Маркиз де Сад, стр. 17

Тем же днем Жанна попыталась обратиться к стражам закона. Но парижская полиция шестидесятых годов восемнадцатого века, подобно своим лондонским коллегам, состояла из чиновников, проживавших в собственных домах. Первые два раза, когда Тестар наведывалась в здание участка, ей говорили, что никого нет. Только вечером того дня она сумела сделать свое заявление.

Ни одна из отдельно взятых деталей рассказанной девушкой истории не указывала на то, что молодым человеком являлся Сад. Не имелось также каких-либо доказательств правдивости версии событий, изложенных Жанной Тестар. От нее, к примеру, следовало бы ожидать, что она никогда не подтвердит собственного согласия на анальный акт, так как это считалось преступлением, караемым сожжением на костре. Уголовный кодекс гласил, что наказание за проступок подобного рода в равной степени несли как мужчина, исполнявший акт, так и женщина, позволившая его.

Внешность молодого человека и его petite maison позволяли думать, что это был, несомненно, Сад. Его вызов, обращенный в небо, без особой надежды навлечь на себя гнев Божий, характер сексуальных вкусов также усиливают это подозрение. Лишенные сатанинских атрибутов, предложенные им акты выглядели так же, что и те, которыми он занимался с молодыми женщинами на протяжении последующей дюжины лет. В то время Сад, бесспорно, находился в Париже. Он покинул Эшоффур в Нормандии, в ста милях к западу от города, чтобы 15 октября встретиться в Фонтенбло с премьер-министром, герцогом Шуазелем, намереваясь просить о своем продвижении. Срок военной службы закончился, и, с его стороны, было вполне разумно ожидать, что ему подыщут тот или иной дипломатический пост, как в свое время случилось с отцом. К 18 октября маркиз, скорее всего, находился в пределах досягаемости дома знакомств на улице Сен-Оноре и реШе ггшзоп в предместье Сен-Марсо.

Луи Марэ и его коллеги имели одну специфическую улику, лист бумаги, на котором молодой человек оставил свою подпись. Сада арестовали 29 октября. Ответственность за его содержание под стражей, пока обстоятельства дела не будут доложены королю, взял на себя Антуан де Сартин, генерал-лейтенант полиции. Три недели спустя после ареста сына, 16 ноября, граф де Сад написал в Соман брату аббату. Petite maison маркиз снял и обставил на деньги, взятые в долг. Там он, по выражению графа, предавался debaushe outree [6], который настолько шокировал вовлеченных в него девушек, что они просто считали своим долгом поставить в известность полицию. Короля информировали обо всем и попросили наказать за подобное поведение по всей строгости закона. Сада заключили в замок Венсенн, расположенный на восточной окраине Парижа. Причем, проделали это без суда и следствия. В Венсенне ему надлежало оставаться до тех пор, пока семья не решит, в какую тюрьму его поместить. Граф Сад призывал брата опровергать сведения об этом деле, если история начнет распространяться в Провансе, и ни слова не говорить тетушкам маркиза. Как следует из материалов дела, Сада из Венсенна перевели в Нормандию, «чтобы иметь возможность пресекать слухи, которые могли начать распространяться».

Но еще до этих событий, 2 ноября, Сад сам написал Сартину. Это было письмо, написанное не бунтарем или богохульником, но человеком кающимся, — искренне или нет — это уже другой вопрос. «Я заслуживаю Божеской мести, — писал он. — Единственное, что я могу делать — оплакивать свои ошибки, корить себя за прегрешения. Увы! В руках Господних раздавить меня, не дав даже времени признать и прочувствовать их». Раскаиваясь, молодой человек теперь понимал, что к данному настоящему положению его привело пренебрежительное отношение к причастию. Он умолял позволить ему иметь слугу, предложив прислать человека, только однажды переступившего порог его petite maison в Аркей.

Далее в письме Сад ссылался на одну книгу, безнравственное содержание которой также способствовало возникновению нынешних проблем с полицией. Упомянутое издание в момент ареста будто бы было найдено и конфисковано, однако свидетельств в пользу того, что автором того произведения являлся он сам, нет. Естественно, ссылка на книгу вовсе не говорит об аресте за преступление, никакого отношения к Жанне Тестар не имеющее. Скорее, это служит доказательством того, что Сад опасался, как бы ему не предъявили еще одного обвинения, связанного, вероятно, с хранением в частном собрании печатной продукции порнографического характера, подобного тем «нечестивым» эстампам, которые, как следовало из материалов дела, девушка видела на задрапированной черной материей стене. Двадцать лет спустя, во время заточения в Венсенне, маркиз написал бывшему наставнику аббату Амбле о своих первых пробах пера. Он упомянул о заработанной куче денег на том, что, вероятнее всего, являлось эротическим романом в стиле Пьетро Аретино, а вовсе не на своих пьесах. О каком более раннем литературном опыте идет речь, нам неизвестно. Однако его ссылка позволяет думать, что он относится ко времени его путешествия по Голландии в 1769 году. Письмо, написанное Садом 2 ноября 1763 года, свидетельствует о том, что маркиза нужно скорее считать шутником, чем богохульником, а все его аксессуары в petite maison имеют большее отношение к театральному действу, изобретенному за десять лет до этого «Клубом адского огня» в Англии, чем к сатанизму. К его именитым членам, которые впервые собрались на развалинах Медменхемского аббатства на Темзе, относились сэр Франсис Дэшвуд, лорд Сэндвич, Джон Уилкс и Джордж Селуин. Дальнейшие их встречи проходили в пещерах, выкопанных в поместье Дэшвуда, близ его красивого палладианского особняка Уэст Уикома. Церемония скорее походила на костюмированный бал, чем на черную мессу. Единственный действительно страшный эпизод возник в тот момент, когда Уилкс к друзьям, пытавшимся в мерцании свечей вызвать из тьмы дьявола, внезапно выпустил черного бабуина. Правдивое освещение событий нашло отражение в записях бухгалтерской книги известной лондонской содержательницы публичного дома, Шарлотты Хейес. «18 июня 1759 года. Двенадцать весталок для аббатства. Нечто скромное и распутное для братьев». Как и petite maison Сада, «Клуб адского огня» считался в такой же степени местом для сексуальных упражнений, как и храмом для поклонения дьяволу. Его Idolum Tentiginis, выполненный в виде палки с головой птицы, обращенной назад с клювом в виде фаллоса, предназначался для молодых женщин, которые должны были скакать на нем.

Непристойная форма подобных ритуалов маскировала в Англии протест против католицизма. В своем случае Сад не мог воспользоваться этим оправданием. Как бы это ни казалось странным, но его покаяние приняли. 13 ноября Людовик XV подписал приказ о его освобождении из Венсенна. Молодому аристократу велели вернуться в Эшоффур, где ему предстояло жить под бдительным наблюдением собственной семьи. Тех, кто читал о его «развлечениях» с Жанной Тестар и другими девушками, ждало еще одно потрясение: маркиз де Сад вот уж шесть месяцев как состоял в законном браке.

— 2 —

К 1763 году отношения Сада с молодыми женщинами подразделялись на два вида. В одном случае в них он видел партнерш, которых нанимал для утоления своих плотских страстей, в другом — они представляли для него идеал для платонических и романтических ухаживаний. Создавалось впечатление, что маркиз страдал раздвоением личности, от которого он не избавился до самой могилы. Ни малейшей склонности к браку Сад не проявлял. Более того, своей тетушке Габриелле-Элеоноре де Сад, аббатисе Сен-Бенуа де Кавайон, в письме, датированном 22 апреля 1790 года, молодой человек написал, что основной причиной для женитьбы он считал необходимость, чтобы кто-то находился рядом и мог ухаживать за ним на склоне лет.

Все же весной 1763 года в возрасте почти двадцати трех лет Сад, по крайней мере, морально был готов рассмотреть кандидатуры девушек на роль маркизы. С тем, чтобы иметь возможность поухаживать за мадемуазель Лаурой-Викторией де Лори, дочерью из одной старинной провансальской семьи, он в марте посетил Авиньон. К ней в молодые годы маркиз испытывал наибольшую и, пожалуй, самую искреннюю страсть.