Владычица Ночи: Дитя Смерти, стр. 39

Повторить мой трюк у нее не хватило сил, но вместо этого она молотила по мне и руками, и ногами, если получалось, метя в наиболее уязвимые места. Мои бока покрылись ссадинами от ногтей – довольно ощутимыми, ребра гудели от отнюдь не девичьих по силе ударов.

Наконец, я просто перехватила ее руки и села чуть ниже, так что Антисса не могла больше дрыгать ногами. Калечить ее мне не хотелось, поэтому я склонилась к самому уху воительницы и проговорила:

– Я не хочу причинять тебе еще большую боль. Признай свое поражение, иначе мне придется вывихнуть тебе обе руки, – в подтверждение своих слов я дернула чуть сильнее, и кости в суставах предупреждающе хрустнули, заставив амазонку охнуть.

Антисса оказалась не дурой и признала поражение. Я слезла с нее, но лишь со второй, а то и с третьей попытки женщина сумела встать, ощутимо покачиваясь, но упрямо отвергая помощь.

Я тоже встала сама, и меня тоже шатало. Встретившись взглядом с Калисто, я поняла, что та еле сдерживается, чтобы не кинуться ко мне. Ее пальцы так впились в подлокотники кресла, что аж побелели. Но она сдержалась. Правильно. Не пристало царице кидаться на шею кому бы то ни было. Один из заветов амазонки – не идти на поводу у эмоций.

Священная оказалась рядом со мной, а я не заметила, как она шла. Видно и правда устала. Но держалась на ногах, чем вызывала немалое восхищение публики.

Эйра призвала всех к молчанию и провозгласила:

– Мелета прошла Испытание и доказала, что избрана Артемидой! Пресветлая богиня даровала ей свою благодать, а значит с ней наши войска будут непобедимы. Мелета вернулась в лоно Фермоскиры, и ей будут возвращены все былые регалии.

Воительницы одобрительно загудели. В это время ко мне подошли четыре жрицы с водой, священной водой Фермодонта, и тут же вымыли меня, потом обрядили в новый хитон и сандалии. Только они закончили, как царица встала со своего места, проговорив:

– Народ мой! Считаете ли вы Мелету достойной вновь занять место полемархи?

Вверх взметнулся целый лес копий. Честно говоря, я не ожидала, что предложение Калисто найдет столь многочисленный отклик. Но у меня осталось не так много сил удивляться.

Ко мне вновь подошла Антисса. Она тоже успела одеться. По регалиям стало понятно, что она и есть нынешняя полемарха. Хоть и неверной походкой, но Антисса шла сама, но я видела, как она то и дело закусывает губу. С некоторой помощью жриц, она сняла с себя гербовый панцирь и шлем с алым плюмажем, и протянула их мне, упав на одно колено. Кивнув, я приняла этот дар, и смогла самостоятельно надеть и то, и другое. Алый плюмаж затрепетал на легком ветру. Мне подали меч, кинжал и копье. По амфитеатру вновь прокатился одобрительный гул.

Антисса все еще стояла передо мной, коленопреклоненная. Я подала ей руку, помогая встать. Я ни в коей мере не хотела вражды. Уверена, она была полемархой заслуженно. И своим жестом я хотела дать понять Антиссе, что считаю ее равной. Немного поколебавшись, она приняла руку. Нам нужно будет поговорить, но не сейчас.

Амазонки потянулись к храму – настало время жертвоприношений Артемиде. К тому же меня окружили воительницы моей сотни. Поздравляли, расспрашивали, намереваясь проводить до храма почетным эскортом.

Помимо алтаря сегодня выставили дополнительные жертвенники. Сильно пахло сандаловым маслом. Над алтарем и жертвенниками проливали масло, лучшее вино и кровь агнцев, прося Артемиду ниспослать удачу в битвах, о рождении дочерей. Принесла жертву и я. Но я ни о чем не просила, лишь поблагодарила Пресветлую за то, что все-таки помогла мне вернуться домой.

Глава 30.

После жертвоприношений во всех домах Фермоскиры начались пиры. Царица увлекла меня во дворец, а я и не думала возражать, радуясь, что у нас, наконец-то, появится возможность побыть вместе.

Дворец гудел, как растревоженный улей. Музыкантши играли то плясовые, то медленные и печальные песни, порой на ходу слагая текст. Рабыни-танцовщицы развлекали гостей замысловатыми танцами. Порой и сами амазонки присоединялись к танцу. Вдобавок ко всему туда-сюда то и дело сновали рабыни, неся амфоры с вином или очередное блюдо с угощением. Дворец сдался шумному веселью.

Мы шли из зала в зал, и в каждом приветствовали царицу, а то и меня. В итоге до жилых покоев мы добирались втрое дольше обычного. Когда это произошло, мне уже хотелось только одного: содрать с себя одежду и тихо полежать где-нибудь. Все эти схватки, к тому же без дневного сна, кого угодно вымотают. Да еще голод поднял свою скользкую голову. В ближайшие два дня мне обязательно нужно напитаться.

– Твои покои по-прежнему за тобой, – лукаво улыбнулась Калисто, широким жестом открывая дверь. – Так как твой дом долго пребывал в запустении, то, думаю, тебе лучше пока остановиться здесь.

– Да, моя царица, – что-то удерживало меня от того, чтобы назвать ее по имени.

– Устала? – руки легли мне на плечи, играя с застежками нагрудника.

– Немного, – призналась я, на что Калисто фыркнула:

– Ничего себе немного! Выдержала десять схваток с лучшими из лучших, и все еще на ногах держится! Немного… Давай-ка снимай с себя всю эту сбрую и в купальню.

Не дожидаясь ответа, она сама принялась расстегивать пряжки нагрудника и стащила шлем, небрежно бросая его прямо на пол. Туда же упали меч и кинжал. В купальню я вошла в одном хитоне. Она пустовала – все, и гости, и слуги, были заняты празднеством.

Скинув остатки одежды, я с наслаждением погрузилась в бассейн. Конечно, омовение священной водой Фермодонта дело хорошее, но всей проблемы не решающее. Я до сих пор ощущала песок в волосах. К тому же вдвойне приятно окунуться после жаркого во всех смыслах дня.

Калисто придерживалась того же мнения, поэтому почти с ненавистью содрала с себя царский хитон и присоединилась ко мне в бассейне. С четверть часа мы просто отмокали. Не то, чтобы меня клонило в сон, но двигаться совершенно не хотелось.

Я и не двигалась, пока не увидела склоненное надо мной лицо Калисто, весьма обеспокоенное, нужно отметить.

– Мелета, тебе нехорошо?

– Нет, все в порядке.

– Мне показалось, что ты не дышишь, – мокрая рука легла мне на лоб, дабы проверить жар. Но его не было. Довольно прохладный лоб, даже холодный.

Я перехватила руку царицы, и в тот же миг меня просто поразил аромат ее кожи. Сладкий, желанный. Казалось, он проник в каждую клеточку моего тела, пробуждая голод, который теперь плавал у самой поверхности. На миг я совершенно четко увидела синеву вен под тонкой кожей, как они пульсируют. По-моему, даже сглотнула от этого зрелища. Но мигом позже я столкнулась со взглядом Калисто. И этот омут приглушил голод, заставив вспыхнуть нечто большее. Страсть.

На миг в моей голове промелькнула мысль, что ведь прошло пять лет. Пять долгих лет. Калисто могла забыть… Но шквал эмоций заглушил голос разума, и я сделала то, от чего еле сдерживалась с самого момента возвращения. Притянула Калисто к себе и поцеловала.

Я и не думала, что ответ окажется таким пылким. Мы чуть не потопли, подхваченные бурей ответного поцелуя моей царицы. Что тотчас заставило меня задуматься о смене места дислокации.

– Я боялась, ты так и не решишься или не захочешь, – проговорила Калисто, вылезая из бассейна и подавая мне руку.

– Это я-то? "Амазонка не знает страха", – процитировала я один из законов, и тут заметила у нее на губе капельку крови. Бережно, как величайшее лакомство, слизнув ее, я спросила, – Укололась?

Калисто кивнула, осторожно ощупав ранку кончиком пальца.

– Не думала, что они такие острые.

– Тем не менее, это так. Но ничего страшного, скоро заживет и следа не останется.

– Страшного? Да это пустяковая царапина, – отмахнулась Калисто. – Амазонка должна стойко переносить боль. А это… даже внимания не заслуживает.

– Надеюсь, я не напугала тебя? – все-таки решила уточнить я, не отпуская царицу из кольца своих рук, но и не притягивая ближе.