Появление темного и голодного бога. Прыжок во власть, стр. 87

«О Боже! Нет! – хотел крикнуть Майлс. – Это неправда!» Однако взгляд Вестабуля заткнул Тэвернеру рот. Угрожающий тон амниона ввёл его в состояние оцепенения.

– События последних дней показали невыгодность наших взаимоотношений, – продолжил Вестабуль. – Следовательно, их надо изменить. Майлс Тэвернер, мы согласны выполнить все ваши просьбы, но и вам придётся удовлетворить одно наше требование. Вы просите жизнь и поддержку. Мы требуем вас.

Марк Вестабуль извлёк из кармана шприц. Резервуар содержал в себе тёмную и вязкую жидкость мутагена. Майлс с криком вскочил на ноги, но амнион без труда поймал его. Ржавая конечность сжала горло Тэвернера, а человеческий кулак, словно поршень пневморужья, ударил его в солнечное сплетение.

Страх, бездонный, как пропасть между звёздами, сковал нервы Майлса. Нейроны мозга начали давать сбои. Дыхательный спазм лишил его подвижности. Он даже не мог пошевелиться, когда Вестабуль ввёл иглу в его предплечье и выпустил в вену мутаген.

Служебная документация:

Заметки об Уордене Диосе (записи из личного дневника Хэши Лебуола – руководителя Бюро по сбору информации полиции Концерна)

(Этот отрывок был написан за несколько месяцев до ареста Энгуса Термопайла. )

«… Замечательный гений этого человека стал особенно очевиден при решении проблем, связанных с проектом „Интертеха“».

Прежде я уже писал, что мой начальник обладает харизмой, которая у меня отсутствует напрочь. Он может вести дела по наитию. В других же отношениях я ничем не уступаю ему и считаю его равным себе – единственно равным себе во всей полиции Концерна. Хотя должен признать, что мне было бы трудно справиться с кризисом, вызванным исследованиями иммунного лекарства. А он это сделал. Впрочем, будь у меня такая харизма; как у него, я бы тоже добился неплохих результатов…

… Эту тему трудно объяснить, потому что понимание её аспектов требует знания многогранной личности Холта Фэснера, а толкование мотивов Дракона является сложнейшей задачей, с которой справится не каждый. Любые рассуждения несопоставимы по ценности с истинным прозрением. К примеру, я могу заявить, что общее мнение о Драконе неадекватно. Я не буду ссылаться на общепринятую точку зрения, что он самый богатый, решительный, влиятельный, обаятельный и необходимый человек из всех живущих ныне. Мне больше импонирует взгляд, который лежит в основе другого общественного суждения: Фэснер – алчный человек, готовый ради выгоды КРК продать амнионам весь человеческий космос. Хотя это мнение также неадекватно по той причине, что разница между немыслимыми богатствами и ещё более немыслимыми богатствами довольно тривиальна.

Вместо этого я мог бы сказать, что его алчность акцентирована не на богатстве, а на власти, что Холт одержим желанием быть богом – неоспоримой и доминирующей фигурой, которая определяет судьбу человечества. Далее, я мог бы заметить, что все человеческие стремления к божественному статусу тщетны, пока во вселенной существуют амнионы и смерть. И, наконец, я мог бы заключить, что беспредельная жажда власти Холта уже сама по себе подразумевала его неминуемое поражение, поскольку он был не способен контролировать её. Но что я доказал бы своими рассуждениями? Разве могут какие-то слова высветить тёмный лик Дракона в его логове? Поменять хотя бы одно решение, связанное с ним? Совершить хотя бы одно праведное действие? Нет, я занимался бы пустой болтовнёй. Я строил бы замок на песке догадок для собственного развлечения и назидания…

… К примеру, остановимся на общепринятом мнении, что Холт Фэснер связал свою судьбу с обычным стяжательством – что все его великие достижения, интриги и обман были посвящены банальной цели бессмысленного приращения своих богатств. Можем ли мы объединить это суждение ещё с одним распространённым взглядом, что Уорден Диос являлся идеальным инструментом Фэснера? Неужели Диос оказался настолько глуп, что, служа Холту, не обзавёлся собственными желаниями и потребностями? Неужели он не имел никаких человеческих фобий, сомнений и амбиций?

Нет и ещё раз нет! Штампы восприятия говорят нам, что яркая личность окружает себя глупыми людьми, что амбиции человека прорастают метастазами при отсутствии угрызений совести. Но Холт Фэснер директор Концерна. И мы можем предположить, что Уорден Диос считал себя не инструментом Дракона, а его врагом. Именно этим и объяснялся выбор Холта, когда он назначил Диоса главой полиции Концерна. Он знал, как вырвать ядовитый зуб и извлечь выгоду из действий своего врага. Связав Уордена с собой, внедрив его в свои структуры, он сделал Диоса безобидным. Если бы Уорден не был главой полиции Концерна, Холту Фэснеру пришлось бы убить его. Возник парадокс – пусть плодотворный, но опасный. Амбиции Диоса радикально не совпадали с нуждами Дракона. И случай с „Интертехом" лишнее тому свидетельство. Допустим на мгновение, что Уорден Диос – это ещё один Холт Фэснер, менее одержимый властью, более способный контролировать сё, но тем не менее ещё один Дракон Будучи менее одержимым и более способным к контролю, он не стал бы подсиживать своего номинального руководителя. А как тогда проявлялись бы его амбиции? Каким потребностям и приоритетам служил его блеск? Как он мог выразить свою естественную неприязнь к Дракону?

Вероятно, он нашёл выход в том, что отождествил себя с полицией Концерна, а не с Концерном рудных компаний. Приписывая полиции первостепенную важность, Диос как бы отрицал более широкое, но менее специализированное превосходство Дракона. Кроме того, совершенствуя и возвышая свой департамент, он увеличивал расходы Фэснера и его Концерна.

Рассмотрим проблему иммунного лекарства.

Когда исследования „Интертеха" приблизились к завершению, Дракон почувствовал угрозу. Если бы человечество получило иммунитет против мутагенов, то уменьшилась бы опасность амнионов. Соответственно это повлияло бы на статус полиции Концерна и её хозяина. Они перестали бы считаться столь необходимыми. И тогда, по логике событий, этот хозяин, как единственный посредник в торговле с чужаками, потерял бы свою неоспоримую доныне монополию.

Дракон тут же приказал прекратить исследования. Он не мог позволить, чтобы их результат ослабил его влияние в человеческом космосе. Это было настолько предсказуемо, что вряд ли нуждается в объяснении.

Но каким был ответ Уордена Диоса? Он расплылся в слизи фарисейства, как это сделал бы мелкий человек? Пал жертвой угрызений совести и праведного сердца? Стал противодействовать хозяину – открыто или тайно? Нет, этого не произошло.

Он просто убедил Дракона, что исследования „Интертеха" необходимо продолжить втайне от всех и под моим руководством. Используя запасы красноречия и харизмы, Диос объяснил Дракону, что иммунное лекарство – если хранить его в секрете – могло бы стать инструментом беспримерной власти. Он не представлял идиотских аргументов о том, что такое лекарство могло бы помочь многим его людям Нет, он предложил использовать не само лекарство, а слух о нём. С помощью „утечки информации" – какой одиозный термин – он решил припугнуть амнионов и сделать их более сговорчивыми в сделках с КРК. Усилив их недоверие к человечеству, он бы ещё больше обострил противостояние людей и амнионов, что привело бы не только к укреплению полиции, но и к процветанию КРК как единственного посредника в общении с чужаками.

Разве Дракон мог устоять против таких уговоров? Преимущества были слишком очевидными. Слух о лекарстве позволил бы усилить нынешнее состояние стабильной, но неактивной враждебности между людьми и амнионами. Прибыли КРК взлетели бы вверх.

Кроме того, Уорден вновь превращался в инструмент Холта Фэснера Враждебность Диоса к Дракону выводилась из строя его же действиями, направленными против человечества. Он снова подчинялся алчности Холта.

Конечно, Дракон уступил и разрешил продолжить исследования. Я помог „Интертеху" завершить проект, а затем использовал лекарство по своему усмотрению – естественно, с согласия Диоса. Так насколько верно общепринятое мнение о том, что Уорден Диос являлся идеальным инструментом Фэснера? Я думаю, оно вообще неверно.