Сумеречные миры, стр. 88

— Ничего, — пытаюсь я отшутиться. — Нагилы вылечат.

— Да? А что если нагилы первые же и начнут демонстрировать на тебе свое искусство управления оранжевым огнем? Ты такой вариант исключаешь. Почему?

Немного подумав, я прихожу к выводу, что такой вариант не исключен.

— Согласен. Но что ты предлагаешь?

— Я предлагаю тебе не изображать из себя супермена. Держи себя так, чтобы всегда был путь к отступлению. Если тебе будет грозить прямая опасность, пошли все в схлопку и беги. Никто тебя не осудит. Лучше не выполнить это задание, чем потерять хроноагента, и притом навсегда. Нам ничто не может помешать послать тебя туда еще раз, но уже не одного… Ну, что ты смотришь на меня? Я предлагаю тебе что-то неприемлемое?

— Почему же? Я все прекрасно понимаю, но пойми, я как-то не привык…

— В схлопку! Андрэ, ты меня слышал, и я не хочу повторяться, иначе мы поссоримся. Понимай это как приказ или как просьбу. Как тебе больше понравится.

— Хорошо, Магистр. Мы не будем ссориться.

— Я рад, что ты понял. Иди, готовься.

Глава 39

На площадке полигона, где должен открыться переход, буквально некуда плюнуть. Я и не подозревал, что стольким людям необходимо присутствовать при осуществлении перехода одного-единственного хроноагента, пусть даже и на коне.

Кристины не видно. Она со своей аппаратурой — в большом ангаре на краю полигона. От ангара тянутся кабели к двум мачтам, на вершинах которых закреплены конструкции, напоминающие ветросиловые установки.

Наша группа стоит особняком. Я уже в полном рыцарском облачении. Лена сотворила мне голубой плащ, не забыв украсить его на плечах серебряными ящерицами. Сапоги, перчатки и бархатный берет тоже голубые. Лена — молодец. Она не забыла придать сапогам несколько поношенный вид. Щит я сделал тоже голубого цвета. Он у меня не такой, как у сэра Хэнка. Тоже треугольный, но с сильно закругленными краями, как у русских дружинников XIII века. На щите я изобразил эмблему нашего Сектора, а под ней — серебряную ящерицу в короне. Пусть герольды поломают себе голову, если увидят меня. Андрей держит мое копье, Генрих — шлем. Рядом стоит мой конь, Гвидон. Я привык к нему еще на курсах верховой езды и на занятиях по конному бою.

— Слушай, а как ты будешь представляться? — спрашивает Андрей.

— Своим именем, — отвечаю я.

— Не пойдет, — возражает Лена. — Андрей не пойдет. Там нет таких имен. Лучше — Андрэ.

— Сэр Андрэ, — соглашаюсь я.

— Не сэр, а крун, раз уж ты нарисовал это, — поправляет меня Магистр, указывая на корону, венчающую головку ящерицы. — Да и весу это тебе прибавит, решпекту, так сказать.

— Готовность — двадцать минут! — раздается из динамика певучий голос Кристины.

К нам подходят молодой человек и две девушки, судя по униформе, из Научно-технического Сектора:

— Извините за любопытство, это оружие настоящее?

Я даже не сразу нахожу, что ответить. Меня выручает Андрей:

— А как вы думаете, можно идти в реальную фазу с бутафорским вооружением?

— А зачем оно вам?

— Как зачем? — я ошарашен. — А если на меня нападут, чем я буду защищаться?

— То есть вы хотите сказать, что если на вас нападут, — продолжает допытываться высокая длинноволосая брюнетка, — то вы будете драться вот этим мечом или вот этим топором?

— Разумеется.

— И при этом будете рубить людей?

— Придется, иначе они зарубят меня.

Девушка молчит и смотрит на меня широко раскрытыми глазами. Молодой человек говорит, глядя куда-то между мной и Андреем:

— Но, согласитесь, это ужасно — рубить живого человека куском стали.

Я вспоминаю давний разговор в баре с хронофизиком. Выходит, он был прав. Но Магистр не снисходит до сантиментов:

— Знаете что, юноша! Вот сейчас Кристина откроет переход, и идите вместо Андрэ туда вы. Вы пройдете между вышками и окажетесь в средневековой Европе. Не исключено, что там вас встретят такие же, как он, рыцари. Только он-то воспитан здесь, в наше время, как и вы, а они родились и выросли Время знает сколько столетий назад. Вот когда они начнут рубить вас мечами, топорами и прочими кусками стали, вы и объясните им, как это ужасно. А нам это объяснять не надо, это мы и без вас знаем!

— Готовность — пять минут!

Сажусь в седло, друзья подают мне щит, шлем и копье. Лена привстает на цыпочки, я наклоняюсь с коня и целую ее. Машу всем на прощание рукой и медленно еду к мачтам. Все замирают. Я останавливаюсь в десяти шагах от мачт и жду. Чувствую, как на меня смотрит множество пар глаз. Томительно тянутся последние минуты. Голос Кристины нараспев отсчитывает:

— Десять! Девять… Три! Две! Одна! Есть переход! Вперед, Андрей! С нами Время!

Лопасти «ветряков» вибрируют и исчезают, а между мачтами появляется мягкое розоватое свечение.

— С нами Время! — отвечаю я и трогаю поводья.

Гвидон шагом двигается вперед. Только бы не обернуться, плохая примета. А как хочется еще раз увидеть глаза Лены! Я ощущаю на себе ее взгляд… Все вокруг окутывается розоватым туманом.

Из тумана я выезжаю в березовую рощу. Меня сразу оглушает птичий гомон, пронзительный после напряженной тишины последних секунд на полигоне. Раннее утро. Солнце еще невысоко, в ложбинках лежит туман. Оборачиваюсь назад, там — ничего, никакого свечения. Для постороннего наблюдателя я просто возник из воздуха. Хорошо, что здесь нет их, этих посторонних наблюдателей. Смотрю на ИП-1, замаскированный под шейную гривну из темного серебра. Экранчик пуст, только в центре горит зеленая точка. Значит, обратного перехода еще нет. Правильно. Мы договорились, что его создадут в двух случаях: когда я выполню задание к или когда мне будет грозить смертельная опасность.

Сориентируемся. Солнце сзади меня. Значит, чтобы попасть на постоялый двор, надо ехать прямо. Очень скоро выезжаю на дорогу. Она мне знакома. Не так уж давно я ехал по ней вместе с Ялой, Урганом и Илой. Пускаю Гвидона неторопливой рысью. Его копыта мягко выбивают по дороге мерную дробь. А я, помня о разговоре с Магистром, внимательно осматриваюсь на каждом повороте, у каждого оврага и группы кустов.

Вроде все спокойно. ЧВП прозевал нашу акцию. А может быть, они до сих пор не могут очухаться от того сокрушительного поражения, которое мы им нанесли в этой фазе? Вряд ли, на них это непохоже. Скорее всего они насторожились, поняв, что столкнулись с серьезным противником, и теперь будут действовать уже не так нагло. Что ж, это, возможно, и к худшему. Слишком уж легко дались нам первые победы. Надо ждать ответных ударов. Впрочем, я и еду именно за тем, чтобы завладеть эффективным оружием раньше, чем это догадается сделать ЧВП. Не дай бог, если они нас опередят. Этот Горшайнергол — серьезная штучка.

Часа через полтора подъезжаю к постоялому двору. Вот поле, где я когда-то бился с оборотнями. До сих пор на том месте, где Эва зажгла Священный Огонь, не растет трава. Представляю, каково было оборотням.

У ворот меня встречает Симон. Он кланяется почтительно, но отнюдь не раболепно. Сразу видно, что он оруженосец самого сэра Хэнка. Отдаю ему свое копье, щит, шлем и представляюсь:

— Я — крун Андрэ. Приехал издалека, чтобы встретиться с рыцарем Хэнком. Он здесь?

— Да, крун, сэр Хэнк здесь. Соблаговолите подождать в столовой, я доложу о вас рыцарю.

Я прохожу в безлюдную в этот час столовую. Здесь мы с Эвой ждали наступления ночи и ужинали после победы над оборотнями. Мои воспоминания прерывает голос Хэнка:

— Ты хотел видеть меня, крун Андрэ?

Хэнк стоит на пороге и внимательно меня разглядывает.

— Да, сэр Хэнк, я приехал издалека, чтобы встретиться и поговорить с тобой. С глазу на глаз.

— Ну, здесь нам в это время никто не помешает. Хочешь подкрепиться с дороги? За завтраком и поговорим.