Игра наслаждения, стр. 7
Но Джереми не мог заставить себя уйти. Напряжение все возрастало. Всего один шаг, и он мог взять ее. Мог сделать с ней все, что пожелает: он видел это в ее глазах.
Черт, он не имеет права давать себя волю!
Джереми оттолкнул девушку.
— Хватит, миледи.
Реджина покачала головой.
— Давай пойдем дальше.
— Мой следующий шаг — к порогу.
— Почему?
— Потому что мне неинтересны глупенькие девственницы, — отрезал Джереми, окончательно потеряв терпение.
Реджина негодующе выпрямилась. Как он может, после того, что было? После этого восхитительного слияния губ? Неужели все мужчины таковы. Именно это он и пытался сказать ей. То, что она уже поняла сама: для него это не значило ничего, для нее — все.
Именно поэтому Реджина должна научиться смирять собственную чувствительность. Мужчинам по душе полная свобода, когда можно уйти не оглядываясь и ни о чем не пожалеть. Но кто сказал, что женщина не может стремиться к тому же?
— Мы продолжим наши уроки, — бесстрастно объявила она.
— Если тебе так угодно, — ответил Джереми. Господи, это становится все сложнее и запутаннее! Ах, если бы только она не припутала сюда Ролтона!
— Превосходно. Только помни, Джереми, я должна быть на высоте не ради тебя, а ради мистера Ролтона.
При одной мысли об этом он едва не взорвался.
— Согласен.
— Как считаешь, для глупенькой девственницы я была не так уж плоха?
— Ни один мужчина не пожаловался бы.
И ни один нормальный мужчина не ушел бы в такую минуту, не получив то, что она готова была отдать. Ничего не скажешь, первый урок прошел удачно.
— Значит, все прекрасно и можно продолжать.
— Обязательно.
— Когда?
— Когда позволит ваша деликатная чувствительность, миледи.
О, теперь ее чувствительность трудно назвать деликатной! Теперь наконец она поняла, чего хочет.
— Отсюда ты отправишься к своей любовнице? Она должна знать.
Джереми скрипнул зубами.
— Повторяю: это тебя не касается.
«Коснется, дорогой Джереми. Еще как коснется!»
— Пожалуй, пятница вполне подходящий день, — бросила она свысока, игнорируя его резкость.
Джереми поморщился. Теперь она разыгрывает госпожу, хозяйку поместья. И полностью вошла в роль. Во что втянул его Реджинальд?! Во что он влип сам?
— Тогда до пятницы, — кивнул он, и Реджина отвернулась, чтобы скрыть торжествующую улыбку.
Джереми направился к двери. Она тайком наблюдала за ним, пока он пересекал вестибюль, брал шляпу и шел к выходу. Потом перебежала к окну и, придерживая шторы, смотрела, как он сбегает с крыльца и садится в коляску.
«Дорогой, дорогой Джереми… ты многому сумел научить меня сегодня. Сам не знаешь, сколько ты для меня сделал. Всего за несколько часов перевернул всю мою жизнь. И теперь я по-прежнему буду притворяться, что гоняюсь за Ролтоном, ради одной-единственной цели: получить все, что я хочу.
А я хочу стать твоей любовницей».
Глава 3
Значит, вот она — тайна порабощения мужчины: думать как любовница, действовать как любовница. Знать то, что знает любовница.
Все секреты чувственности. Все женские уловки. Все мужские пороки. Реджина мысленно перечисляла пункт за пунктом, глядя на себя в зеркало. «Будь приветливой. Будь щедрой.
Каждая частичка твоего тела должна излучать готовность. Предложи себя. Никогда не отказывай, ни в одной просьбе. Веди себя так, словно сама жаждешь того же. Нужно решаться на все, чего бы он ни потребовал от тебя».
Превосходная сделка, если в обмен получишь верность и преданность мужчины, а к ним богатство и свободу.
Кто она, любовница Джереми? Кто из цветника красавиц сумел привлечь его и отдается, самозабвенно и раскованно?
Теперь, после их поцелуя, невыносимо думать об этом.
Но она выяснит. Сегодня в «Олмэкс» непременно найдутся женщины, у которых есть тайные любовники. Она попытается обнаружить их, подсмотреть, как они ведут себя, как держатся, чтобы понять, как разлучить Джереми с его любовницей. Но при этом следует по-прежнему делать вид, что ее главная цель — Ролтон.
Теперь нужно одеться подобающим образом. Но это оказалось нелегко. Сегодня ей ничего не нравилось. Каждое платье казалось тусклым, невыразительным, чересчур скромным, а ей требовалось нечто более смелое.
Правда, за это ее могли бы лишить доступа в клуб… О, не хватало только рассердить дам-патронесс… Но сегодня стоит рискнуть!
Реджина вынула из гардероба нарядный туалет из синего атласа, с очень высокой талией, низким вырезом и блондами по подолу и рукавам. Это платье по крайней мере выглядит утонченным! И ей нравилось, как льнут к телу кремовые цветы на кушачке, подчеркивая красоту ее грудей. Такие же искусственные цветы она вплела в волосы, уложенные в греческом стиле. Надев кремовые туфельки, перчатки и накинув шаль в тон, она выбрала жемчужные серьги и длинную жемчужную нить, знаком велела горничной отойти и в последний раз посмотрелась в зеркало.
Ну вот, желаемый эффект достигнут. Это не отражение неопытной девчонки. Пусть все видят, что она женщина, чье тело под чувственно падающими складками платья искушает и манит, зовет и волнует.
Но неужели она в самом деле так дерзка? Так смела? Или все это игра воображения?
— Пора ехать, Реджина, — объявил отец, постучав в дверь. — А, ты уже одета? Очаровательно! Новое платье? Тебе к лицу. Я очень рад, что ты передумала.
— Едем, не то опоздаем и двери закроются. Жаль, что сегодня утром я не вспомнила о том, как мне повезло иметь доступ в «Олмэкс», — иронически пробормотала Реджина. Она уже привыкла подшучивать над отцом, искренне считавшим, что следует непременно посещать любое светское собрание.
Но Реджинальд был счастлив видеть дочь рядом, особенно во время долгого ожидания в карете у входа, да и в первый неловкий момент встреч с друзьями и знакомыми.
Толпа оказалась такой многолюдной, что Реджина с трудом проталкивалась вперед, раздражаясь все больше оттого, что нет никакой возможности немедленно приступить к действию. Кроме того, она надеялась, что Ансилла не приедет. Не хватало только греческого хора, осуждающего каждый ее шаг!
Но надеждам не суждено было сбыться! Подруга возникла рядом в своем обычном наряде из белого муслина, длинных белых перчатках и самой модной в сезоне вещице — белом тюрбане, скрывавшем светлые локоны.
— Как всегда, протолкнуться невозможно, — проворчала она. — Как ты?
— Прекрасно, если учесть, что виделись мы только вчера, — неприветливо обронила Реджина. — А ты?
— Как обычно, тяну время, наблюдаю за абсурдными выходками окружающих. Нет-нет, не твоими. Но заметь, твой мистер Ролстон уже здесь, и притом в прекрасном настроении. Можно сказать, мечется, решая, какой из неприкосновенных коснется сегодня. Мне бы все-таки хотелось, чтобы ты переборола свое несчастное увлечение этим человеком. Он не стоит твоих страданий.
— Но согласись, он самый интересный мужчина в этом зале.
— А как насчет Джереми Гэвиджа? А, вот и он, как всегда, мрачен и зол.
— Он смотрит в нашу сторону?
— Вернее, хмурится в нашу сторону.
— Нужно поздороваться с ним, хотя у него хватило грубости не подойти ко мне прошлой ночью. Ты со мной?
— Нет. Не хватало еще портить себе настроение, но ты, разумеется, желаешь возобновить прежнее знакомство.
Превосходно. Теперь остается только отыскать мистера Ролтона. Сегодня она не собирается с ним танцевать. Зато пусть их увидят за беседой… или, еще лучше, она сделает вид, будто хочет выйти с ним в сад, побыть немного наедине.
А это означает, что нельзя выпускать из вида ни его, ни Джереми. Последний должен непременно наблюдать за мнимыми влюбленными. Но вот как это сделать?
Реджина пока не знала.
— Ничего не скажешь, сегодня ты выглядишь… совсем иначе, — раздался за ее спиной голос Джереми.
Когда он успел подкрасться?! Реджина вежливо присела:
— Тебе нравится?