Командир звездной системы, стр. 27
— Проклятье!
Его механический советник помолчал, потом произнес:
«Прости. Конечно, пилот бы увидел тебя, если б я не посоветовал тебе лечь».
Мерикуру показалось, что в голосе ПИРа послышалось раскаяние.
— Да ладно, все о'кей, — ответил он. — Мы все совершаем ошибки.
Мерикур вышел на дорогу и направился на запад.
Минут через десять ПИР заговорил снова: «Если я ощущаю удовольствие, когда бываю прав, тогда, наверное, ощущаю боль, если я не прав».
— Логично, — согласился Мерикур. — И как ты себя сейчас чувствуешь?
«Довольно скверно».
— Добро пожаловать в нашу компанию. Все разумные существа чувствуют то же, что и ты.
«Это ты про меня? Я хочу сказать, ты считаешь, что я… разумен?»
Мерикур немного подумал.
— Я не знаю, что на это ответили бы ученые мужи, но мне кажется, если ты мыслишь, значит, ты разумен.
«Декарт сказал немного по-другому: я мыслю — значит, я существую».
— Вот видишь, приятель, ты способен на независимые суждения.
Небольшая пауза — и ПИР опять нарушил молчание:
«Спасибо, Ансон».
— Не за что. А кроме того, морпехи могли сначала разорвать меня на куски выстрелами из пульсатора, а уж потом проверить мои документы.
Через полчаса Мерикур обнаружил ну просто идеальное место для исполнения своего плана. Дорога шла вверх. На вершину холма, к самому гребню, Мерикур натаскал больших камней. Конечно, для машин это не помеха, они либо просто переедут через камни, либо столкнут их в сторону. Но им придется сбавить скорость, да и экипаж не будет так пристально глядеть по сторонам. Тут-то у Мерикура и появится шанс. Камни он положил под толстой веткой, которая нависала над дорогой и была достаточно прочной, чтобы выдержать тяжесть Мерикура. Конечно, его могут заметить, но шансы на успех довольно велики, если он попробует прыгнуть на прицеп с рудой. Прыгать на пассажирскую машину не имело смысла: люди непременно обращают внимание на генералов, которые сваливаются на заднее сиденье их машины прямо с небес.
Мерикур занял позицию на толстой ветке, и ему оставалось только ждать. Через четыре часа горло у него совершенно пересохло, все мышцы затекли, а шея обгорела на солнце. С большой неохотой Мерикур слез с ветки и сделал перерыв. Он немного размялся, смазал шею противоожоговой мазью из спасательного комплекта, выпил воды и почувствовал себя гораздо лучше.
Пока он отсутствовал, по дороге никаких машин не проезжало. Он опять взобрался на свой «насест». Солнце нещадно палило в спину, минуты текли медленно. В конце концов Мерикур забылся тревожным сном, уверенный, что, в случае чего, ПИР его разбудит.
Так и произошло. «Эй, соня, просыпайся. К нам гости».
Глаза Мерикура моментально открылись. Немного погодя он услышал громыхание мощных двигателей и ощутил подрагивание ветки. Ему показалось, что прошла целая вечность, прежде чем огромный тупорылый трактор пролязгал под ним, вздымая клубы пыли.
За трактором катились шесть прицепов с рудой. Мерикур решил прыгать в самый последний.
Как он и надеялся, преграда из камней заставила трактор немного замедлить ход. Четвертый прицеп, пятый, наконец, шестой прицеп, покачиваясь, появился под ним.
Мерикур глубоко вдохнул и скатился с ветки. В тот же самый момент ПИР забил все радиоприемники и интерком трактора высокомодулированными электронными помехами.
Водитель и охранники были слишком заняты поиском затычек для ушей, чтобы заметить, как что-то упало в последний прицеп. У Мерикура от удара спиной о кучу руды перехватило дыхание, и некоторое время он не шевелился, боясь обнаружить, что сломал себе что-нибудь после падения с трехметровой высоты.
А потом он начал чихать. В первый момент он испугался, что делает это слишком громко, и попытался подавить чихание, но быстро понял, что рев трактора перекроет даже духовой оркестр. Теперь ему оставалось только не высовываться и надеяться, что водитель не остановит трактор, чтобы проверить прицепы.
Да и зачем ему останавливаться, если за любым кустом могли прятаться повстанцы? Трактор будет идти и идти, пока не достигнет Порт-Сити.
Вполне довольный своей относительной безопасностью, Мерикур немного разгреб сыпучую руду, устроился поудобнее, лег на спину и стал наблюдать за проплывавшими в небе облаками. Они принимали самые фантастические формы. Один раз он даже увидел вдалеке белый конверсионный след от высоко летящего ПДШ и вспомнил о том, что ему сейчас надо бы делом заниматься, а вместо этого он лежит себе на спинке и валяет дурака.
Он мысленно поторопил трактор. И как бы в ответ на это трактор перевалил через гребень очередного холма и начал длинный пологий спуск в Порт-Сити.
Положение майора Фаутс было весьма скверным. Полковник Хендерсон, который командовал всем отрядом морской пехоты, попал под огонь снайпера и получил пулю промеж глаз. Это происшествие сделало Фаутс старшим офицером, и она оказалась лицом к лицу с бесконечным списком военных проблем, стоящих перед любым командиром.
Они, разумеется, не шли ни в какое сравнение с политической проблемой, возникшей из-за исчезновения Мерикура. Он пропал пять дней назад и, вероятно, погиб. Фаутс имела полное право отменить поиски и постараться завершить операцию на Теллере так, чтобы «не потерять лицо».
Но как сказать об этом жене генерала? Особенно если она не хочет слушать. Бетани Виндзор сидела напротив Фаутс и просматривала доклады поисковых партий за этот день. Она искала малейший намек на то, что муж ее все еще жив. Она занималась этим каждый день. Фактически с первого дня исчезновения Мерикура.
Наплевав на запреты, генеральская жена взяла один из ПДШ для проведения собственных поисков с воздуха, но потерпела неудачу, перебазировалась в командный пункт и превратила жизнь Фаутс в ад. Продолжение поисков превратилось из бессмысленного в абсурдное, но кто взял бы на себя смелость сказать леди, чтобы она села и заткнулась?
Разумеется, только не майор Фаутс, которая лелеяла мечту сделаться в один прекрасный день полковником.
Снаружи донеслись раскаты грома. Первые крупные капли застучали по броне БТРа. Вскоре все вокруг потонуло в шуме дождя.
Фаутс откашлялась.
Бетани посмотрела вверх; все еще прекрасная, она в свете люминесцентных светильников выглядела изможденной — глаза воспалились, кожа приобрела нездоровый серый оттенок. Она спала даже меньше, чем те три или четыре часа, которые удавалось выкроить Фаутс.
Она посмотрела Фаутс прямо в глаза с такой надеждой, что слова застряли у майора в горле.
— Я знаю, что вы собираетесь сказать, майор, но мой муж еще жив.
Внезапно рядом с бронетранспортером раздались чьи-то голоса, сапоги застучали по металлическим ступенькам. Фаутс обернулась и замерла, открыв рот, не в силах оторвать взгляд от появившегося в открытом люке привидения.
Генерал Мерикур.
Грязный, мокрый, похудевший на несколько килограммов, но все же это был генерал собственной персоной!
Он широко улыбнулся:
— Майор, на вашем месте я бы прислушался к словам моей жены. Она всегда права.
«9»
Пока все, кого пригласили в бункер, входили и рассаживались по местам, Мерикур огляделся. Бункер был достаточно просторен для подобного рода помещений, с дощатым полом, складными стульями и столом для заседаний, сделанным из снарядных ящиков. Стол был завален картами, распечатками, обертками от еды и какими-то тряпками.
Портативный пульт связи и куб полевого головизора стояли у дальней стены, представлявшей собой, как и остальные стены, земляную насыпь, закрытую листами пластика. Повсюду змеились провода, в воздухе стоял голубоватый дымок. Присутствовал весь командный состав, включая майора Фаутс, пять или шесть других старших офицеров, Сенду, администратора Нугумбе и Бетани.
Она категорически отказалась вернуться на орбиту — по правде говоря, он не очень-то и хотел, чтобы она улетала. Патруль морских пехотинцев остановил трактор с прицепами примерно за двадцать миль до Порт-Сити для обычного досмотра на предмет контрабанды. Взамен контрабанды там нашли изнуренного генерала.