Сборник рассказов, стр. 50
— Убирайся отсюда, щенок, глиста паршивая, — процедил он сквозь зубы.
Но Роберт этого даже не заметил. Он прыгал на месте, хлопал в ладоши и всем указывал на две тележки, которые быстро приближались к нам.
Тележка Боба была впереди, с машинкой «Феано» под брезентом. Сзади вплотную, прицепившись металлической лапой к никелированной скобе, катилась тележка Роберта Скотта. Казалось, она под конвоем вела первую тележку.
Военный инженер на ходу подхватил обе счётные машинки «Феано», провода оборвались, тележки остановились как вкопанные.
Стало очень тихо. Лицо Боба исказилось, как от страшной физической боли.
— Вот и все, — произнёс Финн и, резко повернувшись, пошёл к зданию.
Мы медленно побрели за ним. Молча в шатре скрылись рабочие.
— Вигнер и Чикони, подойдите сюда! — крикнул Джейкс.
Боб и Маргарэт остановились.
— Вы сейчас поедете с этими господами.
Джейкс указал на штатских. Боб молча кивнул.
— Мы принесём свои вещи.
— Только поскорее.
В двери здания показался Финн с чемоданом в руках.
— Вы меня захватите с собой? — обратился он к одному из штатских.
Тот вопросительно посмотрел на полковника Джейкса.
— Самуил Финн позавчера подал мне рапорт о расторжении контракта. Клятву о сохранении тайны он подписал.
— Ничего не имею против. Вы можете сесть в автомобиль, в котором будет женщина.
Я подошёл к Финну и пожал ему руку.
— Поцелуй своего малыша.
— Теперь я понял, что моему малышу требуется нечто большее, чем поцелуи.
— Ты прав.
Все разошлись, а я остался внизу, чтобы проводить Боба. Он появился вместе с Мэг раньше, чем я ожидал. Оказывается, у них все было готово к отъезду.
Мы стояли втроём и смотрели на скалу.
— Значит, ей не суждено остаться в живых, — вздохнув, сказала Мэг.
— Скала — это не так уж и важно. Главное — люди…
— Мэг, ты что-то раскисла! — вдруг весело воскликнул Боб. — Борьба только начинается!
— Совершенно верно. Слушайте.
Это был Крамм. Он подошёл к Мэг и протянул ей свой карманный радиоприёмник.
— Это мой вам свадебный подарок. Слушай, Боб, что ты наделал!
«…речи сейчас ни к чему! — послышалось из приёмника. — Передовые учёные нашего времени активно включаются в борьбу против атомной опасности. Кто, как не мы, знаем, что несёт человечеству атомная война? Нельзя сидеть сложа руки и ждать, пока господь бог подарит нам мир. За него нужно драться настойчиво, неутомимо, как Боб Вигнер».
Передача транслировалась с какой-то огромной площади. Речи ораторов прерывались шумными возгласами, свистом, криками: «Долой учёных, работающих на войну! Не дадим в обиду Боба! Отстоим мир! Атомным и водородным бомбам общечеловеческое — нет!»
— Это сильнее водородных бомб, — сказал Крамм.
Два автомобиля, один за другим, скрылись за брезентовым шатром. Мы с Краммом несколько минут смотрели им вслед. Потом я зашёл в бар.
В углу за столиком, потягивая лимонад, сидел Роберт Скотт. Он мурлыкал какую-то песенку и что-то писал на листе бумаги.
— А, Вильям, салют! — бросил он весело. Настроение у него было прекрасное. — Вы знаете, что я сейчас рассчитал? Можно создать такую систему испытаний водородных бомб, которая будет совершенно неуязвима. Просто не существует алгоритма, по которому можно было бы нарушить эту систему. Стопроцентная надёжность!
Я выпил полный стакан виски и подошёл к нему.
— Ну-ка, покажи свою систему…
— Пожалуйста. Только вы не математик и все равно ничего не поймёте.
— Как-нибудь разберусь.
— Я вам объясню. Допустим, что в этом блоке находится взрыватель, который приводится в действие некоторой группой электрических импульсов…
Я взял лист бумаги, испещрённый формулами, и сжал в кулаке.
Роберт Скотт поднял на меня удивлённый взгляд.
— Я ещё вам не рассказал…
— Мне все ясно.
Я рывком поднял Скотта со стула. Его выпученные глаза наполнились ужасом.
— Вильям, что вы… Я ведь… Право же, не надо… Я только…
— Ты понимаешь, щенок, что ты сделал?
— Ничего такого… Просто мне поручили…
— А если бы тебе поручили рассчитать, как лучше всего убить свою мать? — прошептал я, прижимая Скотта к стене.
У меня появилось дикое желание задушить его.
Скотт яростно затряс головой.
— Нет… нет… нет, — цедил он сквозь зубы.
— А помогать убивать миллионы других матерей — это хорошо?..
На мгновение он вывернулся и, забившись в угол, закричал:
— Почему вы ко мне пристаёте? Я только математик. Я решаю задачи — и все.
Я не имею к бомбам никакого отношения! Я даже не знаю, что это такое!
И тогда я его ударил. Он опрокинулся через стол, сгоряча вскочил на ноги и затем рухнул на пол, корчась от боли, как змеёныш, которого прижали рогатиной к земле.
Я с презрением посмотрел на это тщедушное существо и решил, что мой удар поможет Скотту кое-что понять в будущем. А если он не поймёт, то ему придётся испытать ещё и не такие удары.
Я переступил через него и пошёл наверх упаковывать чемоданы.
Интервью с регулировщиком уличного движения
— Одну минутку.
— Я вас слушаю.
— Вы прошли на красный свет.
— Простите, дальтоник. Цвета не различаю.
— Но вообще-то вы свет видите?
— Конечно.
— В таком случае вы не могли не заметить, что горел верхний свет, а это значит красный.
— Это логично. Но…
— Что?
— Дело в том, что я, как бы вам объяснить, часто путаю верхний свет с нижним…
— Вы что-то крутите.
Регулировщик достал квитанционную книжку.
— Вы когда-нибудь смотрели на матовое стекло фотоаппарата?
Регулировщик небрежно улыбнулся:
— А как вы думаете?
— Там изображение перевёрнутое.
— Это знает любой школьник.
— Человеческий глаз тоже линза.
Регулировщик насторожился:
— Ну и что?
— В глазу изображение тоже перевёрнуто…
— Да, но…
— Ведь правда, глаз — линза?
— Правда… Тогда непонятно…
— В том-то и дело… У большинства людей, то есть почти у всех, перевёрнутое изображение в глазу ещё раз переворачивается в мозгу.
— Удивительно. А ведь правда, изображение должно быть перевёрнутым…
— Так вот, у меня оно такое. Перевёрнутое.
Регулировщик застыл с открытым ртом.
— Значит, вы все видите…
— Да. Будьте добры, не заденьте моего лица своим ботинком.
Регулировщик сделал шаг в сторону.
— Значит, для вас я…
— Да, вы стоите вверх ногами.
— Боже праведный, вот несчастье!
— Нисколько, я привык.
Регулировщик задумался, потом хитро улыбнулся.
— Все это, приятель, вы выдумали, чтобы не платить штраф!
— Но ведь глаз — линза?
Регулировщик задумался.
— Вот что. Пойдёмте, пусть разберётся начальство.
Они пошли. Регулировщик внезапно остановился.
— А при вашем зрении не трудно ходить?
— Как сказать, мне надоело видеть ноги вверху. И дорогу вверху. От этого болит шея.
Начальник выслушал сделанный шёпотом доклад Регулировщика.
— Чепуха. Такого не может быть. Скажите, где моя голова?
— Вон там, внизу.
— Ничего подобного, вы сами показываете пальцем вверх!
— Для вас это — верх, а для меня — низ.
— Гм-м. Значит, вам кажется, что вы ходите вверх ногами?
— Нет. Это вам кажется, что вы ходите вверх головой. У меня все нормально, как в учебнике физики.
— Послушайте! Если вам поверить, то вы исключение из правила.
— Ничего подобного, это вы исключение из правила. Господи, опять ваши ботинки возле моего лица. Прошу вас…
— Хорошо, я отойду… Я каждый день чищу ботинки. Ещё вопрос. Как вы пьёте и едите?
— Как обычно, как все. Из стакана и из ложки.
Начальник возликовал.
— Если бы все было так, как вы рассказываете, то любая жидкость лилась бы мимо вашего рта!
— Ну, знаете! Тогда, простите, вам неизвестен закон тяготения.