы. На службе у Мамотина он и сошёлся с Сулей.

Проработав в паре всего ничего, молодые люди очень сблизились, что было весьма странно при абсолютной несхожести их характеров. Так, Суля любил смотреть жестокую порнуху, мечтал о собственном джипе «Лендровер» и не мог уснуть без плотного ужина. Комиссар являлся его полной противоположностью – тащился исключительно от крутых боевиков, ездить желал на спортивной машине, плотный ужин чередовал с не менее плотными завтраками и обедами. Такие разные люди, а надо же – подружились.

На вышедшего из дома шефа парни посмотрели с одинаковой ненавистью, но, когда приблизились к нему, оказалось, что глаза их полны чуть ли не обожания. Да и как не любить того, кто помахивает перед носом веером зелёных купюр?

Прощание было недолгим, расставались с обоюдным облегчением. Доставив босса на «Мицубиси Паджеро» к трассе и проводив взглядом увозившую его попутку, Суля с Комиссаром одновременно воздели ладони и изобразили эффектный хлопок – излюбленный жест братвы, на которую им нравилось походить.

Через полчаса один из работяг по их приказу ловил на шоссе самосвалы, интересуясь левым щебнем или кирпичом, а охранники завалились покемарить, готовясь к бурной ночной жизни по полной программе – жратва от пуза, пойла хоть залейся, покорная телка на двоих. Соседский ковбой проходил в списке удовольствий как бесплатное приложение.

И все затеи Сули и Комиссара казались приятными и легкоосуществимыми.

Глава 7

ЧУЖАЯ СЕМЬЯ – ПОТЁМКИ

Обычно времяпровождение на даче не относилось к разряду любимых развлечений Людмилы, но теперь что-то изменилось. Появился новый стимул. Иначе зачем бы она вдруг водрузила на электроплитку тазик с водой, собираясь не только помыться, но и навести блеск на голове? И почему, раздевшись догола и обливаясь тёплой водой, она улыбалась вовсе не воспоминаниям о молодом супруге, дожидавшемся её в городе, а своим мыслям о совершенно постороннем мужчине, узкобёдром, широкоплечем и ясноглазом?

Блажь? Разумеется.

Обуреваемая навязчивым желанием отблагодарить незнакомца за спасение дочери, Людмила лёгкими касаниями бритвы довела свои ноги до почти скульптурного совершенства, взяла зеркало и занялась лицом. Она расположилась так, чтобы можно было поочерёдно смотреть на своё отражение и на чужой участок, расположенный сразу за обширными владениями, где обитал этот ужасный чёрный пёс.

Дойдя до бровей, Людмила уже совершенно точно знала, что мужчина в джинсах скучает на даче совсем один. Но она не спешила. Дождалась, когда солнце опустится пониже, и лишь тогда отправилась на поиски дочери.

Эллочка, как обычно, расположилась на берегу ставка с альбомом для рисования и набором акварельных красок. Тошка, примостившийся рядом, недоверчиво поглядывал на маленькую хозяйку. Пёсик совершенно точно знал, что изобразить на бумаге закат невозможно, и удивлялся человеческой самонадеянности.

– Ну что, Эльчонок, – улыбнулась Людмила, потрепав дочь по волосам, – поехали домой? Руслан, наверное, нас заждался.

– Перебьётся без нас твой дядя Русик! – заявила девочка, старательно отмывая кисточку от оранжевой краски. Своего настоящего отца она не помнила, но была твёрдо убеждена в том, что новый мамин избранник и ногтя его не стоит. Слишком молодой, слишком глупый, чтобы называть его папой или хотя бы полным именем. Русик, он и есть Русик.

Людмила слегка нахмурилась.

– Мне завтра на работу. Должна же я привести себя в порядок, прежде чем выходить в эфир?

Она работала на местной телестудии не только режиссёром, но и ведущей, и ей не нравилось, когда приходилось кому-нибудь напоминать об этом.

– Ты же на себя целую кадку воды извела! – резонно заметила Эллочка, окуная кисточку в малиновую краску. – Я уже не говорю о косметике.

– Правильно, что не говоришь. Это тебя абсолютно не касается.

Тошка, встревоженный нехорошими нотками, зазвучавшими в хозяйских голосах, заюлил и попытался лизнуть Людмилу в колено, но она отпихнула его ногой. Эллочка, обидевшись за пуделька, присела, обняла его и заявила:

– Ты поезжай, а я остаюсь. С Тошкой.

– Не выдумывай! – прикрикнула на дочь Людмила. Потом, сообразив, что лучше действовать хитростью и лаской, улыбнулась так широко, словно приготовилась начать свою информационную передачу «Панорама».

– Эльчонок, я уже сыта Во горло этой дачной жизнью. Мне здесь себя совершенно нечем занять.

– А ты бы брала пример с меня. Лично я грядки прополола и полила. Малину собрала. Веточки подрезала. Кто-кто, а я не лентяйничала!

Людмила посмотрела на дочь так, словно собиралась наградить её пинком, как Тошку, но вместо этого заискивающе хихикнула:

– Ты у меня умница. И, знаешь, в твоём рисовании наметились явные сдвиги. Вот эти тучки, наплывающие на солнце, прямо как настоящие.

– Это птицы, а не тучки, – вздохнула Эллочка и с обречённым видом принялась собираться. – Ты совершенно не умеешь подлизываться, мамочка.

«Думаю, что как раз это у меня получается лучше всего, – неожиданно подумала Людмила. – Подлизываться, обманывать и кривить душой».

Это было не самоосуждение, а констатация факта.

Меняться Людмила не собиралась. Слишком уж ей нравилось рисковать, изменяя мужьям и любовникам. Некоторые люди вызывают приток адреналина в крови прыжками с парашютом, а Людмиле для ощущения восторга было достаточно спланировать в очередную постель. Да и вообще её забавляло, что доверчивый Руслан готов сдувать с неё пылинки, не подозревая, что к его развесистой супружеской короне прибавляются все новые и новые отростки. Ими Людмила награждала мужа просто так, для полноты ощущений. Слишком бурной выдалась у неё молодость, чтобы получать наслаждение от размеренного секса на брачном ложе.

Вот и теперь её преисполняло предвкушение чего-то новенького, остренького. Потому что перед её глазами до сих пор стояли узкие бедра утреннего незнакомца, обтянутые линялыми джинсами.

– О чем ты все время думаешь? – недовольно поинтересовалась Эллочка, когда они двинулись в направлении дома.

– Я? – Глаза Людмилы преувеличенно округлились.

– Ты, ты, – подтвердила дочь, подозрительно хмурясь.

– Сценарий передачи, – нашлась она. – К завтрашнему утру он должен быть готов, а у меня пока только наброски.

– Ты хуже Тошки, – строго сказала Эллочка. – Он и то успевает делать все вовремя!

Пуделек, заслышав своё имя, благодарно тявкнул и заметался между хозяйскими ногами, давая понять, что теперь их поведение его устраивает целиком и полностью. «Вам хорошо? Значит, и мне тоже!»

Эх, если бы люди брали с него пример, то они тоже были бы всегда счастливыми и беззаботными.

К полному изумлению дочери, Людмила потратила на окончательные сборы не больше пяти минут.

Первая забралась в старенький «Фольксваген» и вырулила со двора. Однако путешествие было недолгим.

Миновав дамбу, Людмила не погнала машину в направлении шоссе, а свернула с пригорка вниз, к ставку.

Эллочка озадаченно спросила:

– Это так мы едем домой, да?

Остановив машину за густым деревцем, обеспечивающим некоторую тень, Людмила преувеличенно бодро заявила:

– Послушай, Эльчонок! Мне в голову пришла совершенно потрясная идея. Как у вас говорят – просто отпад.

– Никто у нас так не говорит, – возразила дочка. – И что за идея? Искупаться в этой луже и нахвататься всяких пиявок?

– Нет, что ты! – засмеялась Людмила, по ходу дела корректируя звучание своего голоса таким образом, чтобы он звучал как можно более естественно. – Я тебе говорила о своём сценарии, помнишь?

Выгоревшие Эллочкины бровки изогнулись в виде двух крючочков, на которых повис недоуменный вопрос.