Каменная обезьяна, стр. 45
— Какое?
— Я звонить по телефон? В Китай. Это стоить денег, который у меня нет. Но я обязательно заплатить.
— Не сомневаюсь, — сказал Райм.
— Кому вы собираетесь звонить? — довольно грубо спросил Коу.
— Личное. Мой дела.
— Нет, Ли, здесь не будет никаких личных дел. Если вы не скажете нам правду, мы не дадим вам телефон.
Бросив на сотрудника СИН ледяной взгляд, китайский полицейский сказал:
— Я звонить мой отец.
— Я знаю китайский — диалекты минь и пекинский. Буду слушать, о чем он станет говорить.
Райм кивнул Тому. Тот, выйдя на международную линию, связался с городком Лю-Гуянь в провинции Фуцзянь и передал телефон Ли. Сонни неуверенно взглянул на пластмассовую трубку, затем, отвернувшись от Райма и остальных, медленно поднес ее к уху.
Внезапно Райм увидел совсем другого Сонни Ли. Одним из первых слов было «Канмей» — настоящее имя Сонни. Вдруг маленький китаец стал подобострастным, застенчивым, испуганным. Говоря, он кивал, словно школьник, не знающий урок. Наконец Сонни положил трубку и остался стоять, уставившись в пол.
— Что-то случилось? — не выдержав, спросила Сакс.
До маленького китайца вдруг дошло, что к нему обратились. Покачав головой, он повернулся к Райму.
— Хорошо, Лоабан, что мы делать дальше?
— Дальше мы будем искать гармоничные улики, — ответил криминалист.
Глава 21
Полчаса спустя позвонили в дверь, и Том исчез на лестнице. Вернулся он с грузным китайцем в сером костюме, застегнутом на все пуговицы, в белой рубашке и полосатом галстуке. Если гость и удивился, увидев в этом старинном особняке в викторианском стиле человека в инвалидном кресле и обилие криминалистического оборудования, то никак этого не показал. Правда, мужчина бросил взгляд на Сакс, попивающую настойку из трав, которые он наверняка узнал по запаху.
— Я мистер Кай.
Райм назвал себя.
— Вам удобно говорить по-английски?
— Да.
— Мистер Кай, у нас возникла одна проблема. Надеюсь, вы нам поможете.
— Вы работаете на губернатора штата?
— Точно.
«В определенном смысле все мы работаем на него», — мысленно добавил Райм, весело взглянув на Селитто, не находящего себе места от беспокойства.
Кай сел. Райм рассказал ему про «Дракон Фучжоу» и иммигрантов, скрывшихся в городе. При упоминании имени Призрака последовала новая вспышка эмоций со стороны Кая, но затем его лицо опять стало непроницаемым. Райм кивнул Дэну, предлагая ему продолжать, и тот рассказал про убийство Тана и поделился подозрениями насчет того, что в преступлении замешаны представители национальных меньшинств Китая.
Кивнув, Кай задумался. Его глаза быстро забегали под толстыми стеклами очков в стальной оправе.
— Призрак, мы о нем знаем. Он делает нам много плохого. Я вам помогу... Национальные меньшинства? У нас в Чайнатауне их нет, но я наведу справки относительно других районов города. У меня есть связи.
— Это очень важно, — вмешалась Сакс. — Эти десять человек, свидетели... Если мы не найдем их первыми, Призрак с ними безжалостно расправится.
— Конечно, — сочувственно произнес Кай. — Я сделаю все, что в моих силах. Если ваш водитель сможет отвезти меня назад, я примусь за дело прямо сейчас.
— Спасибо, — сказала Сакс.
Селитто и Райм закивали, выражая свою признательность.
Кай поднялся с места и пожал руки всем присутствующим. Однако в сторону Райма он даже не сделал движения, ограничившись кивком, и криминалист понял, что глава землячества гораздо умнее и проницательнее, чем можно было предположить по его рассеянному поведению.
Райм был рад, что этот человек согласился им помочь.
Кай уже был у самой двери, когда вдруг Сонни Ли окликнул его:
— Тин!
— Он сказал «подожди», — шепотом объяснил Райму Эдди Дэн.
Обернувшись, Кай нахмурился. Подойдя к нему, Ли быстро заговорил, оживленно жестикулируя. Глава землячества ответил, и завязался горячий спор.
Одно время Райму казалось, дело дойдет до кулаков.
— Эй! — окликнул китайского полицейского Селитто. — Что вы делаете?
Не обращая на него внимания, Ли с раскрасневшимся лицом продолжал молотить Кая словами. В конце концов глава землячества умолк и, уронив голову, уставился в пол.
Райм повернулся к Дэну, но тот пожал плечами.
— Они говорят слишком быстро. Я не успеваю за ними следить.
Ли заговорил снова, теперь уже спокойнее. Кай закивал, отвечая односложно. Наконец Ли задал вопрос, Кай протянул руку, и они обменялись рукопожатиями.
Еще раз кивнув Райму, Кай с абсолютно непроницаемым лицом вышел.
— Черт побери, что это было? — спросила Сакс.
— Почему ты разрешить ему уходить? — обрушился на Райма Ли. — Он не собираться вам помогать.
— Да нет же, он же обещал помочь.
— Нет, нет, нет. Неважно что он говорить. Помогать нам для него очень опасно. Он иметь семья и не хотеть, чтобы с ними что-то случиться. От вас он ничего не получить. Лимузин его не обмануть. — Сонни обвел рукой гостиную. — Он знать, что губернатор тут не участвовать.
— Но ведь он же обещал помочь, — недовольно буркнул Селитто.
— Китайцы не говорить «нет», — объяснил Ли. — Для нас проще найти отговорка или просто сказать «да» и обо всем забыть. Кай хотел вернуться к себе и забыть про вас, я говорить. Он сказать что помогать, но на самом деле он говорить: «мей-юн». Вы знать что такое «мей-юн»? Это значит: «я вам не помогать, уходите прочь».
— А что ему сказали вы? О чем вы спорили?
— Нет-нет, не спорить. Вести переговоры. По-вашему, бизнес. Вот теперь он будет искать меньшинства. Будет искать по-настоящему.
— Почему? — спросил Райм.
— Вы платить ему деньги.
— Что? — взорвался Селитто.
— Не очень много. Будет стоить десять тысяч. Доллар, не юань.
— Об этом не может быть и речи, — возмутился Алан Коу.
— Боже милосердный, — протянул Селитто, — в расходах это не предусмотрено.
Райм и Сакс, переглянувшись, дружно рассмеялись.
— Вы жить в большой город, — с укором произнес Ли. Вы есть богатые. У вас есть сильный доллар, Уолл-Стрит, Всемирная торговая организация. Эй, сначала Кай хотеть гораздо больше.
— Мы не сможем заплатить... — начал Селитто.
— Послушай, Лон, — остановил его Райм, — у вас есть фонд оплаты осведомителей. К тому же формально этой операцией занимаются федеральные органы. Половину выложит СИН.
— Тут я вам ничего не обещаю, — неуверенно промолвил Коу, приглаживая рыжие волосы.
— Все в порядке — в крайнем случае я сам выпишу счет, — сказал Райм, и сотрудник СИН заморгал, не зная, прилично ли будет здесь рассмеяться. — Звоните Пибоди. И мы заставим Деллрея внести свою лепту. — Он посмотрел на Ли. — Какие условия?
— Я торговаться хорошо. Сначала он называть нам имена, потом получать деньги. Конечно, он хотеть наличные.
— Разумеется.
— Так, я хотеть сигарета. Лоабан, я немного прерваться? Я хотеть хорошая сигарета. У вас в стране сигареты дрянные, мать их. Вкус совсем отвратительный. И я хотеть перекусить.
— Валяй, Сонни. Ты это заслужил.
Когда маленький китаец вышел, Том спросил, кивнув на доску:
— Что заносить в таблицу? Насчет Кая и тоней?
— Не знаю, — сказала Сакс. — Наверное, что-нибудь вроде: «Проверка гармоничных улик».
Однако Линкольн Райм предложил более прозаический вариант:
— Как насчет такого: «Подозрение насчет сообщников из числа китайских национальных меньшинств. Попытка установить их местонахождение».
Призрак в сопровождении трех турок ехал на угнанном «Шевроле-Блейзере» в Куинс, по адресу семейства Чанг.
Петляя по улицам, как всегда, очень осторожно, чтобы его не остановила полиция, он размышлял о смерти Джерри Тана. Призрак ни на минуту не собирался оставлять предательство безнаказанным. И не хотел откладывать месть. В философии Конфуция неподчинение господину считается тягчайшим преступлением. Тан бросил его на пустынном берегу и он спасся по чистой случайности, обнаружив у ресторана машину с работающим двигателем. И значит, тот человек должен был умереть, причем умереть мучительной смертью. Призрак вспомнил про Чжоу Синя, правителя государства Инь. Однажды, заподозрив одного из своих придворных в измене, Чжоу Синь приказал убить его сына, расчленить и зажарить его, а потом подать к столу ничего не подозревающему изменнику. И только после окончания трапезы император весело объявил, что являлось главным блюдом. По мнению Призрака, подобное наказание было совершенно оправданным, а также доставляло истинное удовлетворение.