Мастер Миража, стр. 69
– Да, знаю. Зато частные психиатры Каленусии довольно честные люди. Если им как следует заплатить, они вас не продадут. Если вы упустите эту возможность, вас рано или поздно найдут и уничтожат. Решайтесь, Председатель.
Бродяга помялся, его медлительность изрядно раздражала Тэна.
– Так вы согласны принять мое предложение?
– Да. И знаете почему? Я неплохо знаю людей – жизнь меня многому научила. Ваше упорство заслуживает уважения, ваше бескорыстие, ваша своеобразная честность, мастер Цилиан, мне импонируют. Один человек принципа всегда поймет другого, пусть даже наши идеи слишком различны…
Последняя неделя почти опустошила банковский счет уволенного инспектора, он кивнул, мечтая об одном – поскорее избавиться от философа-бродяги.
Хорошо оплаченный неболтливый психиатр терпеливо ждал их в частном пансионате на южной окраине Порт-Калинуса, Председатель выбрался из кара и удалился величественно, не оборачиваясь. Вымотанный до предела Тэн вернулся в нетопленый дом, включил установку отопления, дождался, пока прогреются холодные стены и влажный воздух.
– Что мы теперь имеем?
Опять мерно шелестел сайбер, одиноко стыла забытая чашка недопитого кофе – последняя из многих. Цилиан набрал на клавиатуре личный код.
Центральный банк Порт-Калинуса.
Связь установлена.
Состояние моего личного счета?
Система помедлила, нарисовала четкие контуры таблицы. Тэн Цилиан всмотрелся, положил пальцы на виски и ощутил, как учащенно колотится подстегнутый стимулятором пульс.
«Я не мог так протратиться – расходы были изрядные, но не катастрофические. Я вижу невероятное, денег фактически нет и даже хуже – счет заморожен, за мною числится долг такого размера, какой мне никогда не погасить. Это фальшивка, удар в спину, гримасы Системы, которой овладел Цертус».
Тэн Цилиан подошел к темной рамке окна, там, снаружи, за тонкой перегородкой стекла, клубилась синяя ночь, разбавленная круговертью мокрого снега.
Цертус?
Где-то колебался ментальный эфир, пели потревоженные умелой рукою струны, но Цилиан не мог слышать тревожного звона. Бывают фантасмагории, которые, постепенно овладев сознанием людей незаурядных, приобретают черты реальности. И неважно, кто оказался прообразом вымысла, похож ли он на плод чужого воображения и где закончилась цепочка его одиноких следов. Призрак рожден и живет собственной жизнью, обретая пугающую независимость.
Цертус…
Хуже, если враг сам выстраивает мираж, иллюзия мешает разглядеть правду, и ослепленная жертва мечется, бьется с порождениями обмана, теряя самообладание – растерянный обречен на поражение неумолимой логикой схватки. Мастер миража неуязвим и непредсказуем. Его ошибку мы принимаем за удачный ход и безнадежно упускаем миг настоящего удара. Мерцающий, насмехающийся, неуловимый убийца, изменчивый силуэт, который источает угрозу…
Это он – Цертус.
Чего он хочет добиться? Нет ответа. Где он? Везде и нигде.
Цертус – псионик, изменник и наблюдатель. Ловец душ, верный враг Цилиана и неверный друг Короля. Цертус – игрок и эстет, хозяин виртуального миража.
Тэн опустил веки, чтобы не видеть нелепой для южного города метели за окном. В конце концов, этому прохвосту не дано влиять на погоду. Хотя кто его знает? Бывший инспектор недобро усмехнулся игре собственного воображения.
– Врешь, оборотень. Врешь, пустотой поиметый Великий и Могучий Цертус. Тебе приятна неуязвимость. Привык наслаждаться игрой? Поищи другого дурака. Если бы я поверил, что меня подставил не человек, я бы, возможно, сдался – драка с потусторонним Оркусом не по нашей части. Но не стоит сомневаться – ты обычный парень: амбиции, талант и несколько стандарт-литров красной жидкости под оболочкой кожи. У тебя тонкие ниточки нервов, усталый извращенный мозг, ты боишься боли и замираешь от страха. Претензии на сверхспособности хороши для того, кто лишен слабостей людских, иначе, как говорили древние – будь не более чем человеком, или в ускоренном порядке превратишься в биологический отброс. С тобой будет то же самое, мастер миража – ты силен, очень силен, но я потороплю твой конец и позабочусь, чтобы ты никого не прихватил с собой на тот свет. Отправляйся туда один, Великий Цертус. Эх, холера! Ивейдеры – просто воробьи по сравнению с маньяком, а я был доверчивым дураком, когда обратился к руководству Департамента.
Радостно запел-зачирикал уником. Цилиан отцепил его от пояса, с отвращением уставился на экранчик прибора – неровные строчки послания, казалось, подчеркивали едкую иронию отправителя.
ЕСЛИ МЫ ТАК МАЛО ЗНАЕМ О ЖИЗНИ, ЧТО МЫ МОЖЕМ СКАЗАТЬ О СМЕРТИ?
ПРОДОЛЖАЙ РАССЛЕДОВАНИЕ.
ЖЕЛАЮ ПРОДВИНУТЬСЯ В САМОПОЗНАНИИ.
ТВОЙ ВЕРНЫЙ ЦЕРТУС.
Обратный адрес отсутствовал. Тэн Цилиан тщательно подавил желание хрястнуть об пол ни в чем не повинную электронную вещицу.
– Как всегда, слово прозвучало вовремя. Впрочем… Врешь, оборотень – ты только человек. Все, что можно объяснить, всегда объясняется естественными причинами…
Получасовой поиск дал результаты – миниатюрный микрофон прослушивания скрывался в корпусе глупого сайбера. Этот микрофон Цилиан раздавил обстоятельно и со вкусом.
– Теперь я могу побыть в настоящем одиночестве. Хотя интересно, что там сейчас поделывает наш Председатель?
Цилиан потянулся к уникому, но вовремя заставил себя опомниться.
– Никаких сентиментальных глупостей. Я и так сделал все, что мог. Теперь если старик выживет, то это произойдет и без моего участия. А если он обречен… или уже убит? Тогда не буду беспокоиться об этом – лишу подонка Цертуса удовольствия. Дело, прежде всего.
В этот момент уником тонко взвизгнул, и недовольный Тэн прочел новое сообщение.
ОТ ПРАВЕДНОГО ЦЕРТУСА. Я ВСЕГДА ПОДОЗРЕВАЛ, ЧТО ТЫ НАСТОЯЩИЙ ЦИНИК.
Второй микрофон неистово бранящийся наблюдатель отыскал только через час.
Ближе к полуночи, едва успев прийти в себя, Цилиан обнаружил, что у него угнали машину.
Глава 19
ИГРОК
7010 год, зима, Конфедерация, Порт-Калинус
– С вас гинея, свободный гражданин.
Тэн Цилиан расплатился с таксистом и выбрался на влажное, пружинящее под ногами покрытие широкой площади. Сайберы компании «Счастливые Поляны» усердно счищали грязь, но не сумели справиться с сыростью, тонкая пленка воды отражала лиловые с золотом огни рекламы, в темном небе зависло псевдоголографическое изображение Удачливого Сурка. Сотканный из света монстр слегка покачивался.
Бесконечный ряд дверей отливал хрупким блеском хрусталя, тщательно спрятанные датчики пси-наблюдения оставались невидимыми, даря клиентам «Счастливых Полян» обманчивую иллюзию душевного комфорта. Тэн Цилиан на секунду остановился перед входом, отдавая себя Системе. Сканирование закончилось почти мгновенно – прозрачная перегородка с легким звоном рассыпалась мириадами мерцающих серебряных искр, взвилось и опало легкое облачко звездной пыли. Сенсорика входа пропустила бывшего инспектора в казино. «Стекло было иллюзией», – сообразил он и брезгливо покосился под ноги. На темно-пурпурном камне пола не было осколков, слева долетел мелкий и звонкий – словно покатился хрустальный шарик – женский смех. Выдумка компании с призрачной дверью, кажется, кому-то понравилась.
«Не знаю и знать не хочу, как все это устроено».
Дальний конец просторного зала терялся в синтетической дымке, пронизанной золотистыми точками. Еще один сюрприз – летучие искры, зеленые и голубые, легко держались в воздухе без видимой опоры. Они покачивались в общем ритме, создавая ощущение травы, моря или ветра. Приглушенный шелест множества голосов, многократно отражаясь от сводов, довершал иллюзию.
«Эти фокусы хорошо просчитаны, они рассеивают внимание дураков», – подумал Цилиан и в тот же миг резко обернулся, инстинктом угадывая чужое присутствие за спиной.
Продавщица фишек уставилась на клиента с искренним удивлением, в выражении ее раскосой мордашки мелькнула злость и тут же спряталась, тщательно подавленная. Если бы не едва заметный налет порочности, девица, юркая и худощавая, походила бы на девочку. Она не была обнажена – в этом отношении владельцы «Счастливых Полян» проявили оригинальность. Кожу покрывало тонкое, как слой краски, трико – одежда прильнула к гибкой девичьей фигурке, словно вторая кожа. Короткие волосы были перекрашены в тусклый серебряный цвет. На левой стороне груди, под острым соском, как раз напротив того таинственного места, где полагалось биться сердцу, флюоресцировала обведенная виньеткой этикетка: Сира.