Карточный домик, стр. 69

Присев, Урхарт аккуратно перебрал папки и быстро нашел то, что искал: пухлый запечатанный конверт с адресом. Потом он снова запер шкаф и, как всегда, проверил, сработал ли замок и надежно ли зашел в пазы засов.

Почти в полночь выехал он из ворот палаты общин. Стоявший на посту полицейский остановил движение по площади, чтобы он мог спокойно выехать на улицу. Урхарт, однако, не направился сразу к своему дому в Пимлико, а заехал сначала в Сохо, где остановился у одного из процветающих там в подвальных этажах потрепанных временем домов пунктов курьерской доставки почты на мотоциклах. Отдав пакет, он расплатился за то, что его доставят по адресу утром следующего дня. Конечно, проще отправить конверт из здания палаты общин, в котором имелось одно из лучших почтовых отделений в стране, но он не хотел, чтобы на конверте был ее почтовый штемпель.

Среда, 24 ноября

Ранним утром следующего дня на дверной коврик дома Вултона в Челси почти одновременно с глухим стуком шлепнулись пачка конвертов и газеты. Услышав характерный звук, он спустился, забрал всю эту кучу и пошел на кухню, где разложил все газеты на столе. Почту оставил на небольшой скамейке в коридоре, где ее потом подбирала жена. Каждую неделю он получал больше трехсот писем, в основном от своих избирателей, и уже давно убедился, что просто не в состоянии все их прочитывать. Теперь его почтой занималась жена, считавшаяся секретарем по связям с избирателями его округа, в связи с чем парламентская администрация выплачивала ей щедрое секретарсное пособие, служившее ощутимой добавкой к его жалованью члена кабинета министров.

Основное место в газетах занимала информация о состоявшемся голосовании и статьи с анализом хода и перспектив выборов. Заголовки статей, назалось, вывело перо лихого писаки из журнала «Спортивная жизнь», поскольку доминировали такие, как «Ноздря в ноздрю», «Забег трех лошадок», «Фотофиниш» и тому подобные. Никого из трех лидирующих кандидатов газеты особо не выделяли, вместе с тем многие комментаторы считали, что наиболее обеснураживающии результат голосования у Самюэля, который, хотя и занял первое место, не получил того, на что надеялся.

«Партия имеет полную ясность выбора» — так была названа статья в газете «Гардиан».

"Из трех лидирующих кандидатов Майкл Самюэль наиболее элегантный и популярный, к тому же показавший свою способность сочетать политическую карьеру с четно очерченным социальным мышлением. Некоторые элементы в партии обвиняют его в том, что он «наполовину слишком либерален». Что ж, он может с гордостью носить на груди такой значок. В его лице партия обретет несомненно твердого руководителя, который к тому же будет продолжать настойчиво искать прямые и кратчайшие пути решения важнейших социальных проблем. Этими похвальными качествами не всегда, однако, обладают его коллеги.

Патрик Вултон — совершенно иной тип политика. Неимоверно гордясь своим нордическим происхождением, он претендует на роль человека, который может объединить две половинки страны. Еще более сомнительным выглядит его способность объединить две половинки собственной партии. Он играет в политику, как если бы все еще играл за свой старый клуб регби, хотя работа в Форин Офис и пообтесала наиболее острые выступы и шероховатости его стиля. В отличие от Самюэля, он не будет пытаться вести партию в каком-либо определенном философском направлении, а будет брать за основу в своей деятельности чисто прагматический подход. Но прагматизм в сочетании с грубостью оказывался зачастую не самой приятной комбинацией. Лидер оппозиции охарактеризовал его как человека, который бродит по Вестминстеру в поисках какого-нибудь повода для драки.

Более сложная задача — охарактеризовать Френсиса Урхарта. Он из всех троих, наименее опытен и наименее известен. Тем не менее результат, полученный им в первом раунде голосования, был поистине замечателен — он намного превзошел те, которые получили многие из его более знаменитых старших коллег. Его успех можно, видимо, объяснить тремя причинами. Во-первых, поскольку он является Главным Кнутом, он исключительно хорошо знает всю парламентскую группу партии, а они — его. Поскольку исход этих выборов будет решаться именно его коллегами по парламентской группе, а не всей партией в целом, то фактор его малоизвестности для общественности не играет столь негативной роли, как предполагали некоторые из нас.

Во-вторых, свою предвыборную кампанию он провел с большим достоинством, что выгодно отличает ее от словесных потасовок между другими претендентами. Из того, что о нем известно, можно заключить, что он твердый сторонник традиционалистской линии, возможно, несколько патрицианской и авторитарной, но не проводимой им столь жестко, чтобы это могло настроить против него какое-либо крыло партии.

И наконец, в-третьих, самое большое его преимущество в том, что он не является ни одним из первых двух. Многие парламентарии отдали за него голоса в первом раунде потому, что не хотели их отдавать двум более известным, но и более сварливым кандидатам. Он явно предпочтителен для тех, кто любит посиживать на заборе, глядя, как дерутся другие. Но именно это может и пустить его кампанию под откос, ибо необходимость сделать окончательный выбор заставит таких парламентариев слезть с забора, и тогда из всех кандидатов Урхарт может оказаться наиболее потерпевшим.

Итак, выбор ясен. Те, кто хотел бы во всеуслышание заявить о своем интересе к социальным проблемам, поддержат Самюэля. Жаждущие политики грома и молнии проголосуют за Вултона. Для тех, кто никак не может решиться, очевидным выбором будет Урхарт. Как бы они ни решили, они будут заслуживать то, что получат."

Вултон ухмыльнулся, пожевывая тост. Он знал, что вряд ли его коллег соблазнит призыв голосовать за социальное мышление. Попробуй-ка объясни, что это такое, где-нибудь в пабе или в беседе через садовую ограду! Нет, рассчитанная на простых людей политика не должна слишком сложно формулироваться. А если это так, то, следовательно, Урхарт лишится многих голосов, и тогда большинство тех, кто от него теперь отвернется, перейдут на его — Вултона — сторону, а неудачник пусть хоть повесится. Маргарет Тэтчер в свое время показала, как это делается, а ведь она была женщина! Отними у нее ее женскую визгливость и догматическую негибкость, подумал он, совсем развеселившись, и перед вами идеальный политический лидер — Патрик Вултон.

Когда жена подошла, чтобы налить ему вторую чашку чая, он раздумывал, как ему подразнить в ближайшие дни еще какого-нибудь видного раввина, просто чтобы напомнить своим коллегам о еврейском вопросе. Потом решил, что не стоит, нет необходимости — старая партийная гвардия сама позаботится об этом.

— Дорогая, сегодня, кажется, будет чудесный день, — заявил он, целуя жену на пороге дома. Пара болтавшихся на тротуаре фотокорреспондентов попросила его попозировать и повторить поцелуй, после чего ему было позволено сесть в министерскую машину — он намеревался провести весь день в палате общин, агитируя за свою кандидатуру.

Жена его занялась обычными домашними делами. Убрав на кухне стол, она приступила к разборке корреспонденции, с досадой отметив, как резко возрос за последние годы ее объем. Прошли те времена, когда можно было ответить на каждое письмо; теперь ответы на них составлялись устройствами для электронной обработки текста, так называемыми элентронными редакторами, содержащими тщательно подобранные стандартные наборы ответов. Любопытно, подумалось ей, заметил ли кто-нибудь, да и было ли это кому-либо интересно, что большинство писем мужа его избирателям написаны компьютером и подписаны маленькой машинкой, которую он недавно привез из поездки в Штаты. Большинство писем было от лоббистских групп, профессиональных критиков или явных политических противников, которых нисколько не интересовало содержание ответа. Однако, вздохнула она, всем им нужно отвечать. Она принялась разбирать пухлую пачну конвертов — нельзя позволить, чтобы муж лишился хотя бы одного голоса.