Нескромные желания, стр. 37
Он по-прежнему искренне убежден, что бумаги у нее, у Сары.
Только каждый момент этого сценария был реальным.
– Сара... – Что?
– Ты не глупа.
– Да, милорд. Благодарю вас. Чего не скажешь о вас. – Алекс в раздражении хватил кулаком по столу.
– Тебе нужно лишь отдать мне бумаги.
– Я уже говорила вам, что у меня, их нет.
– Никто этому не поверит после того, что ты сделала для Кольма.
Франческа застыла. О Боже... снова Кольм...
– Он не появлялся. Я была больна. Почему мы опять все это обсуждаем?
– Потому что я не получаю то, чего хочу, – с какой стороны ни посмотри...
Его слова, полные двусмысленности, повисли в тишине.
– Потому что... – Ее голос прозвучал резко, даже гневно. Алекс встал со стула и склонился, приблизив лицо к ее лицу.
– Потому что мне нужно то, чего я хочу, – а хочу я тебя.
– Милорд не любит, когда его прихотям не потакают? Животным, перед которыми я вчера танцевала, это тоже не нравилось.
– Но в отличие от них я могу себя сдержать. А вот ты, судя по тому, что я видел, не можешь.
Итак, он безжалостен к Саре, хотя страстно желает ее. Что же, теперь она знает, как вести эту игру. Слова тоже имеют власть...
Остановись, не нужно отвечать угрозами на угрозы, потому что придется их выполнять.
Мне все равно. Хочется задеть его за живое, и я сделаю это, несмотря ни на что. Что может быть страшнее вчерашней ночи?
– Вы имеете в виду вчерашний вечер, милорд? Считаете, что мой танец был непристойным, слишком откровенным? Дождитесь следующего выступления. И вы увидите настоящую Сару Тэва – полностью раскрепощенную. Надеюсь, на сегодня все, милорд?
Алексу захотелось сжать пальцами ее гибкую шею, чтобы она замолчала. Он просто не выносил этот ее высокомерный, насмешливый тон. Он бросился к ней, когда она вызывающе встала, рывком привлек к себе и накрыл ее губы своими губами, погружаясь все глубже в мир чувственности и желания.
И она, открывшись перед ним, как истинная обольстительница, уступила его жаркому натиску, давая ему ощутить сладость ее поцелуя, даря ему, всего на одно мгновение, власть над собой. И тут же неторопливо отстранилась, мягко и скромно, словно девственница.
Алекс почувствовал, как жгучее желание раздирает все его тело.
Она опасна. Гораздо опаснее, чем он предполагал.
Сара Тэва должна ответить за многое, подумал он со злостью. Она уверена, что довела его до крайности и что он находится во власти собственной похоти. Но она еще узнает, что он в силах побороть собственное желание.
И что в этом сражении воли и чувств ей никогда не победить.
Недаром говорят, что добрые дела вознаграждаются, решила Филиппа, завершив благотворительные визиты и возвращаясь, домой.
Маркус, разумеется, был на месте, как всегда погруженный в какую-то книгу, в надежде почерпнуть оттуда очередную глубокую мысль для новой проповеди.
– Маркус, милый, – мягко сказала она, подходя к нему и положив руку ему на плечо.
Он похлопал ее по руке.
– Да, дорогая?
Сердце ее заколотилось, она никогда не лгала и не знала, способна ли на это. О да, конечно, способна, ради того, чтобы вновь очутиться в объятиях незнакомца.
Ее сердце больно сжалось, когда она сказала:
– Я закончила все дела на сегодняшнее утро. День так хорош, пойду, прогуляюсь.
– Упражнения – замечательная идея, – рассеянно пробормотал он.
– Вернусь где-то через час.
– Я подожду, дорогая.
– О, я это знаю, я знаю...
Филиппа, даже не переодевшись, выскользнула из комнаты. Времени совсем немного. Ей придется идти к домику кружным путем, чтобы никто не заметил ее.
А если заметят, все должно выглядеть так, словно она просто прогуливается. Поэтому торопиться нельзя, хотя она готова была мчаться со всех ног к своему возлюбленному.
Если только это не сон. Даже сейчас, после того, как она повела себя столь непристойно, Филиппа думала, что, возможно, это просто плод ее фантазии.
Она едва не споткнулась, торопясь к домику. Коттедж Висмара, так его называли в округе. Домик обычно сдавали в аренду городским жителям, желавшим подышать сельским воздухом, подальше от городской суеты.
Кто он? Но разве это важно?
Филиппу затрясло, когда она подошла к двери. Иначе и не могло быть. Она никогда не сможет прийти к нему с гордо поднятой головой, и открыто назвать его своим любовником.
И когда-нибудь он, конечно же, уедет.
Она повернула ручку, и дверь распахнулась. Филиппа вошла в тускло освещенную кухню. Затем дальше, в гостиную, где были опущены шторы и горели ароматические свечи.
В этом пристанище ничто не могло им помешать, даже реальность жизни.
Он кое-что существенно поменял в обстановке. Исчезли жесткие диваны и стулья.
Теперь перед камином стояла широченная кровать с толстыми, мягкими матрасами, на которых он будет до самозабвения вонзаться в ее податливое тело.
И сейчас он ждал ее, обнаженный, охваченный безудержным желанием.
– Вот что ты со мной сделала, – сказал он севшим от похоти голосом. – Я не мог спать. Моя плоть так возбуждена, так разгорячена, что еще немного, и я взорвусь. Умоляю: подойди, прикоснись ко мне, моя богиня, докажи, что любишь меня.
Она судорожно сглотнула; все тело запылало при одной лишь мысли о предстоящем наслаждении.
– Что ты сказал?
Его глаза потемнели, тело судорожно дернулось.
– Умоляю, сжалься надо мной. – Его бедра дернулись, и тело Филиппы мгновенно откликнулось сладостной влагой в ее лоне.
Он умоляет ее. Он хочет погрузиться в нее. Разве может женщина отвергнуть такую мольбу?
Он весь в ее власти – пульсирующий, напряженный, страстно желающий ее... Она не могла оторвать взгляд от возлюбленного, о котором так долго мечтала, и вдруг у нее перехватило дыхание.
Нет, у нее нет времени любоваться им. Либо она будет вожделенно взирать на его набухшую плоть, либо позволит ему глубоко вонзиться в нее. Она еще успеет дразнить и искушать его. А сейчас надо наслаждаться.
Филиппа задрала юбки и взобралась на постель, предоставляя ему возможность делать с ней все самое непристойное, что только может подсказать ему воображение.
Глава 12
Франческа выбежала на свежий воздух, и Алекс медленно вышел в коридор, желая убедиться, что она действительно покинула дом.
Он давно ждал возможности порыться в ее вещах, и сейчас решил воспользоваться моментом. Он не вынесет еще одной ночи в одной комнате с ней, если не узнает правду об этих бумагах.
Перескакивая через ступеньки, он взбежал наверх. Дверь спальни была приоткрыта – это Агнес приходила прибираться, и было так странно, что Сары там нет.
Неужели они вернулись из Берлина всего неделю назад? Ему казалось, что прошла целая вечность. И все это время он добивался ее. Бедный Уильям, как он мог это выносить?
Бедный, влюбленный Уильям. Эта жестокая женщина обманывала его ради денег, использовала как прикрытие для своих тайных махинаций. Вполне вероятно, что Кольм организовал его убийство, учитывая все то, что рассказала Сара. И если Кольм и ее использовал...
Он не хотел думать о последствиях подобного варианта, и недоумевал, почему ему хочется верить, что она невиновна, что все, что она рассказала ему, – не хитрое переплетение лжи. Она призналась, что знает Кольма и работает на него. Она ждала доставки бумаг. Она хладнокровно соблазнила Уильяма, чтобы с его помощью проникнуть в Англию с единственной целью – передать по назначению бумаги.
Но, прежде всего она была искусительницей, сиреной, иллюзией.
Мечтой.
Он должен быть сильным, решительным, даже жестоким. Не допустить, чтобы мечта встала на его пути.
Он стал выдвигать ящики шкафа, где хранились костюмы Сары.
Сверкающая иллюзия из кисеи и газа. Скрывающая и обнажающая. Суть и сущность Сары Тэва.