Танцор у гроба, стр. 50

— Знаешь, какой-то он злой, мать его, — шепнул Леон. — Вовсе и не больной.

— Да ну его. Пошли отсюда.

Медвежонку захотелось вернуться к своей тележке с игрушками.

— Помогите, — пробормотал оборванец. — Мне плохо.

— Там за углом больница.

— Какая к черту больницей. -«Кошки» рявкнул так, словно его оскорбили.

Значит, у него нелады с законом. Раз человек, которому стало плохо на улице, отказывается обращаться в больницу, У него серьезные проблемы с законом. Вполне возможно, «Кошек» разыскивает полиция. Да от этого типа надо ждать одних неприятностей.

— Мне нужно лекарство. У вас есть? Я заплачу. У меня есть деньги.

Приятели ни за что бы не поверили в это, если бы «Кошки» не был собирателем пустых банок. Причем чертовски везучим, как они смогли заметить. Рядом с ним валялась огромная сумка, набитая жестянками из-под пива и воды. Леон с завистью посмотрел на нее. Нужно не меньше двух дней, чтобы столько насобирать. Это добро стоит долларов тридцать-сорок.

— У нас ничего нет. Мы этим не занимаемся.

— Хочешь бутылку пива? У меня есть отличное пиво, да-да. Поменяю бутылку на твои банки...

«Кошки» приподнялся на локте.

— Мне не нужно пиво, мать вашу! Меня избили какие-то подростки. У меня внутри что-то разорвалось. Мне плохо. Я должен достать лекарство. Не крэк и не пиво, мать твою. Мне жутко больно. Дайте колеса!

С трудом поднявшись на ноги, черный шатаясь направился к Медвежонку.

— Парень, у нас ничего нет. Ничего!

— Последний раз спрашиваю, дашь?

Застонав, «Кошки» схватился за бок. Приятели почувствовали, что он очень силен, какими бывают некоторые наркоманы. И он просто огромен,ему ничего не стоит согнуть пополам обоих.

— Помнишь того типа? — шепнул Медвежонку Леон. Тот кивнул. Это было чистым рефлексом на страх, ибо Медвежонок понятия не имел, о ком говорит его приятель.

— Ну, того типа, что пытался впарить нам вчера какое-то дерьмо? — продолжал Леон. — Колеса.

— Да-да, колеса, — поспешил подхватить Медвежонок, словно подтверждение рассказа Леона могло каким-то образом успокоить бродягу.

— Ему было наплевать, видит ли его кто-то. Он просто торговал колесами. Не крэком, не смэком, не «Джейн». Настоящим продуктом.

— Да-да, настоящим продуктом.

— У меня есть деньги, — порывшись в кармане, «Кошки» вытащил пару мятых грязных двадцаток. — Видите? Где найти этого ублюдка, мать его?

— У городской ратуши. На заброшенной станции метро.

— Мне плохо... Меня избили. За что меня избили? Что я такого сделал? Я собираю пустые банки, и все. И смотрите, что со мной сделали! Мать твою... Как его зовут?

— Не знаю, — поспешно ответил Медвежонок, морща лоб, словно стараясь вспомнить. — Нет-нет, подожди. Он что-то говорил.

— Не помню.

— Вспомни. Он посмотрел на моих медведей и...

— Точно, и что-то сказал. Да-да. Сказал, что его зовут Джо или что-то в этом роде. Вспомнил! Джоди.

— Ага, Джоди. Уверен в этом.

— Джоди, — повторил «Кошки», вытирая мокрый от пота лоб. — Пойду к нему. Боже, мне нужно лекарство. Как же мне плохо! Мать твою, мне плохо. И твою мать тоже.

Стеная и бормоча себе под нос, «Кошки» побрел прочь, волоча за собой сумку с банками. Леон и Медвежонок вернулись на свое место. Леон открыл бутылку пива, и приятели сделали по глотку.

— Напрасно мы его заложили, — сказал Леон.

— Кого?

— Этого Джоди или как там его.

— Ты бы хотел, чтобы этот ублюдок торчал здесь? — спросил Медвежонок. — Он опасен. Я его боюсь. Ты бы хотел, чтобы он остался здесь?

— Конечно, не хочу. И все же...

— Вот видишь.

— Вижу. Дай бутылку.

Глава двадцать третья

Час 25-й из 45

Сидя на матраце рядом с Джоди, Стивен прослушивал телефоны компании «Гудзон-Вир».

Он прослушивал телефон Рона, Рона Тэлбота, как ему удалось установить. Стивен не знал точно, какую должность занимает Рон, но то, что одну из руководящих, в этом он совершенно не сомневался. Стивен надеялся получить максимум информации о Жене и Друге, прослушивая именно телефон Рона.

Сейчас этот Рон спорил с каким-то поставщиком запасных частей к реактивным двигателям. Поскольку сегодня было воскресенье, возникли сложности с доставкой деталей, необходимых для ремонта двигателя, противопожарного патрона и какой-то штуковины под названием «кольцо сопла».

— Вы обещали нам доставить все к трем часам, — рычал в трубку Тэлбот. — И они нужны мне к трем часам, и не секундой позже.

После долгих пререканий и ругани поставщик согласился переправить необходимые детали самолетом в Коннектикут. Затем их повезут на машине. «Гудзон-Эйр» получит их не позже трех часов дня. Разговор окончился.

Стивен покрутил кассету дальше, но других звонков больше не было.

Недовольный, он выключил магнитофон.

Ему ничего не известно о том, где в настоящий момент находятся Жена и Друг. Остались в охраняемом доме? Или их перевезли в другое место?

О чем сейчас думает червь Линкольн? Насколько он хитер?

И кто,черт побери, он такой? Стивен попытался представить его таким, каким бы он увидел его в оптический прицел своей винтовки. Но не смог. Перед глазами копошилось месиво червей и белело лицо, следящее за ним из-за грязного стекла.

Вдруг до него дошло, что Джоди его о чем-то спрашивает.

— Что?

— Чем он занимался? Твой отчим?

— Так, чем попало. В основном охотился и ловил рыбу. Он был героем войны во Вьетнаме. Ходил за вражеские позиции и убил пятьдесят четыре человека. Не только простых солдат, но и политиков и им подобных.

— Это он научил тебя, да? Всему этому? Действие наркотиков окончилось, и зеленые глаза Джоди снова стали прозрачными.

— Практику я приобрел в Африке и Южной Америке, но основы заложил отчим. Я называл его ВСМ. «Величайший солдат в мире». А он смеялся.

В восемь, девять, десять лет Стивен ходил вместе с Лу в долгие походы по горам Западной Вирджинии. Горячий пот стекал струйками по их лицам и скапливался в изгибах указательных пальцев правой руки, застывших в напряжении на спусковых крючках «Винчестеров» и «Рюгеров». Взрослый и мальчик часами совершенно неподвижно лежали в траве. Бритый череп Лу блестел от пота. Оба выслеживали добычу.

«Солдат, не щурь левый глаз».

«Есть, сэр».

Они охотились на белок, диких индеек, оленей, независимо от того, был ли открыт сезон, медведей, если удавалось их найти, собак, когда других зверей не было.

«Солдат, убивай их. Следи за мной».

Бабах! Толчок в плечо, искаженный от боли взгляд умирающего животного.

А в августовскую жару они заряжали ружья для пейнтбола, раздевались до трусов и охотились друг на друга. Кожа на груди, бедрах покрывалась ссадинами от шариков размером с вишню, рассекавших воздух со скоростью триста футов в секунду. Маленький Стивен кусал до крови губы, чтобы не расплакаться от острой боли. Шарики бывали с краской всевозможных цветов, но Лу настаивал на том, чтобы использовать только красные. Цвета крови.

А ночами они сидели у костра во дворе, глядя на струящийся к небу дым, а мать стояла у открытого окна, оттирая посуду зубной щеткой. Низкорослый крепыш, в пятнадцать лет Стивен уже догнал ростом Лу, который потягивал из бутылки «Джек Дэниэлс» и говорил, говорил, не обращая внимания, слушает ли его мальчик.

Оранжевыми светлячками взлетали вверх искры.

— Я хочу, чтобы завтра ты убил оленя одним ножом.

— Но...

— Солдат, ты сможешь?

— Так точно, сэр, смогу.

— Так, слушай внимательно. — Лу приложился к бутылке. — Где, по-твоему, находится шейная вена?

— Я...

— Не бойся сказать, что не знаешь. Хороший солдат признаётся в своем незнании. Но затем он обязательно исправляет этот недостаток.

— Сэр, я не знаю, где находится шейная вена.

— Сейчас я покажу, на тебе. Вот она. Чувствуешь? Прямо вот здесь. Нашел?

— Так точно, сэр. Нашел.