Хроноагент, стр. 72

С этими словами капитан протягивает мне рапорт. Я даже не делаю попытки взять его.

— Сэр, вам известны имена Луиджи Гальдони и Антонио Сфорца?

— Разумеется. Но что между ними общего? Один — коммунист, другой — фашист.

— Вот тот же самый вопрос мне задали и в партийной организации, когда я сказал им, что мне не нравятся шашни Гальдони и Сфорца.

— У Гальдони и Сфорца какие-то шашни? Ты смеешься! Даже если бы они и были, в чем здесь криминал?

— Я готов объяснить.

— Короче, пожалуйста.

— Я буду краток, сэр. Сегодня, чтобы добыть для товарищей доказательства, я проследил за встречей Гальдони и Сфорца. То, что я увидел, полагаю, может заинтересовать и вас.

Я достаю фотографии и передаю 0'Доногану. Он начинает просматривать их. Внезапно лицо его вытягивается, он вскакивает и почему-то шепотом спрашивает:

— Где? И когда?

— Третий переулок у вокзала “Юнион”, полтора часа назад.

Патрик бессильно падает в кресло и запускает в зубы очередную спичку.

— Надо же! Все ФБР, вся армейская контрразведка ищут его по всему побережью, а он спокойно встречается со своей агентурой в самом центре Вашингтона! И главное — у меня под носом!

— Завтра в девять вечера они встретятся там же.

— Откуда знаешь?

— Слышал их разговор.

Патрик кивает и снова разглядывает фото.

— Что это они передают? Плохо видно…

— Простите, сэр, не мог же я им сказать: “Извините, джентльмены, не могли бы вы встать чуть по-другому, чтобы было лучше видно, что вы передаете, а еще лучше, разверните пакет. Благодарю вас, джентльмены! Скажите “cheese”… спасибо”.

Капитан Патрик усмехается:

— Ладно, Джон, не язви. Ты оказал нам большую услугу. А твоих товарищей придется арестовать по подозрению в связях с иностранной разведкой.

— Услуга за услугу, сэр.

— Говори.

— Мне бы не хотелось, чтобы они знали об этом рапорте.

Капитан Патрик рвет рапорт на клочки и бросает в корзину.

— Вполне достаточно фотографий. Все будет о'кей.

В приемной меня с нетерпением ожидает Синди.

— Джон! Наконец-то! Куда пойдем вечером?

— К сожалению, никуда. У меня была крайне тяжелая ночь.

Глазки Синди тускнеют, она тихонько вздыхает и начинает перебирать бумаги на столе. Надо как-то сгладить свой отказ.

— Зато завтра, после обеда, я свободен, и у меня есть два билета на кой-какое шоу.

— Правда?!

Я молча целую ее в щечку. Глазки Синди загораются, и она, отложив бумаги в сторону, достает косметичку. Киваю ей на прощание.

— До завтра, Джон! — слышу в дверях ее голосок.

В коридоре я тяжко вздыхаю. Если бы ты знала, Синди, как ты завтра встретишься с Джоном!

По пути домой захожу в паб выпить кружку пива. За пивом сосредоточенно думаю, что можно сделать, чтобы Джон не кончил жизнь самоубийством этой ночью. Выбросить патроны? Он может сигануть с пятого этажа…

Нет уж, чему быть, тому быть. Жалко тебя, Джон Блэквуд, но, раз уж ты сам принял такое решение, мое вмешательство тебе не поможет. Вот только хорошенькие глазки Синди завтра совсем потускнеют, и одно Время знает, когда она снова улыбнется.

Допиваю пиво и иду домой, к Блэквуду. Я свое дело сделал.

Глава 10

Знакомые голубовато-перламутровые стены, над головой медленно поднимается вверх решетчатый, тускло блестящий конус, за пультом сидит Лена.

— Так. Ты, я вижу, уже здесь?

— Угу.

Лена поворачивается ко мне, что-то переключает на пульте, и тут же мое тело сводит в страшной судороге. Как бишь это называется? Проверка двигательных рефлексов, что ли?

— Ох! Неужели нельзя без этого?

— Нельзя! — категорически отрезает Лена — Впрочем, все это — милые шутки по сравнению с тем, что ждет тебя у Магистра. Одевайся, пойдем!

— А что случилось?

— Увидишь.

Сказать, что Магистр был злой как черт, значит сделать комплимент черту. Едва мы выходим из нуль-Т, как сразу же, с порога, я попадаю под огонь его красноречия. Глаза мечут молнии, из ноздрей только что дым не валит. Ему бы очень пошла полосатая шкура вместо элегантного костюма.

Я уже ясно вижу, как его задняя нога когтями выстругивает на паркете глубокие борозды, а стружка отлетает далеко назад…

— Вот он, наш герой! — атакует меня Магистр.

Ловлю себя на том, что ясно слышу в его голосе рычание крупного хищника семейства кошачьих.

— Тебя для чего посылали в эту фазу?

— Вы мне дали задание, и я его выполнил…

— Выполнил! Полюбуйся на него, Элен! Он смеет являться сюда и спокойно говорить, что он выполнил задание!

Лена спокойно, как у себя дома, подходит к линии доставки, вызывает кофейник с кофе и сигареты. Затем она устраивается в кресле, наливает себе чашку, пьет и с плохо скрываемым интересом ожидает развития событий. Не найдя у нее поддержки, Магистр обрушивается на меня в одиночку:

— Ты хоть понимаешь, что ты натворил? Он, видите ли, задание выполнил! Да если все хроноагенты будут так выполнять задания, нам надо будет срочно прикрывать свою лавочку!

Я следую примеру Лены: наливаю себе кофе, сажусь в кресло и закуриваю. В конце концов, если у него есть претензии к моей работе, пусть говорит конкретно, а его эмоции до меня как-то плохо доходят. Я просто не понимаю, чем они порождены.

— Магистр, я понимаю из твоих слов, что где-то я допустил прокольчик…

— Где-то! — взрывается Магистр. — Андрэ, ты знаешь, кто опаснее простого дурака?

— Дурак с инициативой.

— Именно! Извини, но в нашем деле ты пока дилетант, то есть дурак. Тебя кто инструктировал перед заданием?

— Ты.

— И я тебе говорил, что надо залезть в мусорный контейнер, сфотографировать встречу этих прохвостов, а фото отдать в ФБР?

— Нет, но я посчитал, что…

— Интересно, как ты считал? Каким математическим аппаратом пользовался? Открой секрет.

— Я не понимаю, Магистр, в конце концов, задание выполнено…

— Как? Как оно выполнено, вот в чем суть! Неужели до тебя не доходит? Посмотри на него, Элен! Еще пару дней назад он вот здесь, сидя в этом кресле, развивал мне идеи насчет раздавленных бабочек и прочей ерунды…

— Положим, это было не здесь, а в Москве 41-го года…

— Какая разница, Время побери! — машет рукой Магистр. — Правомерность вмешательства в естественный ход исторических событий, лишение человечества собственной истории и т.д. Был такой разговор? Это все — твои слова. Эх ты, Эндрю Харлан! Ты сегодня не бабочку раздавил и не травинку вытоптал. Ты сдал целого резидента итальянской разведки!

— И что в этом плохого? Все равно рано или поздно его бы взяли.

— Что плохого? Во-первых, неизвестно, взяли бы или нет. Во-вторых, рано или поздно? Что он успел бы, а что не успел бы сделать? А может быть…

Магистр опять машет рукой и тоже садится к столу. Он наливает кофе. Мне кажется, что основной пар он уже стравил.

— Здесь, Андрэ, столько различных “может быть”, такая ветвистая причинно-следственная цепочка событий…

— Но, предотвратив переворот, мы рубили еще более мощную цепочку.

— Здесь все было заранее просчитано, все последствия предусмотрены, да и само воздействие было минимальным. Почувствовал разницу?

— Но, Магистр, я же хотел сделать как лучше, наверняка…

— Слушай, Андрэ, не притворяйся идиотом, — устало говорит Магистр. — Я начинаю бояться, что в следующий раз, если я поручу тебе предотвратить террористический акт, ты воспользуешься ядерной бомбой. Шумно, грязно, но уж террористы-то погибнут наверняка. Пойми, Андрэ, работа в реальных фазах требует максимальной аккуратности, осторожности и деликатности. Здесь главный принцип — не навреди! Каждое воздействие, каждый шаг хроноагента в реальной фазе тщательно рассчитывается в Аналитическом секторе на предмет неблагоприятных последствий, а ты… Короче, сейчас аналитики просчитывают последствия твоей “инициативы”. И не дай Время, если мне придется хотя бы одного хроноагента направлять в эту фазу расхлебывать твою кашу! Сошлю в Хозсектор, пожизненно!