Мастер Миража, стр. 109
– Я знаю. Что-то еще?
– Там барахлит техника, плохо действуют транквилизаторы, псионики ведут себя неадекватно, а норма-ментальные быстро умирают.
– Откуда вы знаете о влиянии аномалии на псиоников?
– Мы проводили эксперименты. О, не волнуйтесь. На добровольцах. На нелегально практикующих сенсах, взятых с поличным. Они сами согласились на такую альтернативу.
Иан замолчал, чиновник ощутил сильную неловкость.
«Холера меня побери, он ведь тоже не вполне легальный псионик. Но как я мог промолчать? Они и так знают все, их слежка проникает во все щели Порт-Калинуса…»
– Что-то еще, Бернал?
– Эти… люди, они по большей части вернулись. Да, живыми, хоть и не в форме. Конечно, ни с чем. В аномалии хорошо выживают только антипсионики. Упрямые, грубого ментального склада люди, бесчувственные типы с врожденной невосприимчивостью к пси. Тоже мутанты, как вы, Иан, но только со знаком «минус». Те, кого принято называть нулевиками.
– У вас, в Каленусии, много таких?
– К сожалению, ни одного. Один-единственный известный мне нулевик это…
– Продолжайте, прошу вас.
– …его превосходительство консул луддитов. Вы ведь знаете Дезета, не правда ли?
Поверенный кивнул. Бернал с интересом наблюдал за красивым лицом мутанта, оно оставалось подчеркнуто одухотворенным, но при этом непроницаемо любезным. Зрачки едва заметно подергивались. Собственная голова без пси-защиты показалась Берналу голой, словно облупленное яйцо.
«А ведь ты хорошо понял меня, выродок, – подумал Бернал. – У тебя, у твоих мятежных дружков, у твоих сумасшедших вождей-мутантов появляется невероятный шанс. Да, это циничный торг, да за эту негласную помощь мы признаем вашу республику выродков. Конечно, под выдуманным предлогом. Никто никогда не должен знать, что каленусийский престиж спасал этот ваш Стриж, иллирианский беглец, самозваный консул взбунтовавшихся фермеров-сектантов. Аномалия может нас примирить. Это действительно мир. Если не навсегда, то на долгие годы».
Бернал на миг зажмурился, а когда открыл глаза, то догадался, что поверенный, обретя в эти минуты недостающую порцию таланта, прочитал его мысли. Потрясение пробило брешь в невозмутимости луддита – он надолго замолчал.
Чиновник тоже смутился и почувствовал, как начинают пылать его круглые, гладкие, тщательно выбритые щеки. «Право же, неприятно, когда читают твои мысли, я сейчас словно двоечник, пойманный со шпаргалкой».
– Мне кажется, вы правильно меня поняли?
– Да, я вас понял.
– Вы мне ответите?
– Я свяжусь с Арбелом и постараюсь максимально быстро получить ответ.
– Я могу надеяться на сохранение тайны?
– Даю вам слово честного человека.
«Ты не человек, а мутант», – тоскливо подумал раздосадованный Бернал.
– Вы не правы, – ответил вслух поверенный. – Вы заблуждаетесь, вы всегда заблуждались, считая нас, псиоников, выродками.
Чиновник не нашелся что ответить.
Они расстались, без слов пожав друг другу руки. За гостем все так же следили микрокамеры, но Бернал даже не повернул шею в сторону монитора.
– Берта! – громко позвал он. Секретарша долго не появлялась. «Мне кажется, я кое-что забыл сделать».
– Берта! Чума вас забери, Берта!
Растерянный чиновник сам не понимал причины внезапного озлобления, он всего-то хотел попросить девушку выключить монитор – веки болезненно набрякли, яркое изображение резало усталые глаза.
«Что со мною творится? Бред какой-то. Неужели мне стыдно?»
Он сидел, утонув в глубоком кресле, и переживал архаическое чувство стыдливого раскаяния, с которым, казалось, давно уже расстался навсегда. Чиновник спрятал пылающее лицо в широкие мягкие ладони.
«Так, значит, он все видел. Все тайное – все мои мысли… мою позорную трусость, слабость, инстинктивное отвращение… Разум Милосердный! Какой нестерпимый стыд. И что все-таки я забыл сделать?»
…Он вспомнил об этом только вечером – когда понял, что изменил многолетней привычке старательно мыть пальцы после рукопожатия псионика.
Глава 30
РАЗВИТИЕ
7011 год, лето, Порт-Калинус
Стеклянный куб аэропорта осаждала толпа. Ограждения и полицейские кордоны кое-как удерживали напор беженцев. Счастливцев с билетами и разрешениями пропускали, остальных отталкивали. Толпа не особенно напирала, многие уже впали в тихое отчаяние неудачников, но даже пассивное скопление людей само по себе создавало давку.
– Свободные граждане, соблюдайте порядок! Нет оснований для паники! – орал кто-то в мегафон хриплым испуганным голосом.
Самолет линии Порт-Иллири – Порт-Калинус серой птицей заходил на посадку, силуэт машины словно завис на фоне чистого ультрамарина. Толпа оживилась.
– Пропустите нас, пропустите!
– Простите, мэм, компания временно не принимает багажа.
– По-вашему, я должна бросить дом, дело и лететь на чужбину с пустыми руками?!
Леди горько плакала, струйки краски стекали по бархатным от косметики скулам. В скопище неудачников дружно заулюлюкали.
– Этой потаскухе достаточно серег в ушах. Самолет пробежал положенные метры и замер на полосе. По трапу тут же двинулась редкая цепочка прилетевших из Порт-Иллири в Порт-Калинус. На них косились, как на сумасшедших.
– Иллирианские пижоны приехали в гости к нашей Помойке.
Безумный смех витал над толпой. Рты сами собой раздвигались, обнажались зубы, щеки напрягались в болезненной судороге. Попытки успокоиться кончались ничем.
– Добро пожаловать на праздник Пустоты!
Глаза смеющихся людей оставались серьезными и трагичными.
– Психи ненормальные, – тихо пробормотал полицейский и поспешно отвернулся. У него дергался уголок губы.
Иллирианцы тем временем далеко обошли хохочущую толпу и почти скрылись среди припаркованных каров. Немного погодя от кучки чужаков незаметно отделились трое – сероглазый мужчина средних лет в легкой темной куртке, похожая на него девочка-подросток и крепкий светловолосый парень лет восемнадцати, скорее каленусийского, чем иллирианского вида.
У длинного вместительного кара их ждали двое мужчин в сером.
– Консул Дезет?
– Я узнаю вас, генерал.
– Мы встречались раньше, я тот, кого вы знали под именем Егерь.
Стриж кивнул, вежливо рассматривая каленусийца. Наблюдатель почти не изменился. Немного поседел, стал плотнее. «Последний раз я видел эту гордую голову через прицел излучателя, после того как Егерь пытался арестовать меня, но проиграл и попался сам. Тогда мне помогала Минна. Минна вместе с Джу, и Джу тогда еще не стояла на краю Пустоты, и не была похожа на мраморную статую. Всего четыре года назад. Я тогда не выстрелил, потому что устал убивать».
Может быть, шефа Пирамиды посетили сходные воспоминания. Он тоже кивнул, сухо, но вежливо, подумал, подавать иллирианцу руку или нет, потом, видимо, не решился.
– С вами дочь?
– Я предпочитаю возить ее с собой.
– В Арбеле так неспокойно?
– Неспокойно не в нашем Арбеле, а в вашем Мемфисе, за рекой. Не вина консуляров, что Конфедерация не может справиться с общементальной проблемой в собственной провинции.
Как ни странно, Егерь не обиделся.
– Да. Я понимаю. Кто этот молодой человек?
– Мой референт.
– Я ожидал увидеть Бейтса.
– Он чересчур известная личность, риск огласки слишком велик.
– Вы прилетели сюда не через мемфисский сектор, а через Порт-Иллири. Принцепс Иллирианский Отгон, полагаю, в курсе дела?
– В минимально необходимой степени. Оттон знает, что я здесь, он лично заинтересован в исследовании аномалии.
– Тогда едем. Вэнс ждет нас на загородной вилле. Прошу простить, вы понимаете, консул, почему мы не устроили официальной встречи – любая огласка отчаянно повредит нам всем. Вас не поймут луддиты, нас – ортодоксы борьбы с пси-феноменом.
– Поехали.
Светловолосый референт Стрижа устроился на сиденье рядом с Ниной. Машина сорвалась с места, некоторое время мчалась по полупустым улицам Порт-Калинуса, потом свернула на кольцевую дорогу и углубилась в расчерченное клумбами и заросшее кудрявой зеленью фешенебельное предместье. Дорога словно вымерла. Водитель на полминуты притормозил у ажурных ворот частной виллы президента Конфедерации. Решетка отъехала в сторону, охранник в серой тунике пси-наблюдения отсалютовал знакомому генералу. В саду витал острый запах ярко-желтых цветов, они сплошным ковром покрывали миниатюрную искусственную скалу. Дорожка из гранитных плит вела к дому.