Под Опалой, на Большой, стр. 31
Всю эту неделю о медведице никто ничего не слышал. Следов ее вроде бы тоже никем замечено не было. Правда, все эти дни по участкам ходили "шабашники" с мотоблоками, предлагая за умеренную плату хозяевам-огородникам, которым было лень самим браться за лопату, вскопать огород. Таких находилось немало, и потому с рассветало заката по округе разносился такой невообразимый треск от мотодвигателей, что вряд ли бы какое животное отважилось подойти близко к огородам.
Постепенно неприятный осадок, оставшийся после двух столкновений с медведицей, растворился, и Сергей перестал ощущать приливы беспокойства, которые накатывали на него последние две недели. Скоро на море, а там хоть Сергей уставал, как и все, физически от рыбацкого труда, но морально отдыхал. Вот и сейчас он надеялся, что на побережье его расшатавшиеся нервишки придут в норму.
Во вторник они, уже вчетвером (наконец-то удалось оторвать Толика от новой подруги), из своих квартир и сараев свезли все необходимые им на рыбалке вещи в одно место – к Сергею на дачу, чтобы все заново как следует проверить, убедиться, что подготовились правильно, и чтобы не мотаться на следующий день в десять мест. В результате все оказалось в порядке: ничего не было упущено, продукты закуплены, снасти исправны и готовы к использованию.
Наконец наступила среда, первое июня. День, которого они ждали всю зиму и к которому так долго готовились. Начало путины.
Старый добрый "Янтарь" разбудил его в пять утра. С вечера друзья договорились, что каждый из членов их маленькой бригады ровно в шесть будет стоять около своего подъезда, чтобы Андрей, не теряя времени, всех по очереди подобрал.
Сергей выключил будильник и, полежав еще с минуту, собрался вставать, как вдруг Лариса обняла его, крепко прижав к себе.
– Ну полежи еще чуть-чуть, опять ведь на месяц исчезнешь.
– Ларчик, ты как будто за тридевять земель меня провожаешь. – Он погладил ее по плечу. – Я ведь буду всего-то в десяти километрах от тебя.
– Ну, так ты же там будешь, а не дома. – В голосе жены слышалась уже накатывающая на нее тоска.
Слишком часто и нередко надолго приходилось Сергею вот так оставлять Ларису одну с Танюшкой. И она никак не могла к этому привыкнуть. А что делать? Ведь деньги же надо как-то зарабатывать.
– Заинька, – попытался он ее успокоить, – я буду иногда приезжать. Уж раз в неделю, чтобы помыться, – наверняка.
– Честно? – Она перевернулась на живот и, приподнявшись на локтях, заглянула ему в глаза.
– Честно, честно, – улыбнулся Сергей.
Целуя жену, он нежно гладил ее спину, ощущая, как больше и больше напрягается ее тело. Вдруг она резко села, быстро сняла и откинула в сторону ночную рубашку, навалилась на Сергея обнаженной грудью, опять подставляя лицо для поцелуя. Сергей мгновенно среагировал на желание жены и впился в ее губы своими губами. Свободной рукой он гладил ее тело и с радостью ощущал, как она вздрагивает от прикосновения его пальцев…
Через пять минут они, вконец изможденные, но счастливые, лежали на спине, касаясь друг друга плечами.
Молчание первым нарушил Сергей:
– Ларчик, мне пора.
Она только молча кивнула в ответ. Он повернулся к ней, провел рукой по ее груди и, взяв за плечо, еще раз нежно поцеловал. Затем нехотя поднялся и начал одеваться. Через полминуты встала и Лариса.
– А ты-то что? – спросил Сергей. – Спала бы еще.
– Нет уж, – возразила Лариса, поднимая с полу и надевая ночную рубашку. – Имею я право проводить своего мужа?
Сергей улыбнулся, но ничего не ответил.
Зажигать свет необходимости не было. За окном почти рассвело, в комнате стоял легкий полумрак.
Пока Сергей облачался в свой камуфляж, Лариса надела халат и прошла на кухню. Через несколько секунд он услышал, как там зашумела наливаемая в чайник вода, – жена готовила для него завтрак.
Одевшись, он залез в свой тайник под кроватью. Вытащил двустволку – брать с собой "Вепрь" смысла не было. Если и придется там поохотиться, то только на пернатую дичь – уток да куликов. А на такой охоте карабин с автоматными пулями бесполезен. Здесь в самый раз охотничье ружье.
Из ящика Сергей достал две коробки патронов с дробью-нулевкой, две с "тройкой" и одну "пятерку". Чуть посидев и подумав, вытащил все-таки одну коробку охотничьих патронов с пулями. Так, на всякий случай. Вынул пустой пояс-патронташ и, положив пока весь этот арсенал на кровать, закрыл и задвинул на место свой "боевой" ящик. Затем взял из "стенки" большую спортивную сумку и сложил в нее весь боезапас вместе с разобранным и пока ожидающим своего часа ружьем. Подальше от людских глаз. Сверху бросил несколько смен белья. Теплая и рабочая одежда уже находилась на даче, вместе с остальной амуницией.
Застегнув молнию, Сергей вынес сумку в коридор и поставил у порога.
Лариса хлопотала на кухне – жарила яичницу и нарезала бутерброды.
– Тебе с собой что-нибудь собрать? – спросила она.
– Не надо, – ответил он, подходя к окну. На очереди была утренняя беломорина. – На месте приготовим что-нибудь быстренькое.
– Когда это будет! – Лариса положила нож и повернулась к нему. – Ты что, до вечера голодный будешь?
– Почему до вечера? – Сергей открыл форточку, одновременно прикуривая от зажигалки. – Я думаю, что с хозяйственными делами мы до обеда управимся. До вечера надо будет уже буй поставить.
– Ну смотри. Тебе видней.
Она выложила бутерброды на тарелку и поставила на стол. Яичница была почти готова. Лариса выключила плиту – пока электрическая конфорка будет остывать, как раз дойдет.
Автоматически сработал выключатель чайника. Когда Сергей докурил, завтрак уже ожидал его на столе. Проходя мимо Ларисы, он поцеловал ее в щеку.
– Спасибо, кормилица ты моя! – шутливо сказал он и, усевшись на табурет, принялся за еду.
– На здоровье.
Лариса стояла, сцепив руки на животе, и смотрела, как муж с аппетитом уплетает яичницу и запивает ее чаем.
– А ты чего? – спросил он. – Чайку хоть попей со мной.
– Не хочу пока. Я потом. – Она подошла и села на табурет рядом с ним. – Ты давай хорошенько ешь.
Без пяти шесть Сергей с сумкой на плече, стоя у входной двери, притянул к себе Ларису.
– Ну все. Не скучай. Танюшку за меня поцелуй.
– Хорошо, – ответила она, опуская глаза, чтобы он не видел предательски наворачивающиеся слезы. – Ты там поосторожней, Сереж. Береги себя. Все-таки море.
– Все будет хорошо. Обещаю. – Он приподнял за подбородок ее лицо и, заметив, что она вот-вот расплачется, поцеловал по очереди в оба глаза, затем в обе щеки и, наконец, обняв и крепко прижав к себе, в губы.
После долгого поцелуя Лариса отошла от Сергея на шаг и совсем по-детски помахала ему ладошкой. Открывая входную дверь, он ответил ей тем же.
– Пожелай мне, – как всегда в таких случаях, сказал он.
– Желаю, – как всегда, ответила она.
Он еще немного постоял в проеме открытой двери, глядя на нее, словно желая запечатлеть в памяти ее лицо. Потом подмигнул ей обоими глазами и сказал:
– Ну все. Пока.
– Пока, – ответила Лариса. – Я тебя очень жду.
Именно это он и хотел услышать от жены. И любая работа кажется легче, и разлука не разлука, когда ты знаешь, что тебя ждут, что где-то горит очаг, огонь в котором поддерживают только для тебя и возле которого тебе будут всегда рады, когда бы ты ни пришел.
Сергей, пятясь задом и по-прежнему не спуская глаз с жены, вышел на лестничную площадку и, еще раз кивнув на прощанье, развернулся и начал быстро спускаться вниз по лестнице.
Лариса еще постояла, дожидаясь, пока внизу утихнут шаги мужа. Затем закрыла дверь в квартиру и присела на корточки. Ее вдруг охватила страшная тоска. За много лет она никак не могла привыкнуть к таким разлукам с Сергеем. Как же без него одиноко!
Она закрыла лицо руками и, уткнувшись в колени, горько и беззвучно заплакала.
20
Сидя на лавочке около подъезда, Сергей уже успел выкурить папиросу, когда рядом остановился "уазик" Андрея. В салоне кроме хозяина никого не было. Значит, первым делом Самойлов заехал за ним. Сергей обошел машину и сел на переднее сиденье, поставив сумку на колени, и протянул руку.