Двойное искушение, стр. 22
– Знаешь, почему он отложил мое знакомство с детьми? Ему хочется, чтобы я как следует приготовилась к чайному приему, чтобы произвести на нем впечатление.
Милфорд хотел прервать Селесту, но язык у него никак не поспевал за мыслями.
А Селеста тем временем летела вперед на всех парусах.
– Чайный прием! Это так интересно. Хотя, сказать по правде, я очень волнуюсь. Мне нужно быть готовой через час. Правда, мне достаточно будет только сменить платье. А еще я собираюсь повидать детей. Сама. Пусть не думает, что я приехала сюда бездельничать.
Милфорд только-только приготовился наконец возразить дочери, но та уже быстро чмокнула его в щеку, вскочила и упорхнула прочь.
Милфорд только сокрушенно покачал головой ей вслед, думая о том, сумеет ли он сам пережить беду, которая, несомненно, поджидает Селесту в самом ближайшем будущем. Он мог бы предупредить свою дочь, но только слушать отца она не станет, вот ведь что обиднее всего!
Глава 10
– Скажите, Трокмортон, кто эта прелестная юная леди, с которой вы шли под руку по коридору и которая ведет сейчас сюда двух маленьких куколок.
Вопрос полковника Хелтона оторвал Трокмортона от крайне важного разговора – речь шла о перспективах использования алюминия для изготовления красок и бижутерии – и вернул его в сад, на чайный прием, которым, как всегда, заправляла леди Филберта. Повернувшись, он увидел Селесту. Она шла по хрустящему гравию, и над ее головой, словно виньетка, свисали пышные ветви, усыпанные белоснежными цветами.
И держала за руки Пенелопу и Кики.
Черт побери! Кажется, он ведь совершенно ясно сказал…
– Это… ваши дети? – спросил лорд Раскин. Этот вопрос Трокмортон пропустил мимо ушей.
Слугам было приказано помочь мисс Селесте приготовиться к чайному приему. И ничего сверх этого. Пусть думают, что он поддерживает бредовую идею Селесты – женить на себе Эллери.
Но Селеста все сделала по-своему. И никто из слуг не усомнился в ее праве привести с собой на чайный прием своих воспитанниц.
Ну хорошо. Ничего плохого Селеста детям не сделала, так что, возможно, она вовсе и не русская шпионка.
Хотя, с другой стороны, появление на приеме незаконнорожденной дочери Эллери может разрушить ко всем чертям его помолвку с леди Патрицией. И чтобы этого не произошло, придется позаботится ему, Трокмортону. Как, впрочем, и обо всем остальном.
На лице у него появилась улыбка – та самая, при виде которой слуги всегда приходили в ужас.
– Простите. – Трокмортон, преодолевая отвращение, дружески похлопал по плечу своего секретаря. – О других способах применения алюминия вам расскажет Стэнхоуп. Он же поделится с вами моими идеями относительно расширения производства.
Стэнхоуп поклонился окружающим его джентльменам. Он одинаково уверенно и легко чувствовал себя как среди аристократов, так и в компании с деловыми людьми. Сказать по правде, многие из них считали, что иметь дело со Стэнхоупом намного проще и приятнее, чем с самим Трокмортоном.
Что же касается Стэнхоупа, то он считал этих людей безмозглым коровьим стадом.
А Трокмортон, глядя на его открытое, улыбчивое лицо, думал о том, как ему трудно поверить в предательство Стэнхоупа. Трудно… почти невозможно.
– Стэнхоуп – моя правая рука, – сказал Трокмортон. – Он ответит на любые ваши вопросы.
И, коротко поклонившись, Трокмортон пошел через запруженную гостями площадку навстречу Селесте. Нужно попытаться завернуть ее прочь, пока не поздно.
Нет, уже поздно. Его опередил юный виконт Блэкторн. Он уже успел оказаться перед Селестой, та с улыбкой поклонилась виконту, а затем присела и что-то сказала девочкам. Те также сделали реверанс. Кики неуклюже, а Пенелопа – четко и умело.
Появление перед гостями Кики могло вызвать вопросы о ее родословной. Интересно, что намерена в этом случае отвечать Селеста?
Трокмортон кинул взгляд на лорда, леди Лонгшо и Патрицию. Они стояли и издалека смотрели на Селесту и детей. Отлично. С этого места они никак не смогут заметить, что Кики похожа на своего отца, Эллери.
И все же появление детей неизбежно вызовет разговоры среди гостей. Дети не должны появляться на чайных приемах. Здесь собираются только взрослые, чтобы поговорить о своих взрослых делах.
Он посмотрел на мать, но леди Филберта сидела спиной к нему среди своих подруг.
Селеста и девочки сделали еще несколько шагов вперед, а виконт Блэкторн тем временем продолжал о чем-то оживленно говорить с ними.
Спустя секунду у Селесты появился новый спутник. Граф Эрроувуд, недавно овдовевший во второй раз, легко перемахнул через невысокую живую изгородь и загородил дорогу. Снова последовали приветствия и поклоны, а затем Кики начала нетерпеливо дергать Селесту за руку. Пенелопа же стояла спокойно в своем строгом темно-синем платье с белым фартучком и наблюдала за происходящим.
Вся компания двинулась вперед, утянув за собой и лорда Эрроувуда. Впрочем, для такой девушки, как Селеста, не составило бы труда увести за собой всех мужчин, собравшихся в саду.
Трокмортон двинулся параллельно этой дружной компании, не обращая внимания на острые колючки, хватавшие его за рукав, думая лишь о том, как не допустить того, чтобы Селеста с детьми вломилась на прием. И он прибавил шагу, а в голове у него свербила мысль: «Интересно, как она объяснит появление Кики?»
На Селесте было нежно-розовое платье с широким старомодным отложным воротником и пышными рукавами. Широкая юбка подчеркивала стройную талию, отчего та казалась неправдоподобно тонкой. Тугой лиф обтягивал высокую красивую грудь…
На этом месте Трокмортон решительно оборвал себя и решил не думать больше ни о платье Селесты, ни о ее талии. И о груди тоже. Сейчас нужно сосредоточиться на другом – как изменить ход событий, свернувших в сторону от намеченного курса. Теперь Трокмортон вновь готов был заподозрить, что Селеста находится в сговоре с русскими.
– Мистер… Трокмортон.
Он не обернулся, услышав за спиной женский голос, и продолжал следить за Селестой.
– Э-э… хмм… Гаррик, – повторил тот же голос, и Трокмортон почувствовал, что его тронули за локоть.
– Ну что еще? – огрызнулся он, недовольно повернулся и увидел перед собой… Патрицию.
От такого ответа она отпрянула назад и обиженно заморгала.
– Ах, это вы, леди Патриция.
«Какая она нежная, хрупкая, ранимая, – подумал он о Патриции. – Я придушу Эллери собственными руками».
– Прошу прощения, я несколько… э-э… задумался.
– Вы преследовали ту девушку, – запальчиво возразила Патриция, – и я подумала, не пойти ли мне вместе с вами.
«Этого еще не хватало!» – подумал Трокмортон, а вслух ответил:
– Зачем?
– С другими молодыми людьми мне гораздо интереснее, чем с родителями, – ответила Патриция и оглянулась назад.
– Отлично! – У него не было ни секунды на лишние разговоры. – Прекрасная идея! Позвольте предложить вам руку.
Она взяла Трокмортона под руку и застенчиво улыбнулась.
– Благодарю. Знаете, я очень люблю своих родителей, но порой мне становится так скучно с ними. Но если я пойду с вами, они не обидятся, потому что вы… – Она смущенно замолчала.
– Потому что я такой же скучный, как они сами, – закончил Трокмортон, прибавляя шагу. Слова Патриции задели его, хотя Трокмортон и не смог бы объяснить, чем именно. Ведь он был практичным, рассудительным человеком и всегда гордился этим. Неужели его могут поколебать слова, сказанные какой-то глупенькой молоденькой девчонкой?
Тем временем на пути Селесты возник лорд Фезерстон. Крестный отец Эллери считал себя светским львом, неотразимым для девушек. Девушки – и леди Фезерстон была вполне согласна с ними – считали его старым ослом.
Селеста послушала лорда Фезерстона, затем указала на девочек и что-то сказала ему в ответ.
Лорд Фезерстон отступил назад с поклоном, который ему самому казался весьма галантным, и улыбнулся.
Воистину, для того чтобы очаровать любого мужчину, Селесте достаточно было один раз взглянуть на него.